Звук мотора сменил ноту, он стал менее натужным и превратился в ровный гул, мы закончили набор высоты, и перешли в горизонтальный полёт на высоте …, судя по прибору, 5000 футов. В наушнике послышался голос пилота, - Если всё пойдёт нормально, через два с половиной, три часа будем на месте.
Внизу показался маленький пароходик, с дымящей трубой.
- Это, что за корабль? – спросил я пилота, ткнув пальцем вниз.
- А это и есть «Генриетта», - пилот, явно был в приподнятом настроении, - она будет на Райском завтра к вечеру, ей надо сначала… - дальше неразборчиво, - а потом уже к нам.
Вскоре на горизонте, прямо по курсу, показались тёмные точки, превращаясь по мере приближения в зелёно-чёрные комочки, окружённые белыми ободками прибоя. Увидев их, пилот довернул вправо, и мы полетели, скользя вдоль точек, оказавшихся островками, левым крылом. Возле островков глубины были небольшие, и солнечные лучи проникали до самого песчаного дна, над которым извивалось множество тёмных червячков.
- А это что такое? – я снова ткнул пальцем вниз.
- А-а, это? Это акулы.
- Боже, сколько же их там?! – я, не отрываясь, смотрел вниз.
- Этих тварей хватает, но случается и побольше, - пилот был немногословен и, как-то безразлично взглянул вниз. Впереди показалось что-то вроде головастика – толстая голова, отделённая от туловища узкой сверкающей полосой.
- Вот он Айленд.
Продолжение этого абзаца, мой дорогой читатель, я хотел бы начать с небольшого отступления, посвящённого описанию Айленда, где разворачиваются все действия этой Рапсодии. Остров входит в архипелаг Багамских островов, но расположен, как бы на отшибе, на удалении от основной группы, более выдвинут в Атлантический океан. Айленд, как бы, прикрывает весь архипелаг, первым принимая на себя удары океана.
Айленд не самый большой, но и не самый маленький остров в архипелаге. Вид сверху даст нам, дорогой читатель, вид маленькой капли, с отколотым основанием и загнутым влево хвостиком. Этот хвостик служит началом для пунктира мелких, нет, не островов, а островков, что словно чернильные брызги, тянутся до самого побережья СевероАмериканских Соединённых Штатов.
Если мы возьмём курс на северо-восток острова, мы увидим там, как океанские волны с неумолчным грохотом разбиваются о скалы. Это самая нелюдимая, неприступная часть Айленда. Так почему мы летим сюда, к этим грохочущим скалам. Всё просто: камни хорошо нагреваются на солнце, и от них исходит мощный восходящий поток тёплого воздуха. Настолько мощный, что наш аэроплан, словно подброшенный вверх невидимой рукой, в мгновение ока набирает высоту в пять тысяч футов, и направляется юг.
А вот юго-западное побережье, прикрытое от буйства океана грядой высоких холмов, почти гор, выглядит куда симпатичнее. Здесь и пляжи, и плантации, и жилые постройки, и порт, и отколовшееся основание «капли», увенчанное белыми стенами форта. Здесь жизнь.
Мы продолжали наш полёт к острову, как вдруг слева подлетел вёрткий биплан. Приблизившись к нам, он заложил крутой вираж вокруг нашего гидроплана, стремясь, видно, разглядеть нас получше. Окажись здесь дракон, я бы, наверное, и то меньше удивился, откуда было взяться маленькому самолётику посреди океана?! Мой пилот, ничего не говоря и ничуть не удивившись, поприветствовал биплан рукой, я видел это в небольшое зеркальце, и покачал крыльями. Наш неожиданный сосед, тоже покачал крыльями, сделал ещё один круг вокруг нас и ушёл в сторону острова.
- Что это было? – я обернулся к задней кабине.
- Не поворачивайся так резко, трубка выпадет, - в голосе пилота не было удивления, - на острове базируется эскадрилья истребителей «Гладиатор», это был один из них, послали проверить, кто это летит к ним. Мы продолжали полёт молча, между тем остров приближался, увеличиваясь в размерах и показывая всё новые детали, вот уже видна белоснежная линия прибоя. И здесь, мы вдруг отвернули от острова вправо, оставив его прямо за спиной, прошло несколько минут, под нами проплыли не то острова, не то отмели, затем ещё один отворот, теперь уже влево, остров оказался прямо перед нами, уши стало закладывать, мы снижались.
- Вон он, ваш форт! Справа. – Пилот указал на белое пятно на голове головастика. Я повернул голову в указанном направлении, сверху форт походил на букву “V”, с сильно разведёнными короткими лучами. Но больше я не смог ничего разглядеть, поднимая мириады брызг, поплавки гидроплана уже коснулись водной глади, и мы заскользили вдоль берега, вновь сливавшегося для меня в единую полосу. Ещё несколько маневров и, с медленно вращающимся пропеллером, мы входим в небольшую бухту, где на поднятых нами волнах, качались несколько гидропланов. От причала к нам уже отваливала шлюпка. На последних взмахах винта мы приблизились к бую, к нему же спешила и шлюпка, ещё один короткий взрык мотора и, вот, мы уже напротив буя – всё! Гидроплан плавно закачался на волнах, а я почувствовал, впервые за весь полёт, приступ тошноты. Пилот ловко выпрыгнул из своей кабины на левый поплавок гидроплана, и принялся, помогать мне, выкарабкаться из кабины, и я проделал тот же путь, что и он, но, к сожалению, не столь изящно, а проще говоря «в раскоряку». Шлюпка быстро подошла к нам, сидевшие в ней принайтовили цепь от гидроплана к рыму на буе, посадили нас, вернее меня, в шлюпку, пилот передал багаж, запрыгнул сам, и, сгибая вёсла от мощных гребков, мы понеслись к берегу. Ещё несколько взмахов вёслами и шлюпка, круто повернув, уже трётся бортом у причала.
Уф, я ступил, наконец, на твёрдую поверхность, всё ещё нетвёрдо сознавая, что я только что был в небе, на высоте 5000 футов, пролетев больше сотни морских миль. А ведь не прошло ещё и трёх часов, как я был в Ки-Уэсте, быстрота смены континентов и стихий была немного чересчур для меня.
Кроме швартовой команды, на причале стоял мужчина, одетый в китель со стоячим воротником, тщательно выглаженные брюки и чёрные ботинки, начищенные до такого зеркального блеска, какой бывает только в армии. Он был похож на школьного инспектора, а перед ним, в помятом пиджаке и брюках гольф, стоял я, похожий на застигнутого за баловством школьника.