В одном мифе я участвовала лично.
Однажды летом Леша пригласил меня на пельмени и стал варить их мне. И посередине процесса так задумчиво засмотрелся на кастрюлю.
— Что? — спросила я.
— Не всплывают.
— И что?
— Уже давно не всплывают. — Он выловил одну пельменину. Она выкатилась из ложки на стол. Вдруг с диким стуком покатилась. Он попытался наколоть ее вилкой. А внутри оказался железный шарик.
— Такое бывает, — сказал он с досадой, даже не удивляясь.
— Может, другие нормальные? — сказала я.
Мы слили воду и проверили все пельмени. Под содранным тестом заблестели стальные шарики.
— Их везде навалом! — сказал Леша про эти шарики. — Под ногами катаются…
Действительно, был такой период в Москве — везде были разбросаны эти шарики.
Он вывалил кастрюлю в мусорку.
— Когда я их нес, все думал, почему они такие тяжелые? — сказал он.
— Где же ты их купил? — спросила я. — У женщины?
Он молчал.
— Или у мужчины?
— У меня уже был такой случай. Такие е пельмени.
С расстроенным лицом он открыл холодильник. Стояла бутылка водки — и все.
Когда мне сказали, что он разбился, я подумала — это не насмерть. Такой глагол — «разбился». Заключает надежду.
Я спрятала Лешину фотографию в отдельный ящик. Черно-белую. Я разговаривала с ним прямо вслух:
— Зачем же ты сбежал? — я смерть его приравнивала к побегу.
