Василий благополучно отдыхал в сарае, уставший после тяжёлой ночи, когда пришлось бегать за своей жёнушкой с топором по деревне, выкрикивая матерные слова. Выхватить оружие, которым он собирался порешить любимую женщину, удалось его тёще, вставшей между ним и своей дочерью.
Ольга же спокойно занималась обычными делами, словно ничего и не было между ней и её мужем ещё буквально десять часов назад. Она вывешивала бельё на верёвку, делая это быстро и проворно.
Наклоняясь каждый раз за новой вещью и прищепляя её на верёвку, растянутую по всему двору от дома до калитки, женщина вовсе не создавала вид несчастной и обиженной жизнью женщины, Егор даже подумал, что может и приврала немного Полина Прохоровна.
На такие вот разборки мужа и жены Егору приходилось выезжать частенько в те времена, когда он работал в городе. Ему были ненавистны эти вмешательства полиции в семейную жизнь. Женщины чаще всего жалели своих мучителей, прибегая к зданию полиции уже на следующий день, чтобы забрать своё заявление.
Егор считал, что таким семьям просто не хватает зрителей, именно поэтому они и вызывают наряд полиции, крича в трубку, что там убивают. Он всегда удивлялся, как могут меняться такие дамы, которые на вызове со слезами на глазах рассказывают о своей тяжёлой жизни жены алкоголика, а на другой день с ненавистью смотрят на участкового, который просит не забирать заявление, объясняя, что такие игры могут плачевно закончиться.
Однажды Егор был на вызове, где муж в пьяном угаре убил свою жену. На выезд в эту квартиру они приезжали не раз, уговаривая женщину перестать играть в опасные игры, и уйти от этого мужчины, который проявляет свою любовь и заботу не хорошими поступками, а бесконечными побоями.
Оказалось, что в тот день жена пересолила суп, после чего муженёк вышел из себя, став бить женщину головой о стену, после она упала, ударившись о железную батарею под окном.
Этот случай навсегда остался в памяти у Егора. Ему было жалко не эту женщину, жизнь которой закончилась только потому, что она пересолила суп, он был убеждён, что тут только её вина, было жалко маленькую девочку, которая сидела в углу комнаты, оцепенев от ужаса.
Малышку не могли забрать какое-то время, потому что взгляд у неё застыл, а всё тело просто не двигалось. Егор не переставал удивляться насколько мать безответственно подходила к своей жизни, да и к жизни ребёнка, доверяя себя и дочь в руки этому ненормальному.
Почем-то в этот момент Егор, наблюдая за ужасом в глазах малышки, ненавидел не этого изверга, а женщину, что с ним жила. Заявления она писала часто, поэтому Егор и другие полицейские знали эту историю хорошо.
После одной такой вылазки в семью семьёй занялись, решив помочь. На работе, где трудилась потерпевшая, нашли решение, выделив женщине с ребёнком комнату и целый месяц они жили спокойно в общежитии. Но почему-то эта милая дама приняла решение вернуться обратно к извергу, который мучал и был опасен не только для неё, но и для дочки.
Тогда Егор просто не понимал, какой головой она думает, почему принимает такое решение, но помешать никто не мог, это же её личное решение. В день, когда произошёл последний скандал, полиция не успела приехать вовремя на звонок соседей, они были вызваны на серьёзный случай в другом месте, а в эту семью отправлялись поздно.
Ребята в машине говорили между собой, что опять Сидоровых разнимать придётся, а жена вновь прибежит за ним утром, поэтому все были уверены, что вызов бессмысленный.
Какого же было удивление всего наряда полиции, прибывшего на место преступления, когда они увидели сидящего мужика на стуле, опустившего голову себе на ладони и рядом женщину, которая лежала на полу в луже крови. Этот случай вспомнился участковому сегодня, когда он направлялся к такой же семье, которая развлекается вечерами жестокими и опасными играми.
Подойдя к калитке Егор не спешил зайти внутрь этого целого мира вовсе неблагополучной семьи. Как сказала мать Ольги, нужно поговорить с зятем, но тут же скорее всего не только у него проблемы с алкоголем, но и у его жены есть явные сложности с адекватным восприятием мира и идеалом мужчины, которого следует любить и уважать.
Не будет же нормальная женщина терпеть пьянки и побои мужчины, она же может просто спокойно уйти и забыть этот момент жизни, как страшный сон. Но нет, такие дамы, как Ольга, несут своё бремя с высокоподнятой головой, выставляя себя жертвой и подвергая опасности свою собственную жизнь и жизнь детей.
- Здравствуйте, вы Ольга? – на его голос повернулась довольно симпатичная женщина, с сияющей улыбкой на лице, казалось, что её мать вовсе врёт по поводу зятя и проблем в этом доме.
- Вас моя мать подослала? Да слушайте вы её больше, у нас всё хорошо, вон Васька мой уже почти отлежался, завтра на работу пойдёт. Он обещал, - Оля держала пустой таз в руке, махая другой, указывая жестами на то, что переживать тут не за что.
- Хорошо, а где же Василий? – он продолжал смотреть на Олю, та повернула голову назад, словно пытаясь разглядеть его где-то вдалеке.
- Да спит он, в сарае отлёживается. С утра встал, так ему очень стыдно было по поводу того, что сделал.
- Оля, за вами супруг бегал по деревне с топором в руках? – Егор сказал это с осторожностью, стараясь сгладить этот момент и не пугать женщину своим грозным видом.
- Ой, да что там, - она опять махнула рукой, - да всё хорошо у нас.
- Я всё же хочу поговорить не только с вами, но и с вашим супругом, - настаивал Егор.
Оля ушла в сарай, дабы разбудить спящего супруга, тем временем участковый от нечего делать взялся разглядеть двор, в котором находился.
У крыльца стоял детский велосипед, совсем старенький, с тремя колесами. Краска на нём видно, что давно уж облупилась, а цепь соскочила со своего места, ездить на нём было явно нельзя.
Там поодаль расположилась песочница, вокруг неё не был сбит специальный каркас, чтобы содержимое не разносилось по всему огороду, видно когда-то тут просто была насыпь, из которой дети уже сделали место для своих игр.
Гора чурок – это просто богатство для таёжной деревни, в середине этого счастья была чурка с воткнутым топором, видно это и было то самое орудие, с которым Василий и носился за своей супругой.
На крыльцо вышел мальчик лет восьми, он переступил через сломанную половицу так, словно она тут была с его рождения, прошёл дальше, посмотрел на участкового, затем убежал в дом и уже через минуту во двор вышли почти все ребята.
Четверо ребятишек разглядывали Егора, без какого-либо стеснения, интересуясь его формой, а самое большое любопытство вызывало табельное оружие, спрятанное в кобуре.
- С чем пожаловал, начальник? – Василий вышел спустя минут десять после того, как Ольга скрылась за дверями сарая, видно ей пришлось приводить его в чувства какое-то время.
- Нам нужно поговорить, наедине, - Егор посмотрел на вышедшего мужчину серьёзно, не находя никакого приличного человека с золотыми руками, о котором говорила его тёща.
- А, тёща нажаловалась? – он презрительно посмотрел в сторону дома, выражая своё недовольство неким оскалом на лице, - грымза старая, припёрлась сюда, да командует, жизни мне не даёт.
- Ну вот что, вижу вы не в состоянии сейчас воспринимать то, что вам будет говориться, - Егор понял, что мужчина ещё находится в стадии опьянения, когда ему будет совсем безразлично происходящее, - завтра ровно в 8 жду в своём кабинете, если решите сегодня буянить, знайте – светит вам 15 суток. Вызову наряд из города.
Разговаривать тут при детях в семейной обстановке было сложно, так как дети не должны были слышать разборки, которые устраивали взрослые, всё же у них должно быть детство.
- Да, Ольга, а вас жду в 9, у себя же, - он уже уходил, но развернулся к семейной паре, где супруг уже косо поглядывал на свою жену.
Егор шёл к своему кабинету, размышляя над этой семьёй, где мужчина чувствует себя хозяином, совершая безнаказанно разного рода жестокость по отношению к близким, не задумываясь ни на минуту о том, что творит.
Воззвать к совести будет невозможно, поскольку, если был она была бы, то Василий бы не поступал таким образом. Он никогда не прекратит поступать именно так, поскольку это всё происходит с позволения супруги, вернее с её всепрощения. Тут вот с ней и нужно работать.
В кабинете его встретил телефонный звонок, Егор тут же взял трубку, услышав в ней того самого Петра, приезжавшего совсем недавно за беглыми.
- Где тебя носит, Егор? – начал свою речь Пётр, а услышав ответ участкового, он продолжил, - у вас там опять ЧП, потерялся грибник. Он зашёл в тайгу со стороны деревни Верхний Дол, бродит там, если конечно живой, уже трое суток. Ориентировку я тебе факсом выслал. Мужчина мог к вам выйти, предположительно.
Ну вот, подумалось Егору, опять нужно к лесничему отправляться, может он что видел, может слышал, да точно подсказать сможет. Выпив кружку своего кофе, залитого свежим кипятком, посидев немного молча на своём стуле, он стал собираться.
Уже через тридцать минут Егор, пройдя по всей деревне своим размашистым шагом, подходил к мосту. Дождь так и не полил, как предполагалось утром, но тучи всё ещё бродили по небу, закрывая периодически солнце собой. Духота была такая, что дышать становилось тяжело, особенно при быстрой ходьбе.
Справа от моста, подальше от сломанных досок и покосившихся перил, Егор увидел женский силуэт, после того, как он поздоровался с дамой, женщина поднялась, обнаруживая свою личность.
- Вы опять к нам, - Маруся держала в руках таз с бельём, направляясь к участковому, - а я тут стирку затеяла.
- Почему же дома не поласкаете, вроде есть у вас скважина, или что случилось? – она уже подходила к нему, когда Егор задавал свой вопрос.
- Лёша её сегодня чинит, не лады с ней, я вот по старинке, отправилась на берег, так даже интереснее.
Маруся улыбнулась совсем слегка, покосив на бок свою голову, идя в его сторону. Ступала девушка плавно, смотря себе под ноги. В одной руки Маруся держала таз с боку, другой же рукой придерживала юбку, чтобы она не мешалась ей под ногами, пока она переступала через кочки.