— Ты любишь страшное кино? Так, чтобы — нож огромный, крови море, всё в брызгах.
— Нет, фу, я не смотрю такие фильмы.
— Я вот тоже не люблю. Но — уже сделала….
— Что случилось?!
Жалобно:
— Ты ножи наточил, а я и забыла. Теперь вся кухня залита моей бешеной кровушкой. Ужасающе выглядит.
— Каааать! Ты мастер создавать инфоповоды.
Вздыхаю грустно:
— Вот так.
— Ты толком скажи, что там у тебя.
— Пааааалец порезала неудачноооо….
— Всё. Теперь у тебя муж, как герой фильма.
— Супермен? Спасешь меня и всё исправишь?
— Нет, с «инфарктом микарда».
— Ты погоди пока. Я уже всё отмыла, палец замотала. Симпатично даже.
— Нетушки. Поздно. Придется жить с киногероем.
— Я согласна. На всё согласна.
Мечтательно:
— На всё? Вот после работы приеду и проверю — на что именно.
Смеюсь:
— Абсолютно на всё, потому что с тобой.
Проверили. Всю ночь почти проверяли. Оказалось, не только я согласна на всё, он тоже — на всё. Наматывает на палец прядь волос:
— Скажи, ты ведьма?
— Угу. Ты же знаешь.
— Надо ещё раз удостовериться.
— М.
Утром тихонько просыпаюсь, на носочках ухожу из спальни. Пусть ещё поспит. Сегодня в дорогу. Привычка вскакивать в полпятого — в генах, видимо. Бабушка была дояркой.
У нас уже сложившийся утренний ритуал. Сонно:
— Ты чего в такую рань?
— Корову проводить.
— М. Потомственная доярушка.
Хихикаю. Сегодня вот удалось сбежать неслышно. Тихонько закрываю дверь. Варю себе кофе, устраиваюсь на нашем крохотном балкончике. Ласточки уже мечутся, пропитание собирают, воздух наполнен их щебетанием. День будет хорошим. У меня все приметы — добрые, как в старой песне.
Чемоданы я уже уложила, всё упихнула. Мы едем в отпуск. Самое волшебное летнее слово — отпуск. В нём есть надежда, предвкушение радости, чудо.
Угу, я верю в чудо. И в Деда Мороза тоже, он всегда мне под ёлку в родительском доме мешок с конфетами и одним рыжим мандарином кладет. Я каждый год нахожу и радуюсь. Уже много лет.
Бродить вдвоем по Питеру — это тоже чудо. У меня есть особенные кеды, видевшие всё. Кроме Парижа, пожалуй. Там мы были зимой, пришлось в ботинках гулять.
Главное, в процессе «брожения» не превращать прогулку в экскурсию. Я могу без умолку тарахтеть про Петербург Гоголя, Пушкина, Достоевского, Белого, Ахматовой с Гумилёвым.
Сегодня вот, в последний день наших питерских каникул, держусь, из последних сил. Он сто тысяч раз это слышал. Благородно молчу, пусть хоть слово сможет сказать. Ничего не поделать. Затравить интеллектом — моё.
А уже дома разбираю чемоданы, в своём нахожу незнакомый свёрточек.
— А это что? Твоё?
— Неа. Твоё.
— Точно не моё, первый раз вижу.
— Ты разверни. Точно твоё.
Разматываю подарочную упаковку, долго мотаю, не поскупился.
— Это….
— Да, ключи. От твоей новой машины. Не одна ты умеешь создавать инфоповоды. А?
— Дааа….
