Мир бесновался. Мир дрожал под уздечкой старых обещаний и договоров.
Договоры менялись на глазах, просто становились другими слова, образы, предмет договора. Менялось равновесие добра и зла, необходимости и излишества. Кто-то вдруг обретал мощь. Кто-то вдруг лишался её. Кто-то лишался всего. Даже возможности видеть, дышать, знать мир вокруг.
В константы мира вдруг втиснулась энергия большая, чем он мог вместить. И система дрогнула, сместилась, закружилась в поисках нового равновесия, убивая живых, не живых и не мёртвых.
Система взаимодействий разных энергий и есть основа мира.
Мир не мог это остановить. Его дух, скопище энергий-душ, может только наблюдать. Принимать набравших опыт жизни и отправлять новых в приключение жизни.
Руки его - мастера.
Безрукий, мир не мог защитить души и жизни своих живых. Удалить новую силу он тоже не мог.
Он мог только наблюдать за тем, как разрушают его тело и пытаются соткать новое из новых констант.
Это противоречие становилось яростью.
45-я часть
"Огонёк и Ворон"
авторский роман, фентези, фантастика, выдуманная история
Ярость, бездумная, животная ярость сметёт всё с лица этого мира. Уничтожит каждого.
Но почти не осталось тех, кто мог бы стать яростью и силой мира.
Мир беспомощен и беззащитен. Как тело больного на операционном столе, распятое и обездвиженное, ждёт перемен и может уповать только на мастерство лекарей.
Некому встать на защиту мира. Нет лекарей. Не осталось.
Мастера или погибли, или лишены своих сил и способностей. Сильные дети мира убиты.
Голубой шёлк и золото волос размётаны по грязи и брошены. В ярких глазах зеркальная пустота мутнеет бельмами от первых солнечных лучей.
Последний Хранитель хрипит, тяжким трудом поднимая собственные рёбра. Седой пух не прикрывает зияющего голого черепа, ветки пальцев скрючены уродливыми когтями, тонкая кожа смята, как старое яблоко, покрыта пятнами.
Хранитель чувствует волнение изменяющегося против воли мира.
Но сделать уже не может ничего. Мастерство мир забрал как жертву за право призыва старших.
Хочешь крикнуть кому-то за пределами мира — плати. Такой крик, вырвавшись за пределы всех оболочек мира, забирает энергию мира. Её надо восполнить.
Мир забрал бы душу, но души уже нет. Душа когда-то давно был отдана миру за возможность быть хранителем.
То, что лежит на месте души — то и забрал мир. Силу, которую когда-то даровал.
Нет души у хранителя. И мастерства теперь нет.
Это правильно. У остальных теперь есть надежда.
Агния ждёт, что Князя-младшего спасут. Ждёт, что помогут Мил. Поднимут её, сделают что-нибудь, чтобы она жила. Жила дальше.
Иначе зачем это всё? Иначе зачем Агния отдала всё, что было?
Наверное, Агния уже мертва. Иначе как она может видеть Мил? А может, просто с этого плата можно смотреть и видеть дальше и глубже, чем обычно?
Агния может видеть Мил, хоть они и далеко друг от друга.
А может, Агния просто уже везде и нигде, уже в смерти, хоть и не поняла этого.
Агнии важно, чтобы белого кота кто-нибудь утешил. Обнял бы, накормил и погладил.
Агнии бы очень хотелось, чтобы Мил оказалась жива. Очень, очень надеялось ей, что она ошиблась и Мил всё же жива.
Поэтому Агния заставляет себя раз за разом, снова и снова поднимать рёбра.
Но есть то, о чём Агния не хочет думать. Страшно обращаться туда мыслью и взглядом.
Серое в сером. Изломанная человеческая фигурка висит посреди слоёв, промеж оболочек мира. Там, где нет света и дыхания, где нет жизни.
Агния видит его сейчас, но не видит места. Где, промеж каких слоёв он брошен? Где он погибает? Кто может найти его — там?
Вран.
Вран, бездыханный, тёмный, холодный. Где-то там, застрявший в тенях мира.
Темно, холодно и пусто. Гело Вран парит, раскинув руки и ноги, и они провисают книзу, отчего кажется, что длинное его тело изогнуто, словно на колесе.
Коса падает до полу и там свивается тонким кончиком в спираль. Губы приоткрыты и сам он весь... не живой, восковый, холодный. Пустой.
Агния тянется к нему — коснуться. Пальцы дрожат безнадёжно, тщетно.
Если он мёртв, почему Тьма — жива?
И в момент этой мысли её пальцы задевают холодную и гладкую кожу. Агния прижимает ладонь к его щеке.
Он такой холодный, его нужно согреть!
Но сил в ней почти не осталось. Даже просто человеческих — не осталось.
Агния рванулась и вырвалась к нему. Словно из болота засасывающего выдернула себя. Какая разница, где? Если мир-покровитель отказался и раздел, оставив без сил и защиты?
Агния обняла Врана-ворона, холодного, прижалась к груди. Сердце его билось. Медленно, глухо, но билось.
