Едва услышав термин «анархия», обыватель морщится, а то и плюётся. Анархия – это ведь нечто ужасное? Не так ли? Но верно ли мы понимаем этот термин, порождённый далеко не глупыми людьми – Петром Кропоткиным и Михаилом Бакуниным.
Почему же они считали, что анархия – мать порядка? И не исключено, что именно к этой форме существования общество придёт в будущем.
Но прежде чем рассуждать об анархии обратимся к личности Петра Кропоткина и его далеко не банальному жизненному опыту.
У Кропоткина было всё, о чём только может мечтать человек. Знатное происхождение, связи при дворе, здоровье и вполне приятная наружность. А также ум, обрамлённый лучшим на то время образованием, материальный достаток. Чего же ещё желать?
Разве только… Счастья для всех! А не для себя единого и любимого. Жизненный путь этого человека – хорошая иллюстрация того, что по-настоящему счастливым умный человек может быть если только чувствует, что делает в своей жизни нечто стоящее и полезное для общества.
Происхождением Пётр Алексеевич Кропоткин – князь из древнего рода Рюриковичей, ветвь князей Смоленских. В 1862 году заканчивает престижнейший Пажеский корпус. И попадает не куда-нибудь, а на службу к самому императору в качестве камер-пажа.
И как же его после такого карьерного дебюта занесло в революционеры, да ещё в анархисты?
Скоро всё узнаем.
Должность камер-пажа предполагает постоянное сопровождение главы государства. Стоя за государевым плечом Кропоткин, можно сказать, смотрел на мир глазами императора. Он видел, как подобострастно вытягивают шею министры, как стараются угодить, как боятся лишний раз доложить нелицеприятную правду, как выталкивают дочек и сынков в первые ряды на приёмах.
Наблюдал он и другое – как трудно даются Александру Второму реформы, как сопротивляется не желающая перемен знать. Как много во всём этом пошлости и тупика.
Однажды Кропоткин был свидетелем такого случая.
Крещение. Императорский двор возвращается с водосвятного молебна. Вдруг сквозь двойное оцепление охраны проникает старый крестьянин в залатанном тулупишке. В руках представителя народа мятая грамотка. Крестьянин бухается в ноги императорскому коню и лепечет что-то невнятное. Камер-паж придержал своего скакуна, ожидая, что император захочет выслушать старика. Видать у того и впрямь наболело. Раз до самого царя добрался-таки.
Но нет. Его Величество отвернулись, сделав вид, что не замечают оплошности охраны. Старика оттащили в сторону.
А вот молодого Петра Кропоткина случай сей напряг. Навёл на мысль, так сказать. Об эффективности, а точнее абсолютной неэффективности взаимоотношений централизованной власти и простого человека.
Занозой засел в памяти и другой случай. Весьма характерный для имперского самосознания.
Из воспоминаний детства. Рос мальчик Петя Кропоткин при мачехе. Мать умерла рано. Отец – генерал-майор в отставке, человек деспотичного склада, с кучей наград страшно гордился участием в Турецкой кампании. И Петя как-то раз спросил:
- Батюшка, а эту медаль за отвагу за что дали?
- За подвиг, само собой. Однажды, мы тогда квартировали в одной Турецкой деревне, случился пожар. В доме оставался ребёнок. Мать страшно кричала, но никто не решался войти в объятое огнём помещение. И тогда мой денщик Фрол рискнул - спас дитятю. Вынес из огня на глазах у всех.
- Но-о, батюшка, позвольте-с…Как же отвага-с?
- Холоп мой – и награда, стало быть, моя.
Однако, такая философия не устраивала молодого княжича Кропоткина.
И может быть потому ещё, по истечению года – столько служил камер-паж при государе Российской империи, после чего на его место брался другой молодой человек, Пётр Кропоткин не прельстился престижным предложением службы в Семёновском полку.
Вместо этого, он подаёт прошение зачислить его в казачью часть в Сибири.
В Сибирь тогда по своей воле редко кто отправлялся. Сибирь представлялась местом ссылки, не иначе. И уж не из камер-пажей туда едут. Впрочем, император процедил, обиженно поджимая губы:
- Полезным можно быть везде, - и прошение подписал.
Кропоткин отправляется в Сибирь. И путешествие это окончательно сформирует его, как мыслителя. Именно там, в Сибири – далеко от централизованной власти, он увидит, как живут свободные не стиснутые жёсткими законами люди. Он увидит дороги, что проложили по собственной инициативе сибирские крестьяне. И сравнит их с дорогами, проложенными по указанию из Москвы. Едучи по вторым, он отметит:
Так трясёт, что все зубы можно потерять.
Чего не скажешь о первых.
В Сибири Кропоткин занимается исследовательской деятельностью. Он активный член экспедиций Русского географического общества.
Путешествуя, он не только наносит на карту новые точки, но и встречается с людьми, в том числе с целыми общинами, живущими замкнутой, изолированной от империи жизнью. Например, духоборами.
Контраст между тем, как организована жизнь общества с сильной централизацией власти и обществом свободных индивидуумов налицо.
Встречается Кропоткин и с декабристами, отбывающими ссылку.
Итак, Сибирь влияет на его взгляды. Одним из главных тезисов Кропоткина будет известное выражение.
Анархия без коммунизма – хаос.
Коммунизм без анархии – диктатура!
Что же сие значит?
Маркс и Дарвин трактовали эволюцию как вечную борьбу. Мол, лишь в борьбе видов или классов выковывается прогресс. Тогда, в конце 19 века эти идеи весьма популярны. Кропоткин же посмотрел на вещи иначе. Прогресс, с его точки зрения, базируется на взаимовыгодном сотрудничестве видов и отдельных особей. Однако, жёсткая система централизованной власти душит все инициативы снизу.
О необычной судьбу русского анархиста Михаила Бакунина читайте - Здесь!.