Есть мнение, что строительство городов являются главным признаком зарождения цивилизации. И это – бесспорное мнение, – бесспорное по определению, так как само слово «цивилизация», происходит от латинского «город». Но тем большее недоумение вызывают сообщения о раскопках Иерихона (возраст более 10 тысяч лет) и Чатал-Хююка (9 тысяч лет), также называемых «городами».
...Ну… мало ли что, кто и как называет. Иерихон – поселение культуры «докерамического неолита А». Чатал-Хююк – чуть более поздней, но тоже культуры – не цивилизации. Правильно называть их протогородами. Под это же определение подпадают и «города» появившийся через 5 тысяч лет и куда более развитой Трипольской культуры.
Протогород – поселение земледельцев. Хотя, в случае упомянутых Чатал-Хююка и Иерихона спорным является даже данный тезис. Их жители, – численность которых в прошлом переоценивалась, ныне падает от публикации к публикации, и составляла, видимо, 1-2 тысячи человек, – добывали пищу оседлым собирательством, а к земледелию только переходили.
Поселения ранних земледельцев могли быть укреплёнными или нет. И видимая на иллюстрации реконструкция Чатал-Хююка показывает, что последний укреплён не был. Аналогичные вопросы возникают и к Иерихону, прежде – на основе находки имеющей высоту 8 метров башни, – представлявшемся мощной крепостью. Однако, стены появляются у поселения в куда более позднюю эпоху. Фортификационное назначение одинокой башни спорно, – это могло быть и культовое сооружение.
...Что же касается численности жителей, поначалу оценивавшейся в 9-10 тысяч человек, то причина ошибки именно в отсутствии стен, ограничивающих площадь поселения. Опираясь на опыт раскопок настоящих городов, археологи исходили из того, что все дома на территории Чатал-Хююка были заняты одновременно. Но это оказалось не так. Именно из-за отсутствия стен, ограничивающих площадь для застройки, жители древних поселений не утруждали себя разборкой ветхих и обрушившихся зданий, а просто строили рядом новые.
Протогород мог быть укреплённым (в таком случае при набеге врага за его стенами укрывалось окрестное население), но, существуя в эпоху, когда социальное расслоение и разделение труда ещё не практиковалось, не имел, собственно, «городского» населения. Первое же время укреплений просто не требовалось. Безопасность жителей обеспечивалась одним лишь их числом. В раннем неолите не существовали ещё племенные союзы, и враждебное кочевое племя не могло выставить более 50-100 бойцов.
...Позже, – уже после окончательного перехода к оседлости в неолите, – поселения земледельцев часто оказываются укреплёнными и крупными, – как минимум, рассчитанными на пятьсот или на 1-2 тысячи жителей. В этот период враг мог нахлынуть полчищами, исчисляемые сотнями бойцов. Земледельцам удобно селиться в максимальной близости к полям, – в деревнях из 2-5 домов, вмещающих от одной до трёх патриархальных семей… Но это было опасно. В крупном поселении со стенами крестьянам жилось спокойнее.
Лишь ещё позже, – в эпоху крупных племенных союзов и раннегосударственных образований, – укрепление поселения потеряло для земледельцев смысл. Враги уже накатывались армиями, от которых гарнизон из 100-300 мужчин на невысоких стенах отбиться не мог. В эту эпоху появляются городища, – убежища на десятки тысяч человек, в которые весь союз уходил на время нашествия. Ещё позже – с развитием фортификации – появляются крепости и города.