В тот день все складывалось очень даже неплохо. Во-первых, я наконец-то удачно освежила прическу, сбежав из офиса на полтора часа в ближайший салон красоты. Во- вторых, мы с утра даже не поскандалили с Никитой, он впервые за пару недель не
высказал мне свой протест по поводу моей работы. Ну и самое главное: клиент, которого я уже давно веду, уговариваю и ублажаю, все-таки подписал контракт!
Я положила документы на свой стол и с победным видом оглядела комнату. Мои коллеги отреагировали по-разному.
Катя, разумеется, была за меня рада и не скрывала этого, ну а Витка... Конечно, она завидовала. Мы все прекрасно помнили, как шеф сказал, что кто-то из нас троих обязательно будет сокращен. Мол, компания может «прокормить» только двух менеджеров по продаже — «Боливар больше не вытянет». И Витка, после подписанного мной нового контракта, становилась главной претенденткой на вылет.
— Я как-то слышала, что твои клиенты очень неаккуратно расплачиваются, — решила меня хоть чем-то уколоть Витка, — иногда и по полгода платежи задерживают.
— У меня не забалуют! — отшутилась я, и в прекрасном расположении духа убежала домой. Удачный и плодотворный рабочий день закончился.
И только уже проваливаясь в сон, неожиданно вспомнила: а ведь я контракт не спрятала в сейф! Он так и остался лежать у меня прямо на столе. «Ну ничего, — успокоила я себя, — завтра с утра первым делом положу его на место».
Но на следующее утро меня ждал сюрприз: контракта на столе не было! Ни на столе, ни под столом, ни в мусорной корзине. Я растерянно в третий раз перебрала папки, еще до конца не осознав, что случилось. А случилась катастрофа! Правда, Катя, добрая душа, принялась меня успокаивать:
— Подумаешь, потерялся! Распечатаешь еще раз договор, попросишь клиента и нашего шефа заново подписаться и шлепнуть печати, что тут такого...
— Ты не понимаешь! — вскипела я. — В какое положение я себя поставлю перед клиентом? Он решит, что я такая дура бестолковая, что иметь со мной дело может быть опасно. А шеф... Да после этого казуса он меня точно уволит!
— Ой! — Катя сделала испуганные круглые глаза и перешла на шепот. — А может, это Витка потихоньку документы стащила? А что, повод более чем веский. Она мне недавно жаловалась, что в случае, если ее сократят, у нее будет катастрофа. За кредит платить надо, за жилье арендованное тоже, и вообще...
Но мне не было жаль Витку. Мне было жаль только себя, горемычную, с таким трудом выбившую этот несчастный контракт и не сумевшую его сберечь.
— А ну идем! — решительно скомандовала я подруге и вместе с ней направилась в наш рабочий кабинет.
Вита была уже на месте: изображала бурную деятельность. На нас глянула искоса и опять уставилась в компьютер.
— Если ты прямо сейчас отдашь мне то, что тебе не принадлежит, — начала я грозно, — то я сделаю вид, что ничего не было.
Витка вытаращила на меня свои бесцветные глазки, захлопала ресницами:
— Ты, Аленка, совсем рехнулась, что ли? Головокружение от успехов заработала? О чем ты вообще говоришь?!
У меня с языка уже готовы были сорваться ответные резкие слова, но я его вовремя прикусила: а вдруг это не Витка? Если я ей скажу о пропаже контракта, она наверняка растреплет всем. Разговоры дойдут до шефа, и станет еще хуже: получится, что я
не только посеяла важные документы, но еще и никому об этом не сказала.
Я молча отошла от Виткиного
стола и начала размышлять. Я, конечно, не Шерлок Холмс, но мне кажется, что Витка, укради она у меня контракт, хоть чем- то себя выдала бы. Например, злорадно усмехалась бы мне. Но в ее глазах читалось только удивление вперемешку со всегдашней наглостью. Нет, здесь что-то не то...
И тут меня осенило: Никита! Вот почему он вчера был такой ласковый и нежный. Мой муж терпеть не может мою работу и ничуть этого не скрывает. Он считает, что я должна быть домохозяйкой, я же сопротивляюсь изо всех сил.
Обычно Никита ежедневно читает мне лекции о том, где именно место настоящей женщине. А вчера почему-то не стал. И зачем-то приехал за мной после работы, зашел в офис... Наверняка, увидев у меня на столе важные документы, решил потихоньку их стащить, чтобы скомпрометировать собственную жену перед начальством. Чтобы оно, рассердившись, меня выгнало взашей.
Я схватила трубку телефона и выскочила в коридор, подальше от всех ушей:
— Никита, ты — свинья!
— Ох, ничего себе и заявочки! — отреагировал мой благоверный. — Поясни детальнее, пожалуйста.
— Ты вчера зачем ко мне на работу приходил? Только не лги мне!
Муж немного посопел в трубку, потом ответил с некоторым смущением:
— Хотел посмотреть, сколько у вас там мужиков работает и какие они из себя. У меня чуть не выпала трубка из рук:
— Но... зачем?!
— Думаешь, я не вижу, как ты каждый раз прихорашиваешься перед выходом на работу? Вот и закрались у меня кой-какие подозрения... Но я — человек справедливый, поэтому честно признаюсь: они оказались необоснованными.
У вас на весь офис три мужика, и те — дохлики. Не идут со мной ни в какое
сравнение!
В другое время я бы восхитилась поразительному самомнению моего дорогого супруга, но сейчас мне было совсем не до этого. Как можно спокойнее я спросила:
— Никита, скажи мне честно, кратко и по сути: ты ничего у меня со стола не брал?
— Нет. А зачем? Я увидел все, что мне было надо, и успокоился. Так уж и быть: ишачь на своей работе и дальше. Раз тебе это так нравится.
Закончив разговор с благоверным, я
опять пошла в нашу рабочую комнату. В глазах у меня стояли слезы.
Катя на миг оторвалась от своих бумаг и сочувственно вздохнула. И тут же вновь углубилась в работу. Могла бы сопереживать активнее!
Я тоже зарылась в свои отчеты, но сконцентрироваться не получалось. Мысли роились в голове — я сосредоточенно перебирала подозреваемых.
В конце концов, отчего я решила, что Катя мне симпатизирует? Да, она вежливая, приветливая, однако эта приветливость может быть только маской. Если быть совсем объективной, то шеф, скорее всего, сократит именно ее, а не противную Витку, которая худо-бедно, но план выполняет. Вот Катя и решила сделать мне пакость, причем с милой улыбкой.
Точно, да это же именно она мне подкинула идею о том, что во всем виновата Витка! Наверняка для того, чтобы снять с себя возможные обвинения...
Так я и сидела, не зная, что дальше предпринять, мучилась подозрениями и кляла свою несчастливую долю, пока в кабинет к нам не вошел шеф.
— Алена, ты положила контракт куда надо? Я его что-то не могу найти.
Я сжалась в комочек и прошептала:
— Все в порядке, Иван Васильевич, не беспокойтесь.
В этот момент наше окошко со сломанным шпингалетом, как обычно, распахнулось от порыва ветра.
— Что за безобразие! — стал возмущаться шеф. — Я уже вторую неделю говорю Шурику, чтобы починил. Не завхоз, а черт знает что такое!
— Это уж точно, — подтвердила вошедшая к нам в комнату уборщица тетя Галя, — бездельник он, ваш Шурка. Но и девочки хороши: пришла вчерась вечером уборкой заниматься, а у них на полу куча бумажек валяется! Я их уже и так прошу, и эдак: складируйте всю макулатуру в угол, в специально предназначенный для этого ящик. А им, видите ли, лень.
Продолжая ворчать, тетя Галя принялась вытирать пыль с полок. А на меня внезапно снизошло озарение.
Одним прыжком я очутилась возле ящика с макулатурой и принялась лихорадочно перебирать бумажки. В тот момент, когда тетя Галя стала мне вычитывать за мою неаккуратность, я с победным криком извлекла из кипы бумаг свой контракт!
— Нет, ты точно сегодня какая-то психованная, — прокомментировала мое поведение Витка, — еще бы в мусорке порылась, авось там тоже найдешь что-то важное.
Я посмотрела на нее, и вдруг мне стало стыдно. Получается, я зря подозревала ее в подлости? И ее, и Катю, и мужа...
Следующая мысль была еще неприятней: говорят, что каждый судит людей по себе. Так неужели же я, представься мне такая возможность, совершила бы подобную подлость?...