В конце лета перед началом учебного года мы с папой поехали в аквапарк. Благодаря Восьмёрке я перестала бояться воды, и папа решил показать мне все прелести развлечений на воде. Наш путь пролегал мимо рынка. Как же не остановиться перед палаткой дяди Артака: нужно и поздороваться, и перекинуться парой слов, ведь папа не виделся с ним целые сутки. Рынок находится на возвышении, а внизу виден общественный пляж. Очень удобное место для базара. Люди, отдыхающие на море, обратно идут через рынок и всегда что-то у кого-нибудь покупают. Я посмотрела вниз и заметила вблизи берега какое-то людское столпотворение. Любопытство взяло верх, и я стала спускаться к толпе.
- Пока папа поболтает с дядей Артаком, я успею вернуться, - вертелось в моей голове. - Интересно, что они там рассматривают.
Я спустилась вниз и подошла к толпе. Людей было очень много. Все шумели и толкались. Пройти сквозь толпу было невозможно. У меня не получалось взглянуть даже глазком, из-за чего такая шумиха. Только и слышно было: «Дайте мне; мама, сфоткай меня с ним; ужас какой страшный». И всё же с большим трудом мне удалось протиснуться внутрь. Ужас сковал моё сердце, когда я увидела своего друга, над которым потешалась толпа. Восьмёрку, как игрушку, выхватывали и передавали из рук в руки, фотографировали его, фотографировались с ним. Его роняли в песок, снова поднимали и снова фотографировали. Я опомнилась только после того, как какой-то парень толкнул меня и сказал:
- В очередь, сопля зелёная!
- Восьмёрка, миленький, родненький. Отдайте, отдайте, да что же вы творите?! - я бегала от человека к человеку и пыталась спасти своего друга, но у меня ничего не получалось. И тогда я неистово закричала:
- Папа! Папа!
Я ничего вокруг себя не видела. От слез щипало глаза так, что казалось в них насыпали перца.
С холма бежали дядя Артак, папа и ещё несколько мужчин-продавцов с рынка. Они без труда растолкали людей. Дядя Артак поднял меня с песка, а папа тем временем забрал у женщины Восьмёрку.
- Вы не люди! Вы звери! - сказал он собравшимся на пляже зевакам.
Тишина была недолгой. Её прервала женщина, последней державшая дельфиненка, пока её муж делал фотографии.
- Пошли, дорогой. Ты же видишь, вокруг одни ненормальные! - сказала она и, отойдя буквально метров на пять, стала расстилать на песок покрывало.
Как мне хотелось подбежать к ней и от всей души укусить её за ногу так, чтобы её перекосило от боли. На худой конец пнуть её изо всех сил или запустить в неё горсть песка. Жаль, что воспитание мне этого не позволило сделать.
Папа опустил Восьмёрку в воду. И только сейчас все заметили маму дельфинёнка, которая плавала вдоль берега, но помочь своей кровиночке ничем не могла.
Восьмёрка не шевелился. Его кривое тельце безжизненно качалось на волнах.
- Папочка, папулечка, ну сделай же что-нибудь, ну, пожалуйста, помоги ему! – умоляла я отца.
- Я не знаю, чем ему помочь, бубенчик, не знаю, – грустно ответил мне папа.
Я бережно взяла Восьмёрочку на руки и пошла с ним в воду. Я шла и шла до тех пор, пока вода не накрыла мои плечи. Я протянула дельфинёнка маме и выпустила его из своих рук.
- Прости меня, Восьмёрка, прости, что не смогла тебя уберечь.
Мама толкала своего малыша всё дальше и дальше от берега в открытое море, а я не могла сойти с места.
Дядя Артак с мужчинами вернулись на рынок, а мы с папой медленно пошли домой. Всю дорогу меня душили рыдания.
***
Я увидела Восьмёрку поздней осенью, когда на каникулах гуляла вдоль берега моря. Он внезапно вынырнул из воды и вновь погрузился в неё, а потом ещё и ещё. Он резвился под присмотром своей мамы.
- Восьмёрка! - хотела закричать я от радости. Но имела ли я на это право? Ведь один раз я его уже предала.
Другие части этой сказки можно прочитать тут: