У самого лучшего, престижного, дорогого ресторана в городе, стояли белые лимузины и джипы, украшенные цветами, шарами и фатином.
Свадьба шла полным ходом, пел, гудела, гости кричали «ГОРЬКО» и крепко бились стопками и бокалами, молодые увлеченно танцевали первый танец, когда в зал вошла Лиза. Она робко, перебирая платьице, стояла у двери и кусала губы.
- Мать честная, пришла, - проговорила испуганно Евдокия Павловна, мать жениха, на ухо своему мужу. – Ох, учудит чего нибудь тут. Как бы ее убрать отсюда, отец.
Николай Петрович подскочил с места, быстро, пробежал через весь зал, схватил ее крепко за руку и вывел прочь.
- Чего тебе? Успокойся уже. Сказано тебе, что наш сын не для тебя. Что неясно? Пошла прочь, стерва.
- За что вы так со мной? Что я вам плохого сделала? Я же люблю его.
- Иди! Иди, давай. – Он подтолкнул ее к крыльцу. – Эту больше сюда не пускать, - приказал он телохранителям.
Лиза спустилась по ступеням. Оглянулась.
- Будьте вы прокляты!!! Ироды!!!
Она заплакала и быстро скрылась с глаз, убегая вдоль по улице.
Она бежала не разбирая дороги. Сама не заметила, как оказалась в парке, на берегу огромного пруда, по которому важно, медленно и величаво плавали лебеди.
Она так яростно вздохнула и зарыдала, намереваясь прыгнуть в темную воду, что стоящая рядом с ней женщина, бросила кормить лебедей и подошла к ней.
- Что случилось? Семенова? - узнала она в ней свою студентку.
Лиза разрыдалась еще сильнее.
- Тебя бросили?
- Дааа-аа.
- Ты беременна!?
- Даааа-аа.
- Так чего же ты ревешь? Дурашка. Радоваться надо, ты мамой скоро станешь, а это я тебе скажу: огромное счастье.
- Какое же это счастье? Это позор и беда. Меня же домой не пустят, а жить негде и учиться теперь как?
- Глупааая!!! Родители всегда примут своих детей, а учиться и с ребенком можно. Не реви. Я тебе помогу. Звать то тебя как, напомни, бедовенькая моя.
- Лиза.
- Елизавета, значит. Как королева. Выше голову, королева и так держать, а им ты еще нос утрешь
- Как это?
- Поживем, увидим.
Так вот прозаично судьба свела Лизоньку с добродушной и совершенно одинокой Марией Сергеевной, преподавателем мединститута и первоклассным практикующим хирургом. В институте ее все боялись за жесткий характер и неподкупность, прямолинейность.
Жила она одна в большой красивой трехкомнатной квартире. В ней было много мебели, картин и красивых разномастных подушек. Они лежали кругом, на диване, кровати, стульях, столике, на ковре, на балконе. Ей так не хватало теплоты и уюта, что она придумала такой мягкий интерьер, чтобы везде было уютно и комфортно. Сидишь на полу и раз, подложил под спину подушку лежащую рядом. Сел в кресло, а там мягкая перинка уже лежит: и тепло и красиво, и удобно.
- Вы тоже шишек набили себе, да?
- Почему так решила?
- А вон сколько подушек вокруг, чтоб мягко было.
- Да, девочка, да. Только у меня не было такой подружки. Мы ведь теперь подружки.
Лиза ликовала от свалившегося на ее голову нежданного счастья, хотя сердце ее еще долго терзалось старыми воспоминаниями. Как только она закрывала глаза, ей снился Борис. Он кружил ее в танцевальном зале, куда они вместе ходили репетировать свадебный танец. Она трепетала в его сильных руках, готовилась стать женой и мамой, а вместо этого ее выгнали вон из своей жизни, как побитую собаку. Она видела себя на крыльце, опозоренной и несчастной, униженной, просыпалась в холодном поту и уже не смыкала глаз до самого утра. Обида терзала ее изнутри. Главное, он не объяснился с ней, женился на другой не говоря ни слова.
- Ну, вот что, красавица, - сказала ей как-то Мария Сергеевна. – Выбрось его уже из головы, поверь, он не стоит и мизинца на твоей ноге, если смог бросить тебя в таком положении и заменить другой. Скажи ему спасибо.
- За что?
- За то, что теперь он будет выносить мозг другой женщине. Или она ему. Живи спокойно.
Вскоре Лиза родила мальчика. У него были синие глазки, маленький розовый носик, пухлые губки и чудесные белобрысые волосы. это было так мило и чудесно, что молодая мама забыла про все и посвятила себя маленькому ангелочку. Она им жила и дышала.
Его окружили теплом и заботой с первой минуты жизни и все ненужные горести отлепились вдруг, сами собой. Бабушка с дедушкой стали частыми гостями в гостеприимной квартире. А летом, все уезжали в деревню и поили ребенка свежим парным молоком, для чего была приобретена самая настоящая коза. Такой мини завод на дому по производству свежего натурального молока. И срок годности не истекает и погладить можно. Алешка рос не по дням, а по часам, радуя окружающих своей беззаботностью, замечательной памятью и находчивостью. Его водили на борьбу, английский язык и в художественную школу.
Такие старания увенчались успехом. Он окончил школу с отличием, поступил в ВУЗ и прекрасно проходил стажировку в строительной фирме.
Лиза работала врачом в одной клинике с Марией Сергеевной. Она так и жила одна. Полученная давным давно обида постепенно заросла, затянулась, но не давала возможности верить мужчинам. Сергей Александрович, работающий заместителем директора той самой строительной фирмы, где стажировался Алексей, приходил к ней, носил цветы, водил в ресторан и театр, уговаривал выйти за него замуж, но она стойко стояла на своем. Алексей был так похож на своего отца, что если бы Лиза и забыла Бориса, то рядом с ней всегда была его копия.
Однажды в клинику привезли больного. Нужна была срочная операция и ее сделали. За жизнь пациента боролись почти восемь часов. Устали все: от хирургов до медсестер. Когда все закончилось, Лиза опустилась на пол и уставилась в одну точку. Она сидела неподвижно, опустив руки на колени.
- Что с тобой, Лиза, - подергала ее за плечо Мария Сергеевна.
- Как здорово, что он жив.
- Конечно, здорово, пойдем, обрадуем родственников и отдыхать.
- А кто там?
- Вроде бы жена. Всю ночь здесь просидела.
Лиза вышла в коридор и хотела пройти мимо.
- Лиза?
Она приостановилась, посмотрела на женщину и быстрым шагом удалилась в кабинет. Женщина прошла следом.
- Лиза! Это ты делала операцию?
- Все делали операцию.
- Он будет жить?
- Да, - сухо ответила Лиза. Она опустила голову и читала документы. На самом деле она прятала свои глаза. Смотреть на своего врага? Здесь? Это слишком. Но врачебная этика не позволяет выгнать человека, которого ты не желаешь видеть. – Он под наблюдением. Идите отдыхайте.
- Лиза, - взмолилась тут Евдокия Петровна, - он все, что у меня осталось. Бореньки нашего нет. Я так жалею, что тогда он женился на Илоне. Она оказалась такой истеричкой стервой, все мозги вынесла и ему и нам. Боря столько лет терпел ее выходки, постоянные капризы, исполнял все ее желания, а она… она наплевала в его душу, связалась с каким то проходимцем, ездила за границу, опустошала наши карманы. Ребенка не хотела рожать… за нос водила... Боря, - она заплакала, вытащила платочек из сумочки и вытирала слезы. Высморкалась громко и сильно. – Наш Боренька. Он напился в тот вечер, когда застал ее с ним. И сел за руль. Ему было так плохо и он, он… - она всхлипывала.
Лиза подала ей стакан воды.
- Благодарю тебя. – Она посидела немного. – Теперь мы совсем одни с Коленькой. А сейчас он так заболел. Что мне делать? Если вдруг…
- Все будет хорошо. Не надо думать о плохом, - она погладила ее по плечу. Евдокия Павловна резко повернулась и схватила ее за руки.
- Прости меня доченька, прости, если сможешь. Я поняла, что мне это в наказание за то, что я расстроила ваш брак. Но Коленька так настаивал на Илоне. Да и родители ее постарались. Пришлось наговорить Бореньке на тебя гадости. Прости, это я виновата. Я!
- Евдокия Павловна, идите домой. Все будет хорошо, а мне надо отдохнуть. Еще пациентов осмотреть. У меня работа.
Женщина встала и пошла к двери. Плечи ее опустились. Она постарела за это время, особенно за эту ужасную ночь. Каждый шаг давался ей с трудом. В пустую квартиру и идти не хотелось.
- Евдокия Павловна, стойте. Вы плохо выглядите. Я вас сейчас положу в палату. Поспите немного. И под присмотром будете. – Лиза взяла ее под руку и повела по коридору. Доброе сердце оказалось выше всяких обид.
Прошли три недели.
Лиза и Мария Сергеевна собирались в деревню на выходные. Они заканчивали работу и вышли на крыльцо, куда уже подъехал Алексей со своей девушкой Катей. Они стояли у машины и непринужденно болтали, когда к ним подбежала женщина и кинулась к Алексею.
- Боренька? Боренька.
- Вы ошиблись, я не Боря, - Алексей отскочил в сторону, а женщина протягивала к нему руки. Николай Петрович стоял рядом и удивленно смотрел на парня.
- Не может быть! – произнес он единственное, когда увидел рядом Лизу. – Ты? И это…
- Нет. Мой сын не для вас! – Она быстро села в машину, не желая разборок и слез, и все уехали, оставив обескураженную пару стариков на больничном дворе.
- Дусенька, что же делать? Столько лет прошло, а мы и не знали, что у нас есть внук. Какой парень! Весь в Бореньку. Эээх! Если бы тогда… – Он прикусил язык. Посмотрел на жену.
Сам виноват во всем. И сын бы был жив и внук был бы рядом. А все гордыня человеческая. Хотел породниться с нужными людьми, а получил одно горе...