Промелькнул год, и мне снова понадобилось съездить на родину. Собравшись в дальнюю дорогу, я призадумалась: где мне остановиться на этот раз? Родственники, конечно, не откажут, но… И решение пришло моментально:
— Наташ, можно я у тебя остановлюсь?
— Конечно, можно, я буду рада!
Двумя неделями ранее в семье моей подруги произошел случай, разруливать который пришлось, как обычно, мне. Вот об этом и будет сегодняшний рассказ.
********************************************************************************
В то лето я работала в сельском ателье. Вот однажды, когда у нас в гостях (шились в ателье исключительно хорошие знакомые хозяйки, поэтому в гостях слово то, что надо) была местный нотариус, я созвонилась с Натальей. Моей интуиции могут позавидовать секретные агенты, я всегда чую загодя предстоящее событие. Весь год я поддерживала связь со своей непутевой подругой, подбадривала, давала советы, иногда переводила тысячу – другую. Вот и в тот день:
— Наташ, как твои дела?
И вдруг Наташа начала мне рассказывать о каком-то родственнике со стороны отца, вроде даже брате, который приезжал в наш город по своим делам, отказался от доли в отцовском доме в пользу ее, Натальи, а сейчас, ты не поверишь, сейчас он собирается домой, в Самару, и хочет взять Надюшку на все лето в гости!
— Ты, надеюсь, не согласилась?
— Катя, ты считаешь, не нужно отпускать? Но там свой дом, сад, и там есть девочка Надиных лет, они бы вместе играли… Катя, почему нельзя? — жалобно ныло горе с бедой.
— Ты знаешь, где эта Самара?
— Приблизительно. Они на самолете! — выдвинуло горе последний аргумент.
— А назад кто ее тебе привезет? — в моем голосе зазвенел металл.
— Ну что-нибудь придумаем…
— Что ты придумаешь? Тебе нужно будет купить три билета, чтобы забрать ребенка, сказать, сколько они стоят? Я как раз себе купила, самый дешевый, плацкартный. А еще в поезде надо есть, четверо суток…
— Катя, он меня уже уговорил…
Тем временем к нашей беседе прислушивалась нотариус. Неравнодушная дама решила вставить слово:
— Скажи ей, чтобы не отпускала ребенка без нотариально заверенного разрешения.
— Наташ, ты слышишь? Гони своего брата к нотариусу!
— Хорошо, Катя, сейчас...
*********************************************************************************
Так что выйдя из вагона и зажмурившись от яркого забайкальского солнышка, я неторопливо пошла к Сувенирам, именно там мы договорились встретиться.
«Наталья с работы, дома, наверное, не сварено, зайду-ка я в Мясо-Молоко, куплю что-нибудь к ужину», — из магазина я вышла с выпечкой и сосисками и тут же увидела свою подругу. В ее руках был пакет с сосисками и дорогими шоколадными конфетами.
— Ё-моё, Наташ, зачем покупать такую дороговизну?
— Ну ты же у меня в гостях!
— Наташ, я не в гостях, считай, что я сниму у тебя комнату на неделю, — так, препираясь, мы подошли к ее дому.
Построенный на века во времена Хрущева, дом собрал под своей крышей самых разных хозяев. Достаточно было поднять голову и посмотреть на окна. Я люблю их рассматривать: вуаль или тюль, шторы или жалюзи, по тому, что выбирает человек для окон своего дома, можно многое сказать о самом хозяине.
У Наташкиного дома хозяйки не было. Иначе чем объяснить такое убожество и нищету. Нищета не кричала, она вопила из каждой половицы, из каждого угла. Но дело было даже не в том, что у хозяйки не было возможностей привести свой дом в порядок. Дело было в каком-то попустительстве. И поэтому хорошая двушка (с темнушкой, кстати, в которой можно устроить гардеробную, Наташа превратила ее в склад вещей, которыми с ней делились добрые люди) представляла собой заваленный сломанной мебелью сарай.
Я охнула и пошла устраиваться в дальней комнатке.
Холодильника у Натальи не было. Вернее он был, неисправный, поэтому в такую жару нечего было и думать покупать продукты впрок или варить кастрюлями. Жили так: пошли купили, принесли съели. Но накануне моего отъезда какая-то добрая душа привезла старенький холодильник из пустующего отцовского дома. Достала я ее все-таки!
Я старалась в те дни сильно подругу не грузить своими умными речами, но все-таки вечером, мы засиживались с ней допоздна на крошечной кухоньке и вели нескончаемые разговоры. Мне все хотелось понять, по какой причине человек настолько неприспособлен к жизни. Ответа я так и не нашла…
Звонок из Самары разрушил нашу идиллию. Смысл его был таков: Надя объела чью-то не то тетушку, не то бабушку, везти ее назад некому, так что собирайся, мать, в дальнюю дорогу…
Нет, я все понимаю, чужой ребенок на целое лето это жесть. Ну так вас никто не просил делать доброе дело. А раз уж взялись помочь бедным девчонкам, то доведите начатое до конца.
— Кать, я ведь билеты заранее купила, а теперь что с ними делать, сдавать?
— Погоди. Не горячись. У тебя каждая копейка на счету, а если начнешь обменивать — потеряешь деньги.
— Много потеряю?
— Не знаю. Пусть потерпят еще чуток. А там мы что-нибудь придумаем.
— Я ведь думала два-три дня погостить, город посмотреть, мы бы с Надюшкой только ночевали у них.
— Сдай свой билет и езжай. Из Самары к нам автобусом можно добраться. У нас места много, хоть все лето живите!
Так ни к чему мы в тот вечер не пришли. А утром меня разбудил звук открывающейся двери. Ничего не понимая спросонья, я вышла в прихожую и уставилась на подругу:
— Наташ, ты откуда?
— С вокзала, — вид у Натальи был просто убитый, — ты была права. Я потеряла в деньгах прилично…
— Блин, все-таки поменяла. Куда торопишься?
— Катя, как я могу не торопиться, если там мой ребенок всем мешает?!
Спустя три дня я уехала домой. В тот день Наталья отработала последний перед отпуском день и поехала со мной на вокзал. В троллейбусе наркоманского вида тип вытащил мой мобильник. По-моему, подружкино невезенье оказалось заразным. Наспех простившись со мной, тем более ко мне уже спешили родственники, Наталья понеслась в отделение милиции, наивная и добрая душа! Заявление у нее приняли, хотя и не должны были, ведь не ее обокрали, а меня, но, естественно, мобильник не нашли. Все фотографии, сделанные накануне специально, в последний раз, пропали вместе с телефоном.
Наталья приедет за дочкой в Самару и в тот же день они отправятся в обратный путь. Честно, я этого не могу представить.