Был в нашей компании мальчик Витька по кличке Ворон. Звали мы его так потому, что он по натуре был всегда мрачен, скрытен, но вместе с тем необычайно умен и хитёр. Ни дать ни взять ворон и есть! И одевался Витька всегда только в черное. Мне кажется, я ни разу не видел его даже на школьном вечере в каком-нибудь ином цвете. Только черные брюки, пусть и джинсы, только черная рубашка.. Девушки, кстати, с детства на этого "Чайльд Гарольда" засматривались. Он ещё и статен был, хотя и прихрамывал, что-то у него там врожденное было с бедром... Вернее, с тазобедренным суставом. Он рассказывал как-то, но я не запомнил — мимо ушей пропустил. Его из-за этого даже от физкультуры освободили, хотя иногда он вовсе не хромал и вообще не выглядел больным доходягой — высокий был, довольно мускулистый. Этакий черный принц. Признаться честно, я и сам порой на него с восторгом глядел, тем более что был он старше и, казалось, гораздо умнее! Он так много знал, вечно говорил с нами, мелюзгой, таким покровительственным тоном. Зато всегда вещал что-нибудь интересное. Всякие невероятные истории. Я ни одной опять же не запомнил, но в голове отложилось, что были они весьма загадочными и мрачными. Эдакие небольшие готические романы. Только не про баронов, замки, призраков в подвалах и вампиров, , а про обычных современных людеи.
Витька был приятель всем, но никому в особенности. Я пытался сблизиться с ним, но он всегда держал дистанцию, не подпуская близко к себе никого. Это касалось и его многочисленных подруг. Несмотря на врожденную хромоту, наш Ворон (он, кстати, знал, что мы его так называем) привлекал стаи девушек. Его черные глаза, холодные, но глубокие, свели с ума множество красоток. Мы, пацаны, разумеется, завидовали ему. Но, помнится, ни с кем из девушек больше двух-трех раз Виктор не встречался. Говорил, скучно с ними, не увлекают надолго. По-настоящему он был увлечен лишь своим мотоциклом — черной «ямахой». О нем Ворон мог говорить часами.
Спортивный мотоцикл Витька купил вскоре после окончания школы. Помог его отец, который был у нас в городке первым кооператором, как тогда это называлось... Витька носился со своим «японским зверем» как с писаной торбой, без конца мыл, оглаживая по бокам. Сколько я помню, он ни разу не посадил на него ни одну из подружек, считая их недостойными такого совершенства. Зато пару раз дал прокатиться мне. Ощущения, признаться, были незабываемые! К тому же меня распирало от гордости. Как же! Наш Ворон мне доверяет самое святое! Конечно, я тут же загорелся этой его страстью.
И явился к матери с разговором о собственном мотоцикле, но... у меня папаши-бизнесмена не было. Никакого отца у меня не было. В раннем детстве мне говорили, что он погиб. Потом — через много лет — выяснилось: жив родитель. Обитает на Дальнем Востоке, наплодил кучу детей, а содержать и воспитывать их так и не научился. Теперь он совсем один - никому не нужный инвалид II группы. Ешё и алкоголик. Иногда я отправляю ему денег (отец всё же), однако не уверен, что идут они ему на пользу. Впрочем, я отвлёкся. Вернемся к разговору о собственном мотоцикле. Так вот... Мама, услышав про мои планы, замахала руками: «Ты в своем уме?! На какие шиши?! Тебе пальто на зиму не на что купить!» На том мои мечты о мотоцикле закончились.
Потом я, сходив в армию, женился, и снова стало не до мотоцикла: супруга едва меня не огрела скалкой! Мол, у нас годовалый сын! Мне что, растить его одной?! И думать забудь о мотоцикле! Вон их сколько бьется на дорогах... На кладбище зайдешь — одни наркоманы да мотоциклисты лежат.
А вот большую семейную машину — пусть и подержанную! — жена купить была не против.
Но я опять отвлекся. Витька к 30 годам был все так же холост или, вернее, «женат» на своей «ямахе».
Мы сним, кстати, как-то сблизились в последние годы: я заходил к нему в гараж отдохнуть от ворчливой жены и пеленок, а он покровительственно наставлял меня, как надо бороться за свои права мужика... И всегда приговаривал: «Зачем мне тетка, когдау меня есть страстная любовь!» Я слушал, бывало, и завидовал. А дальше все сложилось худо. Очень худо.
