Дом встретил угасающим теплом и мягким полумраком. Луиджина первой юркнула внутрь, оставив Орландо отряхивать налипший снег. Жан разгружает продовольствие и относит в отдельно стоящий зимний склад. Крепко сбитый сарай с тяжёлым замком на двери. Развешивает мясо на крюки и насвистывает незамысловатую песенку. Хлеб и бурдюк лёгкого вина Луиджина вперёд всех утащила в дом. Конь, радуясь отдыху, опустился в снег и выдыхает широкие струи пара, будто забавляясь этим.
Орландо успел отряхнуть снег с куртки, когда из глубины дома донёсся голосок Лу:
— Дрова кончились!
— Там было на ещё один день! — Отозвался Орландо, слегка сбитый с толку.
— Вчера! Принеси ещё или хочешь мёрзнуть?
— Сейчас...
Бормоча под нос, что слишком уж быстро кончились дровишки, Орландо спустился с крыльца. Кивнул Жану и побрёл за дом. Поленница прилегает к стене вдоль всей длины и возвышается на полтора человеческих роста. Барон просто повёрнут на запасах, как и всякий знатный человек. Убедись, что в замке хватает зерна на три года, что в тайном ходу есть ещё один, более тайный. Пусть Борслы живут в поместье, но и дрова крайне важный ресурс, особенно зимой.
Парень оглядел поленницу, широкую колоду и воткнутый в неё колун. Снег успел порядком припорошить, превратив в чудовищного снеговика. Выругался, дров нет, одни поленья. Взял ближайшую чурку, стряхнул снег с колоды и одной рукой, уперевшись ногой, вырвал топор.
Промёрзшее дерево раскалывается легко и тяжёлый топор с отчётливым стуком врубается. Взмах, половинки падают по обе стороны в снег. Ещё один удар и у ног четвертинки. Взять чурку, расколоть, повторить. По телу разливается тягучий жар, пришлось снять куртку. Каждый удар отдаётся истомой в истерзанных тренировками мышцах.
Вместе с тем по жилам растекается странное удовольствие. Забывшись в монотонной работе Орландо запоздало осознал, что за прошедшие месяцы руки стали толще. Под тканью выделяются покатые бицепсы, что вздуваются, когда вскидывает топор. На спине ощущается целый пласт тугого мяса.
Вот что делают с человеком тренировки и стабильное, хорошее, питание.
Кажется, таким он был спустя пятнадцать лет на необитаемом острове. Когда каждый день либо защищал Луиджину младшую, либо строил, либо охотился. Хорошее было время. Простое и понятное.
Перед внутренним взором встало утончённое личико эльфийки, обрамлённое красными волосами. В ушах зазвенел смех, а тонкий голосок задал очередной детский вопрос... Орландо вздрогнул, ощутив влагу на щеках. Остановился и с удивлением осознал, что плачет.
Приёмная дочь ещё не родилась, но теперь её ждёт только смерть на диком острове. Топорище затрещало в хватке, с усилием расслабил мышцы и зло мотнул головой. У него нет власти над пространством, но есть память и целая гора знаний, что недоступны больше никому. Он справится.
Жан давно уехал, на снегу остались глубокие следы колёс. Возможно, в следующий раз вернётся на санях. Если это повозка без колёс, о которой рассказывал Крас, есть в этих краях. Орландо с охапкой дров вернулся домой, предварительно усердно потоптавшись на пороге. Луиджина начинает злиться, если не отряхнуть снег. Ох уж эти женщины, жена тоже закатывала истерику, стоило вернуться в брызгах крови.
На столе горит масляная лампа в стеклянном стакане. Мягкий свет заливает комнату, придавая простому интерьеру мистический вид. Шкуры животных на стенах кажутся застывшими тенями, а мрак сгустился под лестницей на второй этаж.
Луиджина нарезает окорок столовым ножом, что в её руке больше похож на гладиус. Рядом на двух тарелках разложен сыр, квашеная капуста и несколько яблок. Последние успели слегка сморщиться, но всё ещё аппетитны. В кубки разлито вино цвета янтаря. Даже у камина чувствуется запах абрикос и персиков. Луиджина всегда заказывает фруктовое, чем раздражает барона. Патрон считает, что это неуважение к его виноградникам, знаменитым на все окрестные королевства.
Провозившись с камином, Орландо сложил оставшиеся дрова в специальный ящик рядом. Отряхнул ладони и сел за стол. Хлеб, хоть и холодный, показался пищей богов. Особенно сдобренный мясом и сыром.
Девушка ест медленно, часто бросая взгляд на окно и дверь. Будто ожидает, что гвардейцы Ватикана ворвутся в любой миг. Тишина становится тягучей и неприятной, слышно, как далёко-далёко воют волки.
— Что будем делать? — Наконец, спросила Лу.
Орландо отхлебнул вина, покатал на языке и, проглотив, ответил с беспечным спокойствием:
— Тренироваться.
— Дино, они уже здесь! Руку протяни, ухватишь синий плащ!
— Они встали на зимовку. Не переживай. В город мы не ходим, а барону невыгодно выдавать нас.
— Так ли?
— Так.
Еда резко стала не такой вкусной. Орландо отставил кубок, откинулся на стуле и запрокинул голову. Потолок пересекают толстые балки, украшенные декоративными щитами и охотничьими трофеями.
— Нам нужно сидеть тихо. — Сказал Орландо, не отрывая взгляда от потолка. — Если с ними Терц, то мы вдвоём с ним не управимся.
— Да кто это такой?! Я же видела, как ты побледнел, когда его упомянул Жан!
Парень тяжело вздохнул и отчеканил:
— Терц, сын Максимуса из рода Ветуриев.
Слова слетели с губ легко, хотя были услышаны так давно. Орландо ощутил лёгкую дрожь, будто древнее чудовище могло услышать своё имя и явиться на зов, как демон. Он может убить гвозденосца, уже убивал! Но тогда он был другим и с другим снаряжением.
— Знатный человек... — Пробормотала Луиджина.
— Разве?
— Да, я слышала, что род Витуриев сверкал на заре Рима. Не думала, что хоть они сохранились до наших дней.
— Ха... эта тварь не потомок, он и есть Витурий. — Вздохнул Орландо, качая головой и покачиваясь на стуле. — Он один из тех, кто был подле Христа при распятии.
— Ещё скажи, он проткнул его копьём.
— Нет, это сделал его друг. А гвозди, которыми был прибит Иисус, они разделили меж собой.
Луиджина захлопнула рот, глаза округлились, а от лица отхлынула кровь. Умирающий шёпот вырвался из груди:
— Гвозденосец...
— Ага, он самый.
— А... а откуда ты знаешь?!
— Серкано рассказал. — Не моргнув и глазом, соврал парень.
— Я... я думала, их всех истребил Аларих!
— Видимо, не всех.
— Диос мио! Что же нам делать?!
— Сидеть тихо и тренироваться.
Снаружи гулко загремел гром, девушка дёрнулась и почти упала со стула. Завертела головой.
— Гроза зимой?!
— Дерево упало. — Мрачно ответил Орландо, откидываясь обратно, взялся за кубок и подвинул тарелку ближе. — Большое, от снега, наверное.
— Наверное... — Пробормотала Лу, следуя его примеру.
Парень кивнул и смолчал, ведь в грохоте отчётливо проступал раскатистый хохот.