-А расскажи-ка нам, что-нибудь, юноша, – сказал Согди, когда они все сели в лодку, которую по подземному озеру повлекли сильфы к светящемуся в отдалении острову. За килем зажурчала, вспенилась вода. Горное озеро оказалось настолько прозрачным, что было видно его каменистое дно.
До этого всю дорогу Согди подозрительно поглядывал то на Мурчин, то на ее ученика. Он сделал несколько попыток докоснуться до ведьмы, так, ненароком, но та умудрялась поступать таким образом, чтобы колдуну это не удавалось. То Мурчин в последний миг отказывалась давать ему руку, когда надо было ей помочь сесть в лодку, то резко отклонялась, когда он пытался докоснуться хотя бы до края ее платья. Видно, Согди, пока шел по дороге, заметил кое-что странное в поведении спутников, и стал догадываться, что они были фантомами. Тот краткий миг, когда фантомный ученик помчался за нетопырями, а фантомная ведьма поспешила за ним следом, Согди, похоже, счел комедией для правдоподобия поведения псевдоспутников, и при этом он лишь на несколько секунд упустил своих спутников из виду, так что он так и продолжал их подозревать до сих пор в бесплотности.
Прямо спросить он, конечно же, стеснялся, или же не рассчитывал на правдивый ответ – а как же! Все это время он пытался завязать разговор с учеником ведьмы, но Раэ вынужден был отвечать односложно: ведьма мешала ему и Согди неожиданными вопросами. Но теперь, когда все добрались до подземного озера и устроились в лодке, Согди уже было не дотянуться до Мурчин, усевшейся на корме, да и ее ученик пристроился на таком расстоянии, что случайно задеть пальцем и убедиться в том, что он существо из плоти и крови, было бы непросто. Согди мог только испытующе вглядываться в глаза охотника, при этом он недоуменно поводил бровями, должно быть, не понимал, живой ли у мальчишки взгляд. И вот теперь он смог завязать с подозреваемым фантомом более подробный разговор.
-Нам еще плыть и плыть, так может, что-нибудь расскажешь? Из того, что сейчас модно рассказывать в Семикняжии?
-Ну зачем ты дергаешь моего ученика? – сказала Мурчин как можно более бесстрастным голосом, как-то на одной ноте, так, Раэ уже убедился, любили говорить фантомы. Ведьма как бы попыталась остановить Согди в его поползновении испытать ученика. Тот соображал, что фантом, даже очень хороший, не сможет рассказать по заказу развернутую историю, и тем самым Согди смог бы окончательно удостовериться, что рядом с ним не живой человек.
-Я умру со скуки, - протянул Согди на языке Семикняжия. Он погрузил руку в холодное озеро, как бы приглашая Раэ сделать то же самое. Будь он фантом, то так бы не смог. Раэ не спешил окунать руки в холодную воду.
Ага, до этого-то они все общались на ваграмонском! Должно быть, он проверял, на каком продолжит разговор фантом,
- И уж дайте мне поговорить с Семикняжцем, может, я по нашей наивной глупости соскучился.
-Я все-таки расскажу, - сказал Раэ на ваграмонском, - с вашего позволения, сударыня Мурчин.
-Давно ли она у тебя сударыня? - усмехнулся Согди.
Вообще-то Раэ так выразился по причине присутствия слуг, чтобы не создавать неловкого положения, но это, похоже, только утвердило Согди в том, что Раэ – фантом и отвечает так, как в него заложено. Колдун еще в пещерах убедился, что на самом деле Мурчин для Раэ никакая не сударыня.
-Ну, рассказывай, - вялым бесстрастным голосом сказала Мурчин, и только хорошо знавший ее Раэ мог поймать в ее как бы рассредоточенном взгляде вспышку голубых озорных искр. Раэ некоторое время замешкался, перебирая в уме любимые истории, и увидел краем глаза, как Согди поджимает губы. Пауза, которую взял Раэ, опять только подтверждала его догадки о том, что в его фантом многого не заложено.
-Ну, чего тянешь, - все так же монотонно сказала Мурчин и сделала пустые глаза, - ничего на ум не приходит?
«Точно! – спохватился Раэ, - надо им рассказать ту историю про купца и его спящую ведьму! И посмотреть, как они к ней отнесутся. Я таким способом узнаю, как они относятся к этому странному дару говорить во сне».
-Некогда в городе Аве, - поспешно начал он, стараясь подражать тому чтецу, который его тогда развлекал сказкой, - жил некий купец, торговец шерстью и сукном, который упорно заманивал всеми способами в свой дом богатство, хотя даже достаток не желал в нем гостить, и на порог то и дело норовило заявиться разорение.
-А что, сейчас в моде истории про купцов? – удивился Согди, забывшись, что он должен наблюдать, - в мое время были в моде истории про князей и воинов…
-Да что там можно рассказать интересного про князей и воинов? – подивился Раэ, - только и можно, что кто кому и как морду набил, а это быстро всем приедается.
-И то верно, - усмехнулся Согди, - продолжай свою историю про купца!
-Хорошо… Про купца… То ли был он менее удачлив в торговле, чем иные, то ли виной была его леность, то ли его неумение правильно обвешивать да обмерять, да никак он не мог расторговаться более, чем как в своей лавчонке, никак развернуться в своей единственной, в которой ему приходилось крутиться вместе с парочкой бестолковых приказчиков.
И вот, после некоторой торговой неудачи так забеднел наш купец, что даже его жена вынуждена была вернуться в дом своих родителей, его приказчики ушли к торговым соперникам, все покупатели забыли о нем, зато зачастили кредиторы да судебные приставы. Вся прислуга уволилась у купца, кроме одной служанки из дальнего от Авы селения, а была та служанка лицом бела, телом полна, расторопна да толкова, да только взяли ее в дом воду носить да полы мыть…
И вот лежит-полеживает как-то купец глубокой ночью, сон ему нейдет, все думает думу тяжкую, как бы ему так развернуться да так расторговаться, чтобы вернулся к нему в дом достаток. А в доме том пустом только ветер гуляет. И слышит он песню, как будто фея ее поет. Встал купец, запалил лучину, пошел на поиски чудного голоса и услышал песню из-за двери, где ее пела служанка. Приоткрыл дверь, увидел, что поет-то она… во сне! Подивился купец, никому ничего не сказал, да и не до того ему было. Но стал он с той поры на свою служанку поглядывать. Присмотрелся он, да увидел, что еще молода она да лицом бела, телом полна и собой недурна. И воспылал к ней купец пылкой страстью, хоть и не до этого ему было - со всех сторон осаждали его приставы и кредиторы.
Днем купец один торговал в своей скудной лавке за конторкой, а ночами стал мечтать о служанке. И вот решил он: раз ушла от него жена в дом своего отца, так и свободен он в своих желаниях. И решил он прокрасться в спальню к той служанке и добиться от нее взаимности…
-У вас допустима женская прислуга в доме, где живет одинокий мужчина? – подивилась Мурчин.
-Нет, не допустима, - усмехнулся Согди, - но я узнаю Семикняжие. Похоже, служанке не было куда идти, раз она осталась в доме одинокого и разоренного купца… И для Семикняжия это воистину драматичная история – соломенный вдовец на одном конце дома и служанка в закутке другого… Это ж недопустимый разврат!
Мурчин прыснула:
-Бесхитростное Семикняжие! Я даже почти жалею, что покинула такое место…
-Иногда жалость бывает и у меня, - тихо проговорил Согди, - ну, продолжай… свой немыслимо смелый рассказ!
-И вот пробрался он в ее спальню, увидел ее спящей, и сказал ей тихо, что погубит ее. И тогда она сказала ему из сна: «не губи меня, я тебе пригожусь, я все знаю, все мне ведомо, я сделаю тебя богатым»…
-Да уж, - усмехнулась Мурчин, - о таком сказки и сочинять. Любопытно, откуда в Семикняжии знают легенды о том, что есть некоторые спящие предсказатели?
-Откуда-откуда – из жизни!, - сказал Согди.
-Из жизни? – изумилась Мурчин, - такой редчайший дар встречается только в легендах!
Продолжение следует. Ведьма и охотник. Ведьмин лес. 148 глава.