Вот уже второй час я укладывала дочку спать. У меня от усталости у самой слипались глаза, а она ни в какую! То книжку ей почитай, то сказку расскажи, то есть захотела, то пить принеси, то вертится, как юла. В конце концов у меня сдали нервы...
— Маша, я же тебе сказала, пора спать. Какая же ты все-таки непослушная девочка! — вырвалось сгоряча.
Наверное, я произнесла эту фразу слишком строгим тоном, потому что дочь неожиданно замерла. У нее на ресничках заблестели слезки.
— Я послушная девочка! — упрямо заявила она. — Я хорошая.
— Тогда быстро спи! — приказала я вместо того, чтобы сгладить ситуацию и подтвердить, что она и правда хорошая.
Дочка отвернулась к стенке. Я посидела рядом с ней еще минут десять. Она не шелохнулась и не издала ни звука.
«Заснула», — решила я и, позевывая, поплелась в свою комнату. В тот вечер у меня уже не было ни сил, ни желания вообще о чем-либо думать.
На следующее утро дочь была необычно тихой, а потом, когда я вела ее в садик, ни с того ни с сего спросила:
— Мама, а ты меня любишь?
— Конечно, люблю, — ответила я.
— Ура! — воскликнула она и прижалась к моим коленям. — Я буду тебя слушаться, только люби меня, ладно?
У меня сжалось сердце. Я взяла ее на руки, расцеловала и отпустила. Малышка помахала мне рукой и радостно побежала по дорожке в свою группу.
«Что это на нее сегодня нашло?» — подумала я про себя, напрочь забыв неприятный вчерашний инцидент.
Вдруг зазвонил мой телефон. Это была мама. Обычные вопросы: как дела, как дети, как муж? Я быстро и машинально что-то ей отвечала, одновременно соображая, что надо купить в магазине.
— Ладно, не буду тебе мешать. Хорошего дня, доченька! — произнесла мама и положила трубку.
И только тут до меня дошло, что за этими привычными звонками и вопросами я уже не замечаю ни маминой любви, ни ее заботы. В сердце кольнуло второй раз за утро. Какая же я неблагодарная! Мне захотелось прижаться к маминым коленям так же, как это недавно сделала Машка, и услышать, что она меня любит.
Я забежала в магазин, отнесла покупки домой и, хотя у меня была запланирована еще куча важных дел, отправилась к маме в гости. Для нее это был приятный сюрприз. Ведь в последнее время из-за моей вечной занятости и недосыпа мы видимся очень редко.
Встретив меня радостной улыбкой, мама пошла на кухню готовить чай. Сидя за столом и глядя в мамины добрые и нежные глаза, я думала о том, как много она сделала для меня. Главное, что любила! А ведь сколько искалеченных судеб и человеческих душ в мире только потому, что в детстве их не любили, ими пренебрегали.
Сегодня, когда мама мне улыбается, кажется, что она никогда не испытывала трудностей. И у нее всегда было все хорошо. Но это не так, я знаю...
Мама расспрашивает меня о семье, о внуках, о моем здоровье. Я ей охотно отвечаю, а в голове всплывают картинки из прошлого: 90-е годы, мое детство. Тогда большинство семей просто выживало. Я вспоминаю, как сильно мама расстраивалась, что ей вовремя не платили зарплату, а отец попал под сокращение.
Мама всю жизнь посвятила медицине. Всегда ответственно подходила к своей работе. Помню, частенько среди ночи нам звонили в дверь. Это были соседи. У них очень болел ребенок. Мама была для них палочкой-выручалочкой, которая всегда спешила на помощь. Независимо от времени, дня недели, усталости или занятости.
А один случай из ее практики просто поразил меня до слез. Сразу после училища мама стала работать в детской городской больнице. На одной из ее смен старшая медсестра попросила уколоть мальчика из реанимации. Мама внимательно посмотрела на дату на упаковке и обнаружила, что препарат был просрочен на 12 часов.
Она категорически отказалась делать укол, объяснив, что он уже непригоден. К сожалению, ее сменила другая молоденькая сестричка, которая все же уколола мальчика. Через несколько дней его не стало... После этого мама с работы уволилась. Смотреть на детские страдания и работать с такой старшей медсестрой дальше ей было невмоготу. И она перешла в детскую поликлинику...
Мои мысли прервали мамины слова:
— А помнишь, как в пятом классе я отвела тебя на прослушивание в самый лучший по тем временам детский хор?
И только тут я заметила, что она уже сходила в другую комнату и принесла оттуда мой альбом с фотографиями.
— Разве такое забывается? — киваю я ей.
— Ну вот, — продолжила мама, — ты всегда была старательной девочкой. Прослушивание прошла достойно. С какой гордостью я тогда сообщала всем родным и знакомым, что ты у меня будешь петь в большом детском хоре!
Я улыбаюсь маме, мы листаем альбом с фотографиями... А в моей памяти всплывают репетиции, концерты, новые «хоровые» подруги и наш веселый детский смех. Только теперь я понимаю, как маме было тяжело возить меня на другой конец города на эти занятия трижды в неделю. Они чередовались с папой, а иногда подключалась и бабушка. Тем не менее мама не пропустила ни одного моего участия в концертах, а было их тогда немало!
— Помнишь, как вас в 94-м пригласили во Францию на гастроли? — сказала мама.
— Да, было такое. Но давно... — взгрустнув, ответила я. — А ведь действительно, мам, в те времена гастроли во Францию нам, детям, рожденным в Советском Союзе, казались сказкой.
— А на собрании сказали, что возьмут не всех. Коллектив огромный, 60 человек, а брали всего 24. Лучших! Но ты у меня всегда была первой! — обняла меня мама.
Я прекрасно помню, как тогда она радовалась за меня. Правда, родителям нужно было заплатить за дорогу 100 долларов. По тем временам — сумасшедшие деньги. Но они были каким-то образом найдены.
Лишь через много лет, будучи взрослой, я случайно узнала, что ради этой моей поездки мама продала свои единственные золотые серьги.
Господи, сколько все-таки испытаний и различных бед выпало на мамину долю! Но она никогда не унывала и, самое главное, никогда никого не упрекала и не показывала, как ей тяжело.
Мы перелистали весь альбом, настроение у мамы было прекрасным. Она раскраснелась, говорила о былом без всякой грусти, только о хорошем.
Мне нравилось видеть ее такой. Я смотрела в ее глаза, а на душе становилось уютно и тепло. Любовь заполняла все мое сердце. Я поцеловала маму в щеку, спросила, как у нее со здоровьем.
— Да все у меня в порядке, не переживай, — отмахнулась она. — Главное, что-бы у вас все было хорошо! Ой, погоди-ка, пойду внукам соберу кое-какие гостинцы.
...А ведь когда-то мамина жизнь висела на волоске. Лет десять тому назад у нее обнаружили опухоль в голове. Все тянулось еще с молодых лет: поначалу было осложнение после гриппа, которое привело к потере слуха и нескольким операциям, а затем появилась и сама опухоль. Когда я услышала ужасный диагноз, это стало для меня настоящим ударом. Маму госпитализировали, назначили день операции, а затем врач сказал, что опухоль неоперабельна. Маму даже собирались выписать домой. В те дни я, атеистка (тогда это было в порядке вещей), искренне просила Бога о ее спасении. И он меня услышал. Операцию все-таки сделали. К счастью, все прошло успешно. Я снова видела мамину улыбку и благодарила Бога, что мамочка жива.
Прошло уже много лет, но мы никогда не говорим о тех трудностях. Как хорошо, что она рядом, что я могу делиться с ней своими проблемами и успехами. Она — мой самый верный друг и помощник.
— Вот, передашь деткам. — Мама вручила мне пакет с гостинцами для внуков. Мы попрощались. Я крепко обняла и поцеловала ее. Она благословила меня и сказала, что всегда рада вот таким неожиданным сюрпризам.
Только теперь я понимаю, как это трудно — быть мамой. Сколько усилий нужно приложить, чтобы стать настоящей, хорошей и любящей. Только теперь, будучи сама мамой, могу оценить материнский труд: бессонные ночи, ласку, любовь, стремление отдать своему ребенку самое лучшее. И конечно, то же самое я стараюсь делать и ради своих детей.
Надеюсь, что и моя дочка станет такой же хорошей мамой для своих малышей. Ведь так важно иметь искреннего близкого человека, который любит тебя всем сердцем не за что-то, а просто так, потому что ты есть на свете. Берегите мам, цените их, и сердце наполнится радостью и теплом!