Несмотря на их взаимную страсть, именно «ямаха» забрала у нас Витьку-Ворона. Они с приятелем — таким же байкером — мчались куда-то поделам. Уже загородом прямо на их глазах легковушка сбила переходившую трассу женщину. Витька велел приятелю остаться с пострадавшей — вызывать скорую и звонить в полицию, а сам бросился в погоню. Он догнал тех мерзавцев (в машине сидели четыре пьяных дебила, приехавших в наши места на заработки и в первый же день вусмерть напившихся), подрезал, отправив в кювет. Но и сам не удержался на скользкой трассе. Витька вылетел в овраг на огромной скорости. Шансов у парня не было. Тех уродов полиция повязала. Они особо и не пострадали, но на ногах стоять не могли и лыка не вязали. Самое обидное, что их даже не судили. Вернее, судили только того, кто был за рулем. Года два, кажется, дали. Позорище! Не хочу об этом говорить...
Всего переломанного, Витьку хоронили в закрытом гробу. Знакомый санитар из морга шепнул мне, что на тело Ворона невозможно было смотреть без содрогания. На похоронах собрались все друзья и знакомые Виктора, все его поклонницы и бывшие любовницы. Много народу было... День, помню, выдался дождливым. На кладбище мы промокли и замерзли. Все уже расселись по автобусам, а я задержался у ограды, все еще не в силах поверить, что Витьки больше нет. И вот стою я у свежего холмика глины, покрытого цветами, вдруг невесть откуда взявшийся черный ворон как камень упал на его могилу. Я даже вскрикнул от неожиданности... Птица глянула на меня с осуждением, дескать, чего орешь?! Потом сделала пару шагов, и я заметил, что ворон слегка хромает... Помню, подумал: «Как Витька при жизни».
«Ну что, приятель, горько усмехнулся я. — Пришел посмотреть на собственные похороны?»
Ворон резко дернул головой, внимательно уставился на меня черным глазом, а потом утвердительно, как мне показалось, каркнул и тут же взмыл вверх. Через несколько секунд я уже не мог различить его в насупленном небе.
«Ладно, ты это, заходи, если что», — крикнул я ворону и зашагал к автобусу, который давно сигналил, поторапливая меня.
Думаете, на этом история закончилась? А вот и нет. Витька-Ворон (я уверен, что это был он) еще не раз прилетал ко мне. Вернее, на могилу, куда я пришел положить цветы на годовщину его смерти. Прилетал и на дачу к его родителям, куда я заехал проведать мать Витьки. И даже к нам с женой на участок — шесть соток с вагончиком, которые достались супруге от бабушки. Всякий раз это была одна и та же — слегка прихрамывавшая — птица. Не знаю, каким образом он находил меня. Первый раз я, если честно, не поверил собственным глазам: по дорожке к могиле Витьки ковылял, прихрамывая, тот самый ворон, что напугал меня в день похорон. «Ну ладно, — решил я, — живет он тут. Даже символично...»
А потом он сел на высоченную березу на даче, когда мы с Витькиной мамой пили чай в саду. Сидел молча, разглядывая нас, словно прислушиваясь... Витина мать даже испугалась: мол, какая зловещая птица! Чего ему, черному вестнику, надо?! Я успокоил женщину: мол, ворон —
птица совсем не зловещая, умная... Ну не стану же я ей рассказывать, что это... сын ее. Когда я собрался уезжать, ворон точно провожать меня пошел — захромал по тропинке к калитке.
А на нашем участке он и вовсе уселся разве что не на плечо мне: мы с женой сидели на лавке, попивая пиво, а ворон, покружив над нами, опустился на наш забор. Затем, хромая, прошелся без всякого страха по дорожке у крыльца и наконец, словно желая участвовать в беседе, разместился на старой яблоне прямо над нами... Жена хохотнула: «Ручной, что ли?! Гляди, на Витьку как похож! Земля ему пухом...»
Я постепенно привык к визитам птицы, даже стал вести с вороном неспешные беседы, как когда-то с Витькой. Черный гость, казалось, внимательно слушал меня, иногда вставляя что-то на своем каркающем языке — с явно покровительственными интонациями...
Понравилось? Не забудьте поставить 👍. Вам не сложно, нам приятно ❤️
