Мама, ну почему ты только меня родила? Почему я теперь совсем один? Я никому не нужен… Если бы ты могла это предвидеть, наверное ты не ушла бы так рано из жизни. А если бы я мог предвидеть, я бы вас взял с собой, не смотря на то, что вы не соглашались. Уже совсем стемнело, а я не хочу уходить от тебя. Мне здесь уютно, спокойно, как в детстве. А березка как выросла! Ты хотела, чтобы я посадил ивушку плакучую: - «Тима, когда я помру, посади у моей могилы плакучую ивушку, как моя судьба» - так ты когда-то говорила. А я посадил березку, от ивушки корни большие и ствол широкий, а березка, видишь какая стройная, красивая. Такая ,как ты была в молодости хрупкая, юная. Давно я хотел посадить ее у себя в доме, а получилось видишь как… Как прекрасно шелестит ее листва, мама, ты же слышишь?
Вся изящная, белоствольная, грациозная стоит и торжествует над твоей могилкой. Так приятно раскачиваются ветви от легкого прохладного ветерка. Какое трогательное, необычайно притягательное деревце, мама! Ее листочки нежно касаются моего лица, как когда-то ты, своими нежными руками меня поглаживала в детстве. Сейчас она стоит нарядная, с пожелтевшими сережками, но скоро безжалостный ветер сорвет с нее наряд и останется она нагой и беззащитной. До самой весны мечтая о своем зеленом плаще, украшавшей себя длинными сережками.
Уже скоро совсем стемнеет. Надо идти. А куда? Отец закрыл ворота. Я конечно могу перескочить через забор… А надо ли? Вот видишь, дожился и домой не попасть… Ты права, не здесь же мне оставаться.
Ну ладно мама, я пойду. Пойду куда-нибудь. Вот мы с тобой и поговорили. Да только ты вот все молчишь… Но я знаю, что ты меня слышишь… Хорошо мне здесь с тобой, так не хочется уходить, а надо.
Так Тимофей раздумывал, сидя у могилы своей матери. Отец после смерти своей жены, погоревал не долго. Через сорок дней он уже женился на молоденькой женщине. Лет на двадцать моложе его. Мария, его вторая жена, женщина дородная, с характером сразу сказала как отрезала: -« Мне родственники не нужны, я тебе не мама» - вот и весь сказ!
Отец был слабохарактерным, его называли –«бабский угодник». Да вот только маме он не очень-то и угождал, даже когда она тяжело заболела. Мать рассказывала, даже чашку чая себе не нальет, все она должна была сделать, а ведь уже вставать не могла. Опоздал я!
-Ну почему ты раньше мне не написала мама?
-Я не думала сынок, что так все плохо. Я просто, как мне казалось, ленилась. Мне ничего не хотелось делать. А когда обратилась к врачу, уже поздно оказалось. Ну, что теперь делать… Ты уже взрослый, отца не бросай.
Женишься, все у вас будет хорошо. А через неделю ее уже не стало.
И не я бросил отца, а он меня, ради молодой жены. Вот уж не думал! Прытким оказался мой папаша! А при матери, как сейчас помню, то руки ломят, то ноги болят… Зато теперь нигде ничего не болит.
Так, со своими мыслями, незаметно дошел до дома. Ворота оказались закрытыми, как я и предполагал. Я встал на лавочку и хотел уже перескочить через забор, как залаял пес.
-Мухтар, это я, тише.
Мой верный друг Мухтар, был уже старичок, он узнал меня по голосу и стал повизгивать. Я помню, как в детстве еще нам его отдали таким маленьким щенком, а сейчас ему шестнадцать лет и все годы он на привязи. Лишь только на цепи бегает, а выглядит еще по- боевому. Узнал… Во дворе включили свет: - «Ты на кого там, Мухтар?» - проговорил отец. «Кто там?» - я промолчал.
-Ну, кто там еще Петро?
-Да никого нет, я ворота закрыл.
-Может опять Тимка пришел? – Говорят, приехал.
-Я тоже так подумал, никого вроде нет.
-Ты двери и тут закрой и со стороны веранды, а то ему и через забор перемахнуть не долго. Вон какой здоровила вырос!
Мухтар, так и бегал по цепи повизгивая. « Ну, что перескочил через забор друг?» - подумал я. Да-а-а, дожил, в собственный дом не попасть. Эх, отец!!! А ведь за что? За то, что спросил у обоих, когда на сорок дней приехал: -«Может рано пап?» - «Еще ноги не остыли у матери».
-А что, мы дети что ли? – вспылила Мария.
-Да не дети, а куда так торопиться? Ну, поживите пока, присмотритесь друг к другу. Годовщина пройдет и женитесь. Да и потом не обязательно же узаконивать отношения. В вашем возрасте, зачем это нужно.
-Мы с Петей сами разберемся – отпарировала Мария. Отец молчал. За него уже все и так решили и сказали.
-Ну как знаете. Дело ваше.
-Вот так-то лучше. А ты после учебы домой будешь возвращаться или там и останешься? – спросила Мария.
-Точно не решил пока, мне еще почти два года.
-А живешь у дяди?
-Нет, в общежитии. Но я подрабатываю у дяди. Он мне хорошо платит, я смог купить участок шесть соток. Он мне поможет с материалом подешевле, хочу строиться. Думал вот и родителей забрать, хотя и раньше предлагал, они не согласились. Жить можно было у дяди на даче. И я рядом купил землю. Там с пропиской, все как положено. На краю города. Может и мать была бы жива. Если бы во время обратились к врачам.
-Ну, вот и нечего сюда ехать. Делать здесь нечего. Оставайся и живи своей жизнью там. А мы тут с Петей решили, продадим дом и уедем к моим детям.
Теть Маш, а вы это без меня все так быстро решили? Продать дом даже? Еще надо в наследство вступить, полгода еще не прошло. Вы о чем? Я не согласен продавать дом. Пап, ты чего молчишь?
Маша все правильно говорит, здесь делать нечего.
-А у меня вы спросили? Без меня вы не продадите, а я не соглашусь. Чем вам не нравится здесь?
-Тем, что нам надо быть рядом с детьми, мы уже стареем.
-А я кто тогда? Я же еще не решил, останусь или приеду сюда. Там земля не помешает. А если и останусь вот и заберу вас к себе.
-У меня есть свои дети и Петя будет с нами. Да Петь?
-Угу, кивнул головой папа.
-Я вижу, что вы все без меня решили. Давайте сейчас не будем ссориться раньше времени, а после годовщины вернемся к этому разговору.
- Ты что такой умный? Рассудительный? А мы тут дураки, настаиваем да? - горячилась Мария. Вот приедут мои сыновья и как они скажут, так и будет. А ты миленький, можешь и не соглашаться, здесь другая республика и Российские законы не прокатят. Мы с Петей уже узнавали. Твое согласие вовсе и не обязательно. Понял? Так, что хочешь приезжать как гость, приезжай. А нет – вон ворота открыты. И показала на дверь.
-Пап, это шутка? Ты чего молчишь? Вы что творите?
-Да, ворота открыты.
-Пап!
-А ты против отца идти хочешь? Щенок ты такой!
-Пап, ну а если я вернусь, мне где жить?
-Вот и нечего сюда ехать. Стройся и живи. – Опять встряла Мария.
-Да вы с ума сошли. Теть Маш, а ты очень хорошо освоилась уже! Только сорок дней прошло, а вы уже так все спланировали, словно живете всю жизнь. Быстро ты отец все забыл. Даже, что есть еще сын у тебя. Я никуда не пойду. Это мой дом и я здесь останусь и на ворота мне нечего показывать. А вот я могу показать, как выходить надо из дома, где еще вчера жила моя мать.
-Чего? Ты что сказал? Ты кому это сказал?
-Твоей новоиспеченной жене, вот кому. Раскомандовалась тут.
-Петя – взревела Мария, он меня выгоняет, я этого не потерплю. Ах ты, негодник! Это ты меня хотел выгнать? А ну, вон отсюда. И давай меня толкать к двери.
-Петь, помоги. Чтоб духу твоего тут не было.
-Пап, ты что? И ты так со мной?
А ну вон отсюда! Приехал скандал учинять между нами.
Я сопротивляться и не стал, раз родной отец так решил… Дверь они быстро закрыли на ключ. Переночевал я у соседей, греков. А на утро мы помянули маму и я уехал не попрощавшись. С тех пор прошло почти два года, я закончил институт и вот снова в родных краях.
Я хотел примериться с отцом, ведь кроме него у меня больше никого нет. Да, есть родные дяди, тети. Но это совсем другое. Им доложили о моем приезде еще днем, да и как не сказать, ведь радость-то какая, сын приехал… Кто же знает, какая это для них радость…
Такси я не стал брать, хотел пройтись по знакомым улочкам, по мостовой. Когда-то моя мама работала на этой булыжной мостовой. Которая устраивалась из мелкого валунного камня. Тяжелый, непосильный труд, но надо было работать. Больше негде было, вот и пошла на стройку, а там куда пошлют. Дорога шла в гору, а чуть левее и ниже протекала река Кура. Размышляя, я не заметил идущего мне навстречу соседа ,Одиссея.
-Тимофей, ты что ли? А я смотрю ты или не ты…
-Здравствуйте, дядь Одиссей. Я, вот решил приехать на недельку.
-А тебя видели в городе, ты заходил в цветочный магазин. Я проходил мимо вашего дома, а Илья Марии рассказывал, что тебя видел. Беги, наверное уже стол накрыт. Вечером к нам приходи.
-Спасибо, может и забегу.
Я думал, куда мне сразу пойти на могилу к матери или домой. Купил цветы и для Марии тоже. А еще перед самым отъездом, купил свитер, на мой взгляд хороший, красивый. Выбирали вместе с дядиной женой, Галиной. Они по комплекции с Марией похожи, только Галина меньше ростом, но мы и взяли чуть длиннее. Интересно подойдет ли, понравится ли ей?
Все-таки я решил зайти сначала домой. После смерти матери, я второй раз возвращался домой. Я представлял, как лягу в свою кровать, на свежую постель, а мама все не захочет уходить и мы будем с ней долго разговаривать… Как давно и недавно это было…
Так незаметно я подошел к дому. Сердце отчаянно забилось. Дом наш был большим, просторным. Всегда пахнущим свежевымытыми полами. А по выходным мама выпекала вкусные пирожки. И мы собирались большой семьей, приходили бабушка с дедушкой и папин брат с семьей. Дружно было и весело. Мы жили одной большой семьей.
Я потянул ручку, поворачивая и дергая ее, но все мои попытки оказались тщетными. Мухтар отчаянно рвался с цепи и лаял. Входная дверь дома демонстративно громко захлопнулась. Я посидел на лавочке возле дома и пошел на кладбище, не чуя под собой ног. С горьким чувством обиды на весь окружающий мир.
Чувство одиночества меня не покидало. Мне казалось, что на всем белом свете я совсем один.
С такими горькими мыслями я подошел к могиле. Мама стояла красивая, с гладко зачесанными назад волосами, с улыбкой и проникновенным взглядом устремленным вдаль. Памятник сделал мой друг Нугзар, из целой большой гранитной плиты.
Долго я сидел и разговаривал с мамой, но так и не нашел ответа, что мне делать, и как жить дальше…
Да, видно не впустят меня, это было уже днем понятно. Могу и прыгнуть через забор и выломать дверь, Бог силушкой не обидел, но надо ли?... С отцом родным драться?
-Не пускают? – Подошел дядя Коля, сосед слева.
-Выходит, что так.
-Слышал, днем сегодня, как она на Петра орала, когда он на обед пришел:- «Чтоб ноги его тут не было». «Говорила, рассчитывайся раньше с работы, как чувствовала, что не успеем».
А ты все: - «Не кем заменить».
-Они что уезжать собираются?
-Да. Дом уже две недели как продали и все что было. Вот берут машину, что погрузят мелочи какие и едут. Володя их везет.
- А куда едут?
-В Тулу, там ее дети.
Я понимаю, мужчины, говорят, не плачут. Но я не мог сдержать своих слез. Комок подкатывал к горлу, казалось, что в какой-то момент я перестал вообще соображать.
-Ну ладно, Тимка. Пойдем, переночуешь у нас.
-Да нет, дядь Коль, я у дома посижу. Ночи теплые сейчас. Если что, прилягу на лавочке, и пакет у меня вот, свитер для Марии купил, вот и понадобился. Под голову подложу.
Родители Тимы были красивой парой. Петр голубоглазый, широкоплечий, рослый мужчина. Работяга. Всегда спокойный, покладистый. Густые темные волосы, коротко подстрижены и зачесаны назад. Открытый проницательный взор, решительный взгляд. Уверенная походка.
Полина, жена была невысокого роста, кареглазая красавица. С длинными черными волосами, заплетенными в косу. Всегда с улыбкой на лице, во время которой появлялись ямочки на щеках, что придавало ей еще больший шарм. Легкая быстрая походка говорила о ее деловитости. Да она и не сидела ни минуты без дела. А ее прекрасный голос заслуживал особого внимания. – «Какой красивый у тебя голос Полина, словно колокольчик звенит» - говорили ей соседи. Прожили они вместе почти тридцать лет. Но вот больше одного ребенка так и не получилось у них иметь.
- Видно, так надо – говорила Полина.
Когда Петр, почти сразу после смерти жены привел в дом вторую, «молодуху» - как говорили, все в округе были удивлены. Да и он изменился сразу. От всех отгородился, ворота на замок. Попасть к ним уже невозможно было. Не то, что при Полине, люди не выводились из дома. – Уж, что хлебосольная была, то хлебосольная – говорили о ней.
Сына своего Тимофеем она назвала, в честь своего отца.
Вырос Тима таким же голубоглазым, стройным, подтянутым как и его отец Петр. Богатырь – его называли. И действительно он отличался большой силой, мужественностью. Глядя на него можно сказать, что для него неразрешимых проблем не бывает. Спокойный, ровный доброжелательный. Твердая, уверенная, свободная походка. Улыбался он всегда всем лицом. Волосы такие же черные, как и у матери. Коротко подстрижены. Черные, как смоль брови, над его голубыми, как небо глазами. Взгляд откровенный и умный. Слегка вздернутый нос. Он воплощал собой беззаботность и легкость.
Оказывается сиротами бывают не только маленькие дети. Это я понял теперь. Как бы мама гордилась тем, что закончил с отличием институт. Мы с ней строили бы планы на дальнейшую мою жизнь. Решение принимал я, но мама принимала участие по мере своей возможности. Она гордилась мной с детства.. Сейчас я испытывал детское чувство растерянности и беззащитности. Вокруг меня образовалась пустота.
Предательство – это самое страшное, что могло случиться между отцом и сыном. Как это жестоко!
Отец!!!
Когда они были с мамой вместе, он давал мне чувство защищенности и опоры. Но что же сейчас произошло? За что он от меня отвернулся? Я так и не смог себе ответить…