Режиссер Стэнли Кубрик, снявший 16 полнометражных фильмов, среди которых — «Сияние», «Заводной апельсин», «2001: Космическая одиссея», «Доктор Стейнджлав», настоящая легенда кино. 26 июля ему бы исполнилось 95 лет. Ко дню рождения одного из самых выдающихся режиссеров ХХ века NEWS.ru собрал подборку его цитат о жизни, профессии и главных фильмах.
Кубрик о кино и Моне Лизе
«Плохие фильмы придали мне смелости попробовать снять свой фильм».
«Тот, кто хоть раз попробовал снять фильм, знает, что иногда это сравнимо с попытками написать „Войну и мир“, сидя в крутящейся карусели. Однако с удовольствием от получившегося результата могут сравниться не многие вещи в этой жизни».
«Я считаю, что только Ингмар Бергман, Витторио Де Сикка и Федерико Феллини — единственные кинематографисты в мире, которые не являются артистическими приспособленцами. Они имеют собственную точку зрения, которая находит свое выражение в их фильмах снова и снова. Они сами пишут сценарий или его пишут именно для них».
«Суть драматической формы в том, чтобы идея, даже не будучи четко артикулированной, сама пришла аудитории на ум. Произнесенное прямо в лицо вовсе не имеет той силы, как обнаруженное людьми самостоятельно».
«Как бы мы могли оценить Мону Лизу, напиши Леонардо внизу полотна: „Дама улыбается, ибо скрывает что-то от возлюбленного“. Это сковало бы зрителя узами реальности, и я не хочу, чтобы такое случилось с моим фильмом».
«Может быть, это звучит смешно, но лучшее, что молодые кинематографисты должны сделать, это схватить камеру, пленку и сделать фильм, какой бы то ни было вообще».
«Режиссер с кинокамерой так же свободен и ничем не ограничен, как и писатель с авторучкой».
«Если шахматы и имеют какое-то отношение к кинопроизводству, так это то, что они помогают развить терпение и дисциплину, когда импульсивное решение кажется очень привлекательным».
«Лучшее образование в кино — это снять его».
Кубрик о школе и страхах
«Нет ничего опаснее уверенности».
«Я считаю большой ошибкой школы стремление обучать детей всему подряд и использование страха в качестве базовой мотивации. Страха получить низкие оценки, страха остаться на второй год и т. п. В вопросах образования заинтересованность по сравнению со страхом — то же самое, что ядерный взрыв по сравнению с елочной хлопушкой».
«Я ничему не научился в школе и не прочитал ни одной книги с удовольствием до тех пор, пока мне не исполнилось 19 лет».
Кубрик о преступниках, дикарях и проститутках
«Великие нации всегда действовали как бандиты, а малые страны — как проститутки».
«Я питаю явную слабость к преступникам и артистам, никогда не воспринимающим жизнь такой, какая она есть. Преступник или солдат по крайней мере имеют свойство быть против чего-либо или за что-либо в мире, где большинство людей научились принимать вид серого безразличия, клеймя необычные позиции, в попытке казаться нормальными. Трудно сказать, кто больше притворяется — преступник, солдат или мы сами».
«Самый ужасающий факт о Вселенной не в том, что она враждебна, а в том, что она безразлична. Но если мы сможем прийти к согласию с этим безразличием и принять вызов жизни в пределах смерти — сколько бы ни расширял эти пределы человек, — наше существование как вида может иметь смысл и подлинное удовлетворение. В бескрайнюю тьму мы должны нести свой собственный свет».
«Человек — это не благородный дикарь, он — бесстыдный дикарь. Он неразумный, жестокий, слабый, глупый, не способный быть объективным обо всем, где затрагиваются его собственные интересы».
Кубрик о книге и фильме «Сияние»
«„Сияние“ я читал запоем: меня не покидала мысль, что сюжет, идеи и структура гораздо более причудливы, чем в любом другом образчике жанра, что я читал до этого. Мне показалось, что из этого романа выйдет прекрасный фильм.
Чтобы люди поверили в историю, необходимо поместить ее в обстановку, максимально приближенную к реальности, и осветить все так, чтобы это было похоже на документальный фильм с естественными источниками освещения, а не фальшивыми — в угоду драматизму, как это обычно бывает в хоррорах. Такой прием я сравниваю с манерой письма Кафки или Борхеса, с их простым, небарочным стилем, когда фантастические элементы выглядят абсолютно повседневными, заурядными.
Поэтому и декорации должны быть очень реалистичными и одновременно интересными с архитектурной точки зрения, чтобы добиться богатства композиции. Но они должны выглядеть настоящими. Каждая деталь декораций скопирована с фотографий реальных мест».
Кубрик о фильме «Заводной апельсин» и психиатрах
«Центральная идея фильма — вопрос свободной воли. Лишаемся ли мы человечности, будучи избавленными от выбора между добром и злом? Становимся ли, как гласит название, „заводными апельсинами“?
Недавние эксперименты с контролем сознания заключенных в Америке вывели этот вопрос из области научной фантастики. В то же время мне кажется, что драматизм фильма сосредоточен в Алексе (главный герой фильма. — NEWS.ru), исключительном персонаже, выписанном Энтони Берджессом в своем блестящем романе. Аарон Стерн, бывший глава рейтингового совета MPAA, а также практикующий психиатр, предположил, что Алекс воплощает бессознательное: человека в его естественном, природном состоянии. После „лечения“ по технике Людовико он „оцивилизовывается“, а сопутствующее состояние тошноты можно рассматривать как невроз, навязанный обществом.
Мы можем идентифицироваться с Алексом на бессознательном уровне. Психиатры говорят, что у бессознательного нет совести — вероятно, в нашем бессознательном мы все потенциальные Алексы. Мораль, закон и иногда наш врожденный характер не позволяют нам все-таки им стать. Возможно, некоторые чувствуют себя некомфортно из-за этого, что и объясняет возникшие вокруг фильма противоречия. Возможно, они просто неспособны принять такой взгляд на человеческую природу.
В то же время я не верю, что, выйдя из кинотеатра, кто-то думает, что Алекс из тех, кем нужно восхищаться или на кого следует походить».
Кубрик о фильме «2001: Космическая одиссея» и подсознании
«Я пытался создать визуальное переживание, к которому нельзя будет приклеить вербальный ярлык — оно проникает непосредственно в подсознание, воздействуя эмоционально и философски. Перефразируя Маклюэна (Маршалл Маклюэн — канадский культуролог и литературный критик. — NEWS.ru), в „2001“ послание и есть носитель информации. Мне хотелось, чтобы фильм был крайне субъективным переживанием, которое достигает внутренних пластов сознания, как это делает музыка».
Читайте также
«Она никогда не будет сексуальной»: почему все обсуждают фильм «Барби»
«Полный нокаут»: каким вышел фильм «Оппенгеймер» про «отца ядерной бомбы»
