В висках пульсировало:«Ведьма! Будто сам себя к ней привязываю этими узлами!». Михаил осторожно взялся за невесомые ленточки, развязавшиеся на рукаве его собеседницы. Он замер, рассматривая узор нежных голубых вен на тонком запястье. Это зрелище так завораживало, что ей пришлось повторить свою просьбу: «Ну же, завяжите мне тесемки!» Ни Михаил Афанасьевич, ни Елена Сергеевна вовсе не собирались в тот день оказаться в гостях, случай свел их за одним столом и внезапно оказалось, что писатель и жена начальника штаба Московского округа не мыслят больше и часа друг без друга. Они встретились на следующий день, а потом еще и еще… «Боги, боги мои! Что же нужно было этой женщине?! Что нужно было этой женщине, в глазах которой всегда горел какой-то непонятный огонёчек, что нужно было этой чуть косящей на один глаз ведьме, украсившей себя тогда весною мимозами? Не знаю. Мне неизвестно. Очевидно, она говорила правду, ей нужен был он, мастер, а вовсе не готический особняк, и не отдельный сад, и не