Левая нога, не слушающаяся уже, подломилась, и Агни свалилась.
Значит, жив. Потому и Тьма и жива.
«Гел?» - она потянулась, нашла его руку, - «Гел, ты где?»
Его рука нагревалась в её пальцах, становилась тёплой и мягкой. Он опускался и опустился к Агни. Открыл глаза. Шевельнул губами.
Потом снова, и прошелестело:
- Привет, Огонёк!
Агни прижала к лицу его руку.
- Твои слёзы...
Он ласково гладил её по щеке. Потом обнял, прижал неловко, как-то боком. Агни ткнулась ему в грудь.
Они оба читали друг друга. Обоим стало ясно, что, пока боги прибудут, если прибудут, Тьма успеет слишком много.
Гел знал, что нужно сделать.
Агния мотала головой, не поднимая лица, вцепившись левой рукой в его рубаху на груди.
- Нет, нет, нет... Нет.
Гел уговаривал тихим, спокойным голосом. Снова повторял то, что она и так уже знала.
- Если ты убьёшь меня, часть моя перейдёт к тебе. А Тьма умрёт. Тьма только в моём сердце. Это я хотел мести, это в моём... она родилась. Теперь я над ней не властен. Я её основа. Если я умру, не станет и её.
- Нет...
- Я могу сам...
- Нет.
- Я хочу, чтобы ты жила. Хотя бы как человек. Агния!
- Я больше не Хранитель, Гел.
Он смотрел долго, сжал руку её. Он всё понял, всё понял, как и всегда понимал.
- У нас одна душа на двоих. Не важно, в ком она соединиться, она будет принадлежать тому, в ком будет жить дальше.
- У меня нет души...
- С чего ты взяла?
- Я не могу...
- Можешь. Иначе я сделаю сам, и... Тогда моя часть умрёт.
Агни закрыла лицо руками.
Гел звякнул мечом. Агния почувствовала его руки на своих плечах, на губах.
Губы Гела мягко коснулись её губ, чуть сжали и пропали, отдалились.
- Агния! Пока мир ещё не убил вас всех, давай! Пока хоть кто-то ещё жив.
Агния не поднимала глаз.
- Я люблю и всегда буду любить тебя, я останусь с тобой. Навсегда рядом. Ближе некуда.
Агния слышала в его голосе улыбку, потом его ладонь прижала себя к её груди. Там, где сердце.
Агния вспомнила всех, всех, погибших и измученных. Что против всех их одна жизнь?
Но почему это жизнь именно того, кто так ей нужен? Почему именно Гел?
Потому, что это его Тьма и его месть?
Но потеряю его я, мне будет больно. Мне жить без него в мире. Жить тогда, когда его нет нигде. Нигде. Совсем нет. Ни в этом мире, ни в каком другом - нет.
- Гел...
Он сам наложил её ладони — живую поверх мёртвой — на черен меча. Сам направил, наставил его острие себе в грудь.
Сам рванулся навстречу.
Агния поняла, что если не станет действовать, ему будет больнее, и двинула меч правильно, с хрустом вводя в грудь единственного.
Меч, железный, шипел и резал, разрывал плоть.
Вынуть меч оказалось труднее. Он разрывал рану, делал её больше и шире, когда выходил.
«Прости, прости, прости, прости, прости...» - Агни шептала и шептала.
Рана разверзалась там, где всё должно быть целым. Он, такой родной — и вдруг разрезанный. Он — не мог быть куском плоти, мяса, костей и лёгких. Но они — вот они. Они видны. Нарушена его целостность. Раной распахнутой его не стало. Это невозможно. Это хуже смерти. Это не укладывается в голове. Так быть не должно. И Агния тому виной.
«И я тому виной»
Агния упёрла черен между его рукой и грудью, под мышкой. Нашла мягкое между своими рёбрами, наставила туда острие, ещё тёплое от Геловой крови, надавила. Боль но. Надавила сильнее, ещё. Ещё.
Боль. Боль очищения. Наказание за всё.
Рванулась в последний раз.
Упала рядом с Гелом. Их руки касались. Пальцами, тонкими и холодными, нащупала ладонь Гела. Теперь — не страшно.
Кровь выходила с дыханием. Вытекала из раны, из горла. Вымывала всё неправильное. Оставляла после себя — смерть.
Фэнтези-роман, про любовь и поиск пути. Самого правильного пути. Для кого-то - путь из мира, для кого-то нужен путь к себе. Хранитель Тропы, ведущей прочь отсюда и сюда, влюблён(влюблена) в бога лесов и ветра, проклятого когда-то и изгнанного из мира. Что сделает с ними эта любовь? Что сделает эта любовь с миром? Продолжение следует.
__________________________
Поддержать автора можно здесь, а можно подпиской, лайком или коментом.
Читать ещё:
Имя для мага - первая часть о Рене
Голод мага - вторая часть о Рене
Маг и демон - третья часть о Рене.
На канале есть ещё рассказы и немного записок, их можно почитать в подборках.
Приятного чтения!
Автор рад читателям и комментаторам)