Глава 25.
- Ну, вот, дорогой Гафур, и дождались мы Васима с семьей! Внученьку нам привезли! Алия - вылитая Васим в детстве! - говорила Асия мужу.
- Да, девочка очень красивая! Вся в нашу породу, только кожа беленькая от матери досталась. Надо следить за ней, Асия, чтобы не обгорела наша ягодка. Всегда любуюсь, глаз отвести не могу, когда Зиночка ее купает. Пойду нарву ей самого сладкого винограда.
- Что ты, Гафур? Она и так с горшка не слезает. Горюшко мое! Похудела за неделю, одни глазенки остались на личике. И сама Зиночка все время болеет. Вчера доктор Мамлакат Хусейнова выписала обеим таблетки. Может быть, помогут? Ты, Гафур, сколоти для Зиночки скамеечку, а я сделаю мягкое сиденьице, обошью материей, чтобы в глаза не бросалось. Трудно ей на курпачах сидеть, - предложила мужу Асия. Разговаривали они в эту минуту на своем языке, на таджикском. При невестке переходили на русский, говорили на нем свободно. Переживали они за семью сына. Накануне вызывали доктора. Мамлакат смерила Зине давление, расспросила о ее и дочкином самочувствии, осмотрела обеих, выписала лекарство, посоветовала не выходить на солнце, а ещё сказала Зине почти шепотом, что этот климат им, скорее всего, не подходит.
Зина задумалась: "Не согласится Васим уехать насовсем от родителей! Что же делать?" Ночью она тихонько выходила во двор и смотрела на усыпанное звёздами чернильное южное небо. Она искала среди мириада мерцающих точек на самом Севере Большую медведицу. Там ее родина. Идут, наверное, прохладные дождички, умывая берёзки и яблоньки, милые ее сердцу. Как прижиться ей здесь в этом южном краю, рядом с любимым? Нет, не получается из нее декабристка. Им легче было, лучше холод в Сибири, чем эта жара."
- Как же так! Ведь два года назад я была здесь летом, нормально себя чувствовала. Почему сейчас так? - спросила Зина у свекрови.
- То лето было прохладнее, Зиночка. Да и ты, деточка, была почти девчонкой, а сейчас рожавшая женщина. Ты говорила, что и перед родами отекала и мучилась давлением, - ласково ответила ей Асия.
- Но ведь после родов все прошло, - нахмурила брови Зина.
- Прошло и вернулось. Не унывай, привыкнете: и ты, и Алия, - попыталась успокоить ее свекровь.
- Ладно, потерплю до следующего лета. Алечке, как будто, получше стало. Да и я не такая уж отекшая, как раньше. Посмотрим...- решила для себя Зина.
Оставшись одни, Гафур и Асия перед сном разговорились:
- Надо позвать муллу и посвятить Алию Аллаху, тогда она поправится, - постановил Гафур.
- И Зиночку тоже надо бы обратить в Ислам. Поговорил бы с ней. Скажи ей, что нужно принять ислам, для того, чтобы здесь прижиться, - высказалась и свекровь.
Надо сказать, что у исповедующих ислам нет даже слова, обозначающего обряд инициации девочки. Считается, что все дети рождаются мусульманами. Приглашается имам, читает на ушко ребенку молитвы и произносит имя девочки. И все! По такому случаю родственники вместе с муллой садятся за праздничный стол. Чем раньше проделывается эта процедура, тем лучше. А женщине, чтобы принять ислам надо на арабском языке прочитать коротенькую молитву. "Нет бога, кроме Аллаха и пророк его Мухамед" - это ее перевод на русский язык. Это и будет посвящением ее в ислам.
Зину в эти подробности не стали посвящать. На всякий случай. А то заупрямится. Она ведь ещё не мусульманка, и их законы на нее не распространяются. А характер у невестки уже начал потихоньку проявляться.
Трудно было Зине привыкать к чужому образу жизни, хоть сама она была далеко не городской барышней, привыкшей к комфорту. Она старательно помогала по дому, училась готовить таджикские блюда, подметала двор, ухаживала за дочкой, обстирывала её, себя и Васима. Ему каждое утро нужна была свежая рубашка. Другой работы нашей Зине не поручали. Однажды золовки ушли на учебу, оставив неприбранной свою комнату.
Вернувшись, начали возмущаться, почему невестка не проветрила и не сложила их постель и платья. Зина, тут же дала отпор девицам:
- А вы что? Больные, может быть? Не стыдно таким кобылкам дожидаться, что им будет прислуживать невестка,?
- У нас так принято. Наша старшая сестра Айгюль за всеми в доме мужа постель убирает, на всех готовит еду, посуду моет, стирает, ещё и за скотиной ухаживает. И мы, когда выйдем замуж, тоже будем прислуживать семье любимого мужа. Что в этом неправильного?
- Для вас это нормально, для меня - нет! И не мечтайте, что я буду вашей слугой!
Сестры пожаловались родителям, но ни Гафур, ни Асия им не посочувствовали.
- Дочки, Зинат не мусульманка. Ей и так трудно у нас. Убирайтесь сами в своих "апартаментах", и больше не жалуйтесь, - так объявил им свою волю отец. А слово отца было законом для всех, особенно для дочек.
А Васим, смеясь, ответил на их жалобу так:
- Если Зиночка будет за вами ухаживать, вы растолстеете и в дверь пролезать не сможете, замуж никто не возьмёт. И без того курдюки отрастили ого-го какие. Это в старые времена толстые были в моде. Советская девушка должна быть подтянутой, ловкой и трудолюбивой, намотайте себе на ус!
Его стрела попала прямехонько в цель. Замуж пора было обеим: и Анисе, и Амине. Аниса начала было встречаться с русским парнем, но ей запретили. Ведь мусульманка никак не может выйти замуж за неверного. Ей подыскали жениха в горном ауле. Она его ещё ни разу не видела и расстраивалась, даже злилась по этому поводу, завидуя Зине.
- Какого красавчика отхватила эта Зиночка. А мне притащат какого-нибудь пастуха ишаков, который двух слов связать не может, страшного к тому же, как смертный грех, и старого. Жить не хочется от таких мыслей! - горевала Аниса.
А наш красавчик Васим весь с головой погрузился в работу. Его задача состояла в том, чтобы организовывать первичные комсомольские организации, вести учет, картотеку, подготавливать доклады для пленумов и бюро. Начальство было им очень довольно. Васим был инициативен и трудолюбив, как никто другой из аппарата РК ЛКСМ. Его ожидала головокружительная карьера, и он это чувствовал. К тому же, в белоснежной рубашке, отглаженных женой брючках, гладко выбритый и красиво подстриженный, он смотрелся превосходно. Не одна комсомолка сохла по третьему секретарю. Но он ни одной не оказывал особенного внимания. Зина, провожая мужа на работу, каждый раз напоминала, что он муж и отец, а он и не забывал. Нежно целовал своих девочек и уходил трудиться на благо родины. Спустя неделю после приезда Зина спросила:
- Васенька, ты подъемные, которые тебе обещали, получил?
Продолжение:
Начало: