Юрий Грымов, режиссер, сценарист, художественный руководитель театра «Модерн»
Почему я не стал актёром
Я считаю, что актёр - это совершенно уникальная профессия, которая ко мне не имеет никакого отношения. Это совершенно другой образ жизни, совсем другие ответственности. Периодически у меня бывают «приступы» того, что, может быть, кто-то начинает мне об этом говорить, и был период, когда я начал писать пьесу «под себя», но понял, что это глупость, помутнение.
Это очень трудно, особенно если мы говорим про театр. В кино все-таки это можно. Кино – очень простой, а на фоне театра - примитивный вид искусства.
О российском кино XXI века
Я из страны СССР. Её уже нет, а мы есть. Мы «совки», и я не обижаюсь. Есть масса преимуществ с точки зрения традиций, преемственности, ответственности.
У нас был прекрасный советский кинематограф, я являюсь его поклонником и рад, что у меня снимались великие актеры из той страны, которой нет.
Когда-то я работал на заводе АЗЛК, это было 30 лет назад. Нам навязали комплекс неполноценности - типа вы, русские, не умеете делать машины. Завода АЗЛК сейчас нет, как и завода ЗИЛ, и автопрома нет.
Также пытались кинематографу – и получилось – навязать комплекс неполноценности, сказать, что мы не умеем снимать кино. Я всегда говорю – а почему мы должны снимать кино, как в Голливуде? Почему мы не снимаем, как японцы или корейцы, китайцы?
В кино нет автора, поэтому кино и нет. А потом появились «менеджеры», которые учат снимать кино и снимают фильмы про войну в приключенческом жанре. Но война – это не приключение, это беда, а иногда и преступление. Я воспитан на советских военных фильмах, и со многими режиссерами, которые снимали великие картины, был знаком и дружен, мы обсуждали, как это делалось и кто это делал.
Было художественное кино, а потом оно превратилось в «игровое». А потом оно превратилось в кино категории «Г…». Любой человек, который может соединить причины и следствия, увидит, что происходит, какие деньги тратит государство. Продюсеры, которые кричат, что они самые лучшие, тратят государственные деньги, и 99 процентов неэффективно. Но сами себе награды дают, сами распределяют, кому дать, а потом на этих же фестивалях сами себе вручают награды.
Как я стал театральным режиссёром
Художественным руководителем театра я стал волей случая, но не совсем.
В своё время я понял, что кинематограф стагнирует. Отечественного кинематографа вообще не существует. Будем говорить честно, его нет и довольно-таки давно. В 1998 году я дебютировал в кинорежиссуре, и года через 2-3 было ощущение ренессанса, возвращения отечественного кино - разнообразие работ, фамилий. Но это большой серьезный разговор, для меня он «со слезами на глазах».
И я начал поглядывать в сторону театра. Поставил в Российском академическом молодёжном театре (РАМТ) «Цветы для Элджернона» по Кизу. Этот спектакль идет уже 10 лет. Был большой успех, награды, но у меня не сложились отношения с художественным руководителем театра РАМТ. Даже не то, что не сложились, не было никаких конфликтов, был успех, замечательная труппа. Но, когда я пришел и сказал, что хочу продолжать и поставить «Войну и мир», мне сказали, что все расписано до 2023 года. Но я понял, что мне театр интересен.
Я не собирался быть худруком, даже не думал в эту сторону, но так сложилось, и министр культуры Кибовский предложил возглавить театр «Модерн». Я не знал, что это за театр, никогда там не был.
Театру 45 лет, я согласился сразу, и все те проблемы, которые на меня обрушились. Была разруха, репертуара практически не было, труппа мне досталась та, которая и сейчас. С 15-20 процентами я расстался без всяких конфликтов. Ребята, которые сейчас в труппе из того состава - замечательные, откровенные. Некоторые люди работали по 20 лет, не получая ни одной роли, какую-то мелочь играли, сейчас они у меня играют практически главные роли.
Сейчас труппа театра «Модерн» одна из самых лучших в Москве. Не потому, что я руковожу, поверьте. Я сморю по динамике развития, по таланту, по разнообразию. Была премьера «Леонардо да Винчи», это второй спектакль трилогии «Антихрист и Христос», первый - «Петр I» - успешно идет год. Все завертелось, и я за это время ни разу не пожалел.
Название «Модерн» - это…
Просто современный. Предыдущее руководство трактовало это с точки зрения почему-то архитектурного стиля «модерн», но театр – это не здание.
Театр – это высказывание концепции, в моем понимании. Когда я работал на заводе АЗЛК, работал руками, был модельщиком 3 разряда в конструкторско-экспериментальном бюро. Вот там были нужны детали. А театр - прежде всего высказывания, а иногда даже, может быть, желание «громко промолчать».
Проста ли профессия режиссёра?
Трудная профессия шахтера, потому что он находится под землей, большая физическая работа.
Я не люблю, когда актеры или режиссеры говорят: «Знаете, у меня такая трудная работа». Обалденная у нас работа, веселая, радостная. Мы встречаемся с красивыми людьми, дарим тепло… Когда как-то у Джека Николсона спросили: «Скажите, Джек, профессия актер трудная?» – «Трудная? Вагончик, душ, деньги, хорошее питание».
В театре существует «крупный план» посильнее, чем в кино. Дело не в том, чтобы вывести актера на авансцену, а надо создать такую атмосферу на сцене с актером, чтобы вы смотрели прямо ему в глаза, даже если вы будете сидеть в последнем ряду. Вот это «крупный план», это магия.
Самый сильный спецэффект в кино не когда машина взрывается, а «крупный план» – человек, который смотрит в камеру.
В театре их еще больше, потому что театр – очень древний вид искусства, совершеннее и труднее, чем кино. Театры живы, их много в Москве, и это замечательно, потому что не было «чужеродной» экспансии.
О личных переживаниях в работе
Ключевое слово какое? «Личные». Личные переживания находятся внутри. Мы, млекопитающие, очень жестокие, но пытаемся быть людьми. Поэтому наши переживания, наши познания себя и мира позволяют нам оставаться или быть человеком, но не у всех это получается.
