«Если бы у нас была художница такого уровня мастерства, мы заставили бы заговорить о ней весь мир», - заявил Пабло Пикассо, увидев работы украинской самоучки Екатерины Белокур на парижской выставке в 1954 году. Между тем творческий путь художницы был долог и тернист. Ей пришлось с боем отвоёвывать не только у жизни, но даже у самых близких людей право заниматься тем, что для неё было важнее всего на свете – писать картины. Её работы, которые искусствоведы относят к наивной живописи, оригинальны и наполнены неподдельной искренностью. Чаще всего она изображала цветы, которые настолько сильно любила, что разговаривала с ними и считала кощунством держать их в вазе. «Сорванный цветок как утраченная судьба», - говорила она. Поэтому создавала живописные полотна только с натуры или по памяти. На её сохранившихся картинах они выглядят удивительно свежими, по-детски яркими и радостными – безупречный символ красоты и недостижимого счастья, которого выпало на её долю слишком мало.
Екатерина Белокур (Катерина Бiлокур - укр.) родилась 7 декабря 1900 года в зажиточной крестьянской семье, проживавшей в селе Богдановка Пирятинского уезда Полтавской губернии. Художественные способности у девочки обнаружились рано, но, увы, не встретили понимания у близких. Отец также был против того, чтобы дочь посещала школу.
«Вот дед и отец посовещались: зачем же, мол, Катю в школу посылать? Зато не будет рвать ни сапоги, ни свитку, а ещё понемногу на веретене будет прясть и грамоте научится. Вот такая моя школа», - вспоминала художница.
Как-то брату Кати, который ходил в школу, задали изобразить лошадь. Девочка с удовольствием сделала это за него и, увлёкшись, изрисовала всю тетрадь. А потом развесила получившиеся картинки по хате, прикрепив их к стенам хлебным мякишем. Родители, ставшие свидетелями стихийной экспозиции, задали дочери хорошую взбучку. Отец огрел её сапогом и строго-настрого запретил ей впредь тратить время на подобное занятие. Но она рисовала тайком, стараясь не попадаться родственникам на глаза. Однажды она была настолько поглощена процессом рисования, что прозевала возвращение отца и матери домой, которые застали дочь прямо на месте «преступления».
«Я украла у матери кусок белого холста и взяла кусок угля, - рассказывала позже о том болезненном для неё случае Екатерина Белокур. - Обычно я рисовала что-нибудь на одной стороне тряпки, наслаждалась тем, что получалось, а затем рисовала на обратной стороне… Так было и в тот раз. Я создала птиц, которых себе вообразила... Моя душа была так счастлива от того, что я смогла придумать! Я смотрела на рисунок и смеялась как сумасшедшая... Тут-то родители и напали на меня. Они порвали мою работу и бросили в печь: «Ты что, спятила? Что ты делаешь? Подумай о том, что произойдёт, если другие люди это увидят! Какой чёрт после этого согласится на тебе жениться!..»
Замуж Катерина действительно так не вышла: слишком уж сильно она отличалась от других девушек, слыла «странной», непонятной, непригодной для супружества, хотя внешне была красивее многих ровесниц: белокожая, чернобровая, с тяжёлыми тёмными косами. И хотя от ухажёров у неё поначалу не было отбоя, каждый из кавалеров разочарованно отступал, как только она отвечала резким отказом на требование бросить рисование. Отец, отчаявшись выдать её замуж, сказал в сердцах после очередного провального сватовства: «Уже и ругать, и бить тебя стыдно. Ни девка, ни женщина».
«Куда бы я ни пошла, что бы я ни делала, у меня в голове был образ, который я просто обязана была изобразить, он повсюду следовал за мной... Я была обижена на природу, которая была жестока ко мне: дав огромную любовь к святому рисованию, она лишила меня возможности создать чудесное произведение во всей широте моего таланта!»
Когда в селе организовали народный театр, Катерина стала делать для него декорации, а также играть в спектаклях. Но это было временной отдушиной, которая не приносила полного удовлетворения. Природный дар меж тем жёг её изнутри и настойчиво требовал выхода. Катерина дважды пыталась получить профильное образование. Но в техникуме художественной керамики Миргорода и в киевском театральном техникуме отказали по причине того, что за плечами у неё не было школьной «семилетки».
Из-за неудач, катастрофического непонимания окружающих и творческой нереализованности Катерина всё чаще стала впадать в уныние и депрессию. В один из промозглых ноябрьских дней 1934 года её моральное состояние ухудшилось настолько, что она решила покончить с собой, если родители не разрешат ей рисовать ежедневно, как того требовала её душа. Это была последняя и отчаянная попытка достучаться до близких людей. Катерине было 34 года, и то, что составляло смысл её жизни, воспринималось семьёй и соседями как нечто постыдное, то, что она непременно обязана бросить и забыть.
Увидев стоящую в ледяной воде дочь, мать попыталась отговорить её от страшного шага и кричала: «Да где же это видано, чтобы неграмотная сельская баба художником была!» Прибежавший отец махнул рукой: «Рисуй уж или своей глупой головой о пень бейся, что с тобой сделаешь!»
Только после этого случая он был вынужден позволить дочери заниматься "малярством". Впрочем, даже это разрешение было дано им с оговоркой: «малювання» только в свободное время, когда будут сделаны все дела по дому и по хозяйству. От полевых работ её тоже никто не освобождал, поскольку родители не желали «просто так» содержать жившую вместе с ними безмужнюю «нахлебницу».
И всё-таки скромная поблажка была в тех обстоятельствах огромным прорывом. Катерина наконец-то получила возможность заниматься любимым делом открыто. Она научилась натягивать и грунтовать полотно для своих работ, составлять, разбавлять и смешивать масляные краски. Даже кисточки, которые пришли на смену куриным перьям и палочкам, она тоже делала сама, используя для них... кошачью шерсть. Вот только долгое стояние в холодной воде не прошло для неё бесследно и аукнулось тяжёлым хроническим недугом: художница до конца жизни мучилась от сильных болей в застуженных ногах.
В 1939 году она была в гостях у сестры и услышала по радио песню «Чи я в лузi не калина була» в исполнении Оксаны Петрусенко. Катерина была до слёз впечатлена эмоциональностью, колоратурным сопрано певицы, а более всего тем, насколько сильно грустный текст песни перекликался с её собственной горькой судьбой. Ей показалось, что она нашла человека, которому может рассказать о себе абсолютно всё. Она написала письмо, в котором в буквальном смысле слова излила душу. В конверт Катерина вложила кусочек полотна с рисунком калины.
Оксана Петрусенко была потрясена отчаянной исповедью безвестной художницы и решила во что бы то ни стало ей помочь. Певица показала рисунок своим богемным друзьям, и этот поступок запустил череду событий, которые впоследствии привели Катерину Белокур к признанию.
В Богдановку отправился директор полтавского Дома народного творчества Владимир Хитько, которому позвонили из Киева и поручили выяснить, что за самоучка появилась в области и так ли уж примечательны её работы, как говорят. Познакомившись с Катериной Белокур, он понял, что эта сельская женщина - настоящий самородок. Несколько её картин он взял с собой в Полтаву и показал их своему другу, художнику Матвею Донцову, который пришёл в восторг от мастерства его безвестной коллеги.
А вскоре в Доме народного творчества Полтавы состоялась первая персональная выставка Катерины Белокур. Несмотря на то, что на ней показали всего одиннадцать работ, экспозиция имела большой успех. Художницу наградили поездкой в Москву, во время которой она посетила Третьяковскую галерею и Пушкинский музей. В 1949 году Катерину Белокур приняли в Союз художников Украины, а в 1951 году присвоили ей звание заслуженного деятеля искусств УССР.
50-е годы прошлого столетия стали для неё самыми насыщенными в плане творчества. Именно в период, когда вся страна восстанавливалась из руин после разрушительной войны, Катерина создала самые лучшие свои работы. Три её картины были показаны на Международной выставке в Париже в 1954 году. В 1957-м году также в Париже устроили международную выставку, на которую среди прочих были отправлены восемь работ Белокур. Две из них, "Царь-колос" и «Березка» бесследно исчезли. И хотя организаторы принесли извинения и компенсировали стоимость украденных полотен, случившееся сильно отразилось на здоровье художницы.
Екатерина Белокур всю жизнь провела в Богдановке. Она жила вместе с родителями в их старом доме. По свидетельствам знавших её людей, она была словно не от мира сего: чистая, наивная, добрая душа, совершенно теряющаяся при столкновении с несправедливостью и злом мира, а оттого беззащитная перед ним. Одним словом - блаженная.
После смерти отца в хату вселился со своей семьёй брат художницы. Но, к сожалению, поговорка «в тесноте да не в обиде» в данном случае не соответствовала истине. Жена брата невзлюбила золовку. Начались бытовые конфликты, которые быстро перерастали в личные обиды. Невестка жаловалась соседям, что Катерина лентяйка, которая за весь день "и хату не подметёт, и борща не сварит". Нередко склочная женщина выбегала на улицу и демонстративно кричала о том, что Бог "наказал её такой семьёй".
Уже на склоне лет Екатерина Белокур впервые в жизни по-настоящему полюбила. Но её избранник, писатель и журналист, был женат. Их общение сводилось к переписке и редким встречам, а разрушать чужую семью совестливая женщина не захотела.
В довершение несчастий резко ухудшилось здоровье Екатерины Васильевны, и к болям в ногах прибавились рези в животе. 10 июня 1961 года она скончалась после операции в Яготинской районной больнице: у неё обнаружилась саркома желудка. Это произошло всего через неделю после того, как умерла её 94-летняя мать, за которой художница ухаживала до последнего, несмотря на собственную тяжёлую болезнь. К слову, свою "непутёвую дочь" непреклонная женщина так и не простила. И за своей обидой на неё не смогла понять, какое на самом деле чудо она подарила миру...
После смерти художницы в дом вселились другие люди, а её картины закинули на чердак, как ненужный хлам. Некоторые из них использовали как подставки под помойные вёдра. Многие работы Катерины Белокур были безнадёжно испорчены из-за варварского к ним отношения, а ещё часть пришла в негодность по причине того, что, не имея специального образования, художница не была обучена тонкостям подготовки холстов и красок. Но, к счастью, сохранились те картины, которые уже находились в музеях и частных коллекциях.
В 1977 году в Богдановке открыли музей, посвящённый землячке. Рядом с домом, в котором жила Катерина Васильевна, поставили памятник. Его автором стал племянник любившей цветы талантливой самоучки: Иван Белокур пошёл по её стопам, окончил Киевское художественное училище и стал скульптором.
#КатеринаБелокур #Талант #Судьба #НаивнаяЖивопись #Самоучка #Мастерство #Искусство #Художник