Я жутко устала. У меня болели ноги, потому что давно уже столько не ходила, кололо в боку, а по спине пот катился градом. После ливней жара становилась просто невыносимой. Тяжелой и липкой. Когда я уже почти выдохлась и решила присесть прямо в высокую траву, из-за леса показались первые домишки, утопающие в садах.
- Мило… - прошептала я, чувствуя, как появляются силы. Осталось совсем немного, нечего раскисать.
Мне представлялось, что эта деревня, овеянная жуткими слухами, должна была и выглядеть соответствующе. Черные покосившиеся дома, пустынные улицы, почти черный хвойник, теряющий рыжую хвою… Но мои ожидания не оправдались. Чудесное место с пасторальными пейзажами… Не хватало только пастбища с овечками и козами.
Кудахтали куры, где-то мычала корова и я подумала, что, скорее всего кто-то намерено придумал историю о странных смертях. Бабкины сплетни.
Узкая улица тянулась куда-то в сторону леса, а от нее разбегались проулки, заросшие чистотелом и крапивой. Я дошла до перекрестка и остановилась. Куда идти? Черт-те что!
- Дочка, ты ищешь кого что ли? Или заблудилась?
Я обернулась на голос и увидела старика в старом пиджаке и сандалиях на босу ногу. Он поправил голубую кепку с надписью «USA» и замер, глядя на меня с острым любопытством в выцветших глазах.
- В деревне можно комнату снять? – спросила я и только потом, опомнившись, поздоровалась: - Добрый день!
- И тебе не хворать, - старик подошел ближе. – Комнату тебе? А зачем ты тут?
- Я из газеты. Буду о вашей деревне писать, - призналась я. – Так что с комнатой?
- Пойдем, я тебя к Алексеевне проведу, - старик внимательно посмотрел на меня. – У нее дом большой. Живет сама, может и сдаст тебе комнату.
- Спасибо, - поблагодарила я, следуя за ним. – Вас как зовут?
- Игнат Никодимович, - ответил он и хмыкнул. – Что писать-то хочешь? Наверное, тоже об странных смертях?
- Здесь уже были, да? – я вспомнила газетную вырезку. Ну, естественно… откуда-то она ведь взялась…
- Были… были… - старик посмотрел на меня через плечо. – Да сплыли.
- Что это значит? – мне не понравился его взгляд. Он словно намекал на что-то не очень хорошее.
- А то и значит, что нечего сюда со своим любопытством соваться. Ежели бы та, что до тебя была, уехала вовремя, может и живой бы осталась. – Игнат Никодимович говорил все это спокойно и даже равнодушно. – Но не стала слушать умных людей, вот и поплатилась.
Мне совсем стало не по себе.
- Я правильно вас понимаю? Журналистка, которая была здесь до меня, умерла?
- Умерла. Нашли ее на кладбище, к кресту привязанной, - старик снова посмотрел на меня через плечо. – От страха померла. Сердце не выдержало. Остановилось. Чего она, бедняжка натерпелась, одному Богу известно.
- Вы сейчас шутите? – я не любила такие розыгрыши. Всегда кто-то из местных старался навести страха и тумана на приезжих.
- С чего бы мне шутить? – удивился Игнат Никодимович. – Ты спросила, я ответил.
- И давно это было?
- Дык, месяца два назад… Как раз на Дьяволову жатву… - старик остановился и кивнул на красивый дом с чистыми, сияющими окнами. – Пришли. Ты подожди здесь, а я спрошу, примет Алексеевна тебя али нет.
Он скрылся за калиткой, а я присела на чемодан. Неужели это правда? Или все-таки нужно «делить на два» то, что говорит этот странный человек?
Старика не было минут десять. Он вышел довольный, что-то жуя, и по свежему запаху спиртного я догадалась, что он принял на грудь.
- Иди, ждет тебя Алексеевна, - сказал он. – Она баба хорошая, хозяйственная…
- Благодарю вас, - я встала и схватилась за ручку чемодана. – Вы мне очень помогли.
- Уезжала бы ты, от греха подальше… - Игнат Никодимович махнул на меня рукой. – Иначе горючими слезами плакать будешь.
Он направился вниз по дороге, а я вошла в открытую калитку, чувствуя, как настроение портится все сильнее и сильнее.
Хозяйка дома стояла на крыльце, опершись на перила полными руками. На вид ей было около шестидесяти. Приятное круглое лицо с розовыми-щечками яблочками, чистая косынка на темных, несмотря на возраст волосах и добродушная улыбка с «ямочками».
- Ну, здравствуй, здравствуй! – певучим голосом произнесла она. – Поднимайся, знакомиться будем. Никодимович сказал, что квартирантку привел, а я и не поверила сначала! К нам редко кто приезжает.
- Меня Лиза зовут, - представилась я, поднявшись на крыльцо. – Ионова.
- А я, Анисья Алексеевна, - женщина открыла дверь, ведущую в дом. – Заходи. Сейчас чай пить будем.
Я вошла в дом и сразу же почувствовала аромат выпечки. На душе стало немного легче.
Хозяйка провела меня в небольшую комнатку с железной кроватью, на которой высилась гора подушек и сказала:
- Ну, вот такие хоромы… Все по простому, по-деревенски.
- Мне очень нравится! – ответила я, и это было честно. – Спасибо, что приютили.
- Ты пока располагайся, а я чайник поставлю, - женщина улыбнулась мне. – Пироги с капустой любишь?
- Обожаю!
Женщина ушла, а я с облегчением выдохнула. Повезло мне с жильем. Нужно будет расспросить Анисью Алексеевну о происходящем в деревне. По опыту я знала, что люди из отдаленных деревень открыты и готовы к общению. Особенно с новыми лицами, ведь им можно рассказать то, что местные знали давным-давно.
Переодевшись в халат, я вышла из комнаты и пошла на голос хозяйки, которая с кем-то ласково разговаривала. Анисья Алексеевна находилась на большой светлой веранде, где стоял круглый стол, накрытый льняной скатертью. У ее ног терся толстый рыжий кот с хитрющими глазами и хвостом необычной формы. Он загибался вопросительным знаком.
- Проходи, дочка, - женщина почесала кота за ухом. – Попрошайничает. Всегда у стола крутится… Любит кусочничать. Это Федор. Мы с ним вдвоем здесь обитаем…
Я тоже погладила кота и присев на стул, посмотрела в окно. Из него была видна практически вся улица и кусочек хвойного леса.
- Никодимович сказал, что ты журналистка, - хозяйка поставила на стол пузатый заварник. – О деревне нашей писать будешь?
- Да. Так и есть, - я решила особо не распространяться о цели своего приезда. – Хочу написать об истории нашего края. Кстати, а почему деревня называется Гнездо?
- А ведь это Гнездо два. – Анисья Алексеевна налила мне ароматного чая. – Настоящее Гнездо за рекой находится. Нам когда почта приходит, всегда указывается куда именно. Или Гнездо или Гнездо два.
- Еще есть деревня с таким названием? – это было для меня открытием.
- Да. Есть. О чем я и говорю, - женщина подсунула ближе ко мне пирог на большом блюде. – Его жители к нам ходят в магазин, да на почту… Своего там нет ничего. Но тут и не далеко, через мосток и на месте.
- Почему такое странное название? – снова спросила я. – Гнездо… Что-то с птицами связано?
- Нет, - покачала головой Анисья Алексеевна. – Гнездо, из которого ведьмины птенцы вылетают.
Что? Ведьмы? О Боже… только этого бреда мне не хватало. Ну, Сергей Витальевич! Решил нашу газету паранормальщиной разбавить?!