Услышать дурное о своем муже, пусть даже от родной матери - это одно, а увидеть своими глазами, среди белого дня, совсем другое. Вроде ничего страшного - Татьяна со спины приобняла Петьку, сидящего на стуле, в подсобке, но по тому как нежно он обхватил её руку, прижался к ней щекой, закрыв глаза, Тамара с горечью осознала - мать не соврала, тут любовь в самом разгаре.
Они даже не заметили её, стоящую за дверью, на скрипучих половицах крыльца, не услышали, как с громким стуком посыпались с её кармана конфеты на пол и лишь только когда она с грохотом споткнулась о собачью миску, убегая - выскочили оба на крыльцо.
Тамара бежала без оглядки, слегка поддерживая живот - опомнилась только на опушке леса, под кустом дикой малины, забралась в него поглубже и затихла - прислушиваясь к звукам. Где-то вдалеке слышались голоса, Петька вроде даже звал её, искал неподалёку, вместе со своими товарищами.
Тамара беззвучно рыдала - будто и знала раньше, наперед, что Петька особых чувств к ней не испытывает, в глубине души так и представляла себе про них с Танькой, но всё же надеялась, что обойдет их всё это стороной, полюбит её муж, будет у них всё хорошо, тем более его родители относились к ней как к дочери, даже лучше...
-Как я сейчас им скажу про развод? Они так ждут внука, радуются, что у сына есть семья, всеми силами угождают мне...
Слёзы полились рекой от того, что знала - в доме матери не будет такого приёма, станут попрекать хлебом, если еще примут.
Резкая боль в животе отвлекла от этих мыслей, она отозвалась на крики Петра, корчась от сильных спазмов. Сильные руки мужа подхватили её как пушинку и она, позабыв про обиду крепко обхватила его за шею - теперь её мысли были только о ребенке.
Пока Тамара лежала в больнице и прижимала к себе дочь, почти каждый час репетировала слова, что скажет перед уходом. Реакция Петра её не пугала, больше всего переживала за свёкров, как они перенесут эту новость.
Решение её казалось непоколебимым, несмотря на то, что муж ходил к ней по два раза в день и приносил заботливо приготовленные матерью бульоны, творожники, отварную индейку. Смотрел на жену умоляюще, с какой-то тоской и то и дело пытался схватить её за руку, как тогда на первом свидании. Когда Тамара резко выдёргивала прохладную ладонь - огорчался, взгляд затухал, как у раненного зверя.
-Мать сказала тебе теперь нужно питание хорошее, не тревожиться, как бы молоко не пропало.
При виде дочери - такой маленькой, туго завернутой в пеленки совсем обмяк, было видно, что стесняется спросить подержать, на что Тамара протянула девочку отцу, а тот неумело, на вытянутых руках держал ребенка, опасаясь причинить ей боль.
-Не бойся, прижми к себе, чай не чужая.
-Как бы не навредить...
Пока Петр умиленно разглядывал сморщенное красное личико, Тамара размышляла.
"Уйду чуть позже, когда немного оправлюсь от родов, через месяц другой. Поговорю со свекровью, всё ей объясню. Она поймет. Ничего, как нибудь и с матерью уживусь, вернусь на работу, дочку в ясли одам..."
-Тамар! Я видел других детей - у людей такие дети страшненькие, без слёз не взглянешь, а наша такая красавица!
Пётр отвлёк её от мыслей, говорил искренне, восхищенно вглядываясь в недовольное лицо - Тамара невольно улыбнулась.
-Всем родителям свои кажутся краше всех.
Петр не стал спорить, но было видно, что не согласился с женой, нехотя отдал ей драгоценный кулёк.
Свекровь встречала их как самых дорогих гостей, даже Дмитрий Алексеич - невиданное дело! - нарядился в белую рубаху, смущаясь своего вида стоял в сторонке, желая скорее зайти в дом, увидеть внучку. Тоня суетилась, ругала Петра, что привез их в старом ЗИЛе, не позаботился об удобной машине для дочери и жены. Тот виновато оправдывался, пожимал плечами.
-Бестолковый, небось все кочки собрали? Петька, о чем ты думал? Мои хорошие девочки, натерпелись! Ну ничего, сейчас отдохнете, хорошенько поспите...
Тоня принялась отчитываться перед Тамарой, словно по списку перечисляла о проделанной работе перед их приездом.
-Полы все помыли, посуду в кипятке обработали, все детские вещи постирали, погладили. Молоко вскипятила, остудила, теперь тебе нужно больше есть.
Она и сама видела, что дом преобразился - новые занавески в их половине, добротная люлька, кроватка сделанная руками Дмитрия Алексеича, новое постельное белье, сшитое Тоней из дорогой ткани. Даже ковер, которому не было и двух лет вытащили в коридор, а им постелили свежий, хорошо отмытый накануне.
Тамара чувствовала себя королевой, важным человеком, поглядывала на Петра, что грустными глазами смотрел на происходящее, будто понимал, что этот праздник скоро закончится, не ходить ему с дочуркой по деревне, как обычный, нормальный отец - хорошо если хотя бы иногда будет давать Тамара ребенка, а то от обиды и вовсе против него настроит...
Тоня заглядывала в глаза снохе, пыталась угадать её мысли, видно знала что случилось - чай на лесопилке все видали как Тамарка спотыкаясь убегала от мужа, донесли небось уже новость... При каждом удобном моменте свекровь давила на больное, заставляла невестку сомневаться -правильно ли она решила?
-Ну вот теперь вы настоящая семья! Петька всю неделю сам не свой ходил, пока тебя ждал, каждый вечер С НАМИ, дома сидел, отцу помогал кровать мастерить, ждал тебя Тамарочка.
Дмитрий Алексеич чуял это напряжение в воздухе, понимал, что происходит, начал добавлять масла в огонь.
-Мы с мамкой решили вам дом построить отдельный, недалеко от нас, новый. Денег скопили, Петька парень рукастый, мужиков позовёт своих, за пару месяцев поднимем избу.
Тоня смущаясь улыбнулась, отозвала невестку в кухню.
-Дочка, забудь всё обиды, Петя понял, что любит тебя, будь мудрой, смотри как нежно он держит дочь. А про старые грехи его забудь, погулял мужик и одумался. Дом мы на тебя запишем, так Петьке будет проще занозу из сердца вырвать.
Ночью, Пётр прилёг рядом с Тамарой, на самый краешек кровати, в темноте пытался угадать где её рука - схватил, прижал к колючей щеке.
-Тамарочка, если простишь, то ни а за что не пожалеешь! Я тебе клянусь, заживем настоящей семьей, больше никогда тебя не обижу. Прости меня, если сможешь, не уходи...
Тамара с силой потянула руку, Петр не отпускал.
-Нет. Пару месяцев пережду и уйду.
***
За пять лет совместной жизни Тамара родила Петру еще сына, они переехали в новый дом, а Тоня почти не выходила от них, помогала невестке с детьми и по хозяйству.
Тамара хоть и чувствовала себя неловко, что пожилая женщина так ловко таскает на руках пухлого внука, но её визитам радовалась, даже ждала её, бывало выглядывая из окна, поджидаючи. Пожалуй её визиты были единственной радостью в жизни молодой женщины, если не считать счастья материнства.
С Петром любви так и не случилось, Тамара вся высохла за эти годы подозревая мужа в обмане, если еще первый год купалась в его заботе и внимании, то после - очень хорошо ощущала его отстраненность, даже непонятную обиду, будто это Тамара разлучила его с любовью.
После рождения сына она стала тщательно осматривать его вещи, незаметно обнюхивать после работы, рыться в карманах в поисках непонятных улик. Иногда ей казалось, что она была бы рада найти доказательство измены мужа, потому что она всем нутром ощущала присутствие Тани в их жизни.
Пожалуй, единственным человеком, кто её любил от души, это была Тоня, но в такие минуты, когда муж "случайно" засыпал на диване в коридоре или оставался ночевать в сенях, она всем сердцем ненавидела свою свекровь - именно она обрекла Тамару на жизнь в страданиях, именно она обманула её, глупую девчонку и посулила райскую жизнь...
Когда у Татьяны умер муж, Петр стал задерживаться после работы, возвращаясь, совсем не смотрел на Тамару, играл с детьми и мысли его были где-то далеко. Когда он не пришел ночевать, передал через друга, что хочет помочь второй бригаде - она обрадовалась и тут же, не думая, сказала, чтобы домой не возвращался и делал, теперь что ему вздумается.
На второй день он не вернулся, а свекровь как ни в чем не бывало пришла ей на помощь. Ни обиды, ни разочарования женщина не испытывала, всё так же с любовью играла с внуками, обняла при встрече невестку. Она сильно сдала за последнее время, но всё же Тамара не стала её щадить.
-Я прогнала Петра и ежели придет, на порог больше не пущу.
-Слова тебе больше не скажу, доченька, как знаешь поступай. Дом твой. И так я перед тобой виновата за обман с сыном. Ежели замуж снова выйдешь, счастливой станешь - бойче всех на свадьбе плясать стану.
Полгода прожил Пётр с Татьяной - как пелена с глаз упала, пару раз чуть не подрались, а уж сколько гадостей друг другу наговорили! И дети чужие, подростки уж, как могли портили жизнь бедному мужику, никакого покою не было дома.
Все чувства улетучились как дым, сам дивился мужик куда столько лет глядел попусту? Как страсти кипели, когда поодаль друг от друга жили, а стоило съехаться - как рукой сняло всю любовь.
Когда Пётр стал стучать в ворота, Тамара даже не вздрогнула, равнодушно смотрела сквозь открытое окно как умоляет её бывший муж впустить его, как слезно признается ей в любви - впервые за десять лет!
Вот тогда поняла Тамара, что сама себя обманывала всё это время, улыбнулась своим мыслям, закрыла окно, а вечером со спокойной душой пришла в гости к свекрови, привела детей повидаться с отцом. А когда спустя год сообщила, что снова выходит замуж, Тоня не удержалась, обняла Тамарку на радостях, заплакала.
Начало истории тут: