Январь 1942 год. Ленинград
По дороге домой Лида отоварила две карточки на хлеб - на сегодня и на завтра. Через два дня эвакуация, глядишь, выберутся из города и легче станет. Положив в свою потрепанную дамскую сумочку два куска хлеба по 125 грамм, Лида думала о том, что придет сейчас в квартиру, закипятит воду, кинет в нее оставшуюся горсть заварки и последний кусочек сахара. Ей было очень холодно, казалось, что эта суровая зима никогда не закончится. С трудом купив печурку у печника, она уже извела половину своей мебели... Она боролась, цеплялась за эту жизнь со всей силы. Она знала, что ее жениху Сереженьке еще хуже, он там, за городом, сражается с врагом.
Вдруг завыла воздушная тревога и Лида бросилась в ближайшее бомбоубежище.
Спустившись в подвал, она услышала топот ног за спиной, и вскоре темная комната наполнилась людьми. Стоя у стены, она увидела как один из мужчин зажигает свечу. Все тревожно переглядывались, кто-то крестился, заслышав разрывы над головой. И вдруг все повернули голову на стон, который раздался в углу помещения. Лида первая подошла туда и увидела женщину, лежавшую в углу, она скрючилась вся, видно от боли, прижав к себе девочку лет трех.
- Матерь Божья, это ведь Оксанка!- одна из женщин кинулась к ней. - Неужто со вчерашнего дня не выходила из подвала? Оксанка, вставай, у тебя дочь стонет, неужели не слышишь?
- Она не слышит, - закрыв глаза, тихо прошептала Лида. - Она уже ничего не услышит.
Женщина была мертва, но девочка, которая лежала в ее объятиях, еще слабо, но дышала, прикрыв глаза и постанывая. Лида почувствовала жгучие слезы на глазах. Неужели этот ребенок обречен?
Разжав руки уже давно окоченевшей женщины, Лида подняла девочку и ей хотелось рыдать еще сильнее. Сколько таких детей, как эта девочка? Исхудавшие, дышащие на ладан, сироты...
- В приемник ее надо отнести, - покачала головой все та же пожилая женщина. - Это Оксанка Петрова, соседка моя. Муж ее на фронте, а она одна с дочкой осталась. Их не эвакуировали, потому что на хлебозаводе работала. И даже это ее не спасло, видать, с голоду померла. Дочка, ты снеси ее в приемник.
- Как девочку зовут, вы знаете? - спросила Лида.
- Катюшей ее зовут, три годика ей в ноябре исполнилось, 15 числа, я ей еще банты подарила, от внучки остались.
"Отмена воздушной тревоги" - услышали они голос по радио , хотя еще с полчаса назад стихли громкие звуки. Люди стали выходить из подвала, а Лида держала в руке ребенка и в ней боролись различные чувства. Есть ли у ребенка шанс выжить в детском приемнике? Он постоянно пополняется детьми, но доживут ли они до следующей эвакуации?
У девочки дрожали реснички и стон ее был все более частым. Тогда Лида решила пойти на риск. Она попробует спасти девочку, хотя бы даст ей шанс. Она не сможет иначе...
Зайдя в дом, Лида растопила печурку и поставила на нее чайник.
Кинув в кипяток остатки заварки, она добавила в чашку последний кусок сахара и по чайной ложечке вливала теплую сладкую жидкость в ротик малышки. Потом, раскрошив хлеб, она так же понемногу скормила кусочек маленькой Катюшке. У нее урчало в животе, хотелось тоже поесть, но нечего было, второй кусок она решила оставить для девочки. В конце концов она утром ела в столовой суп.
Суп! Вдруг она вспомнила, что ее соседка работает на кухне, где готовят для инвалидов горячие супы и немного она берет домой, это заработок вместо денег, которые теперь никому не нужны.
Выйдя на лестничную клетку, Лида постучала в дверь соседки и вскоре та открыла.
- Мариночка Ивановна, здравствуйте!
- Здравствуй, Лидуша.
- Я знаю, вы женщина с большим сердцем и доброй душой, помогите, на вас вся надежда.
- Что случилось?- удивилась Марина Ивановна.
- Дайте, пожалуйста, хоть половничек супа, у меня ребенок в квартире совсем обессилел от голода.
- Лидочка, я тебя уважаю, но неужели ты решила пойти на обман? У тебя ведь нет ребенка, ну что же ты... - укорила ее соседка. - И на заводе вас кормят по утрам, я уж знаю.
- Это и правда для ребенка. - Лида рассказала про девочку, которую принесла домой.
Марина Ивановна прошла за ней в квартиру, посмотрела на Катюшу, которая открыла глаза, и тут же вернулась к себе в квартиру, через пару минут неся перед собой тарелку с супом.
- Сегодня суп жидкий, но сварили побольше, тут вам обеим хватит, тоже поешь.
- Спасибо, большое вам спасибо, - Лида была до слез благодарна соседке.
- Спасибо-то оно, конечно, хорошо, но вот что ты дальше будешь делать? Отнеси ее в детский дом, не прокормишь ведь, не будешь же ты по людям ходить каждый день с протянутой рукой? Всем сейчас тяжело.
- Через два дня эвакуация, я заберу ее с собой.
- Ты думаешь, так все просто? - удивленно вскинула бровь Марина Ивановна. - Документы при ней? Даже если и так, то кто позволит тебе вывезти чужого ребенка?
- Нет, документов при ней нет. Я что-нибудь придумаю, постараюсь.
Катюша поела и уснула, дышала она уже ровнее и не стонала, в квартире уже не шел пар изо рта, стало чуть теплее. Лида легла с девочкой на кровать, прижала ее к себе и стала думать, как выправить документы и что сказать на заводе при эвакуации?
Но ранним утром к ней постучала Марина Ивановна.
- Лида, есть решение твоей проблемы. Иди к Василию Захаровичу, управдому, тот запишет ее как твою сестру, выдаст новый документ.
- И что ему нужно взамен? - Лида знала, что Василий Захарович ничего не сделает просто так.
- Ты все равно завтра отправишься в эвакуацию, дай ему три хлебные карточки.
- У меня всего две осталось, я вчера отоварила на два дня, - расстроилась Лида.
- Дай две, он и этому рад будет, а вечером я для малышки половник супа принесу.
***
Василий Захарович выписал метрику на Катюшу, так как Лида знала дату рождения девочки со слов той женщины в подвале, то изменили лишь фамилию и отчество, теперь выходило по документам, что они сестры.
При эвакуации проверили документы и Лида соврала, что воспитывала сестру одна, а покуда она на работе, с ней соседка сидела. А родители умерли.
Она боялась, что кто-то задаст вопрос о родителях, но все обошлось, ведь ее родители и правда умерли, но четыре года назад...
Всю дорогу она молилась, чтобы добраться до эвакуационного пункта. Самое главное - выбраться из города, а дальше уже будет легче.
****
И она взяла под свое крыло девочку Катюшу, которая окрепла, снова начала ходить, получив для это силы и энергию. В Казани, куда они прибыли с эвакуированным заводом, с едой было на порядок выше. Катюшу приняли в детский садик, где деток кормили регулярно и по часам, Сама же Лида работала на заводе, там же ела и при этом готовила дома. Хоть и не было особого достатка, но еду можно было купить и животы от голода не сводило.
Катюша оказалась умненькой девочкой, а Лида сделала все, чтобы она забыла о том страшном дне, когда лежала в холодных объятиях своей мамы.
****
Весна сорок пятого года вновь вернула улыбки на лица жителей нашей страны. Лида собирала вещи и готовилась к отъезду в Ленинград. Это ее родной город, там будет ждать ее Сережа, который смог выжить ради нее и их будущего. Она читала его письма каждый вечер перед сном и с нетерпением ждала встречи с ним. Но было у нее еще одно дело в Ленинграде - надо было найти отца Катюши, если он смог выжить, Сережа, которому она в письме писала про Катюшу, обещал помочь, узнать в комендатуре.
- Ну что, едете? - спросила Варвара Николаевна, воспитатель в детском саду.
- Едем.. Кажется, сердце из груди выскочит сейчас...
- Дом - это всегда хорошо, но готова ли ты к тому, чтобы увидеть разрушенный родной город?
- Мы восстановим его, все вместе, как одна большая семья выйдем на стройку и выстроим город еще красивее, чем он был ранее, - с воодушевлением и сверкающими глазами, ответила ей Лида.
- Счастливого вам пути, прощай, Катюша! - Варвара Николаевна улыбнулась и помахала рукой на прощание.
А Лида, которая собрала вещи, взяла шестилетнюю Катеньку за руку и повела на вокзал...
Продолжение