-Ба, -растерялся Антон,-ты откуда здесь? Что случилось, ты заболела?Софья, а это была она, лишь плакала и сильнее прижимала его к себе. Стоявшая за прилавком продавец смотрела во все глаза на странную парочку: красивый, молодой парень, бережно обняв за плечи пожилую женщину ведёт ее к кушетке, что стояла в коридоре.
Работала она в больнице много лет и, казалось бы, повидала разное, но эта встреча разбередила душу, было что-то в ней такое щемящее-нежное, от чего слёзы подступают к глазам и вспоминается своё, хорошее. Она быстро моргнула, не дав слезам пролиться и принялась деловито пересчитывать пирожки, лежащие на подносе, она считала, что жизнь слишком часто преподносит неожиданные встречи и если реагировать на всё, то и нервов никаких не хватит.
А на больничной кушетке сидели двое и никак не могли разнять рук.
-Антошенька, живой! - Софья поцеловала его руку, в которой он держал её, - и думать не могла, что здесь тебя встречу, что с тобой, родной? –спросила она, указывая на загипсованную руку.
-Ерунда, небольшой перелом, я здесь проездом, ненадолго, подлечусь и дальше поеду…
-Куда дальше? Не кажется ли тебе, что пора остановиться, подумать и вернуться, мы тебя очень ждём.
-Со мной всё понятно-перебил её внук, -ты то здесь что делаешь, так далеко от дома?
-Ох, Антон, беда у нас, дед твой заболел сильно, вот сюда и привезли, операция на днях будет, сердце.
-Что конкретно?
-Сначала говорили, что просто кардиостимулятор поставят, а сегодня утром обследовали всего и ничего, только головой качают, страшно мне, Антон, за него, ведь жизнь вместе прожили.
-Перестань, здесь хорошие врачи, уверен, всё будет хорошо!
-Может навестишь его, он будет рад?
-Я думаю, что лишние волнения ему сейчас вовсе не нужны –ответил ей внук.
-Не простил значит всё ещё обиду в себе носишь? А ведь дед тебе только хорошего желал, боялся, что попадешь по полной, испоганишь себе жизнь. Он -то пожил, знал, о последствиях твоего побега из армии. Тяжело с обидой жить, я точно знаю.
Я расскажу тебе одну сказку, ну или притчу, не знаю, как назвать, мне в детстве её бабушка рассказывала, ты просто послушай:
Однажды к старому- престарому деду пришёл юный внук и говорит:
-Дед, ты всегда в хорошем настроении и никогда не злишься, научи и меня этому.
-Хорошо-согласился дед, принеси-ка мне мешок и картошку.
-Простую картошку? -удивился внук
-Самую наипростейшую-ответил, улыбаясь дедушка.
Внук быстро принес требуемое, а старик сказал ему:
-Если ты на кого-нибудь разозлишься или затаишь обиду, то возьми картофелину и напиши на ней имя человека, который тебя разозлил или на которого ты держишь обиду. После положи её в мешок.
- И всё? Так просто?
-Нет, милый друг, ты должен каждый раз добавлять картошку в мешок, даже если просто кто-то тебя разозлил и обязательно, если обидел. Понял? –спросил он. Внук кивнул головой.
-И всегда и всюду носить этот мешок с собой-добавил он.
- Дедушка, так это легко, знаешь, как много людей меня злят и обижают? Спасибо!
Прошло время. Внук снова пришёл к деду, неся в руках мешок с картошкой, правда к этому времени она покрылась ростками, а часть испортилась и мешок стал издавать резкий, неприятный запах.
-Деда, мешок очень тяжелый, а ещё от него очень плохо пахнет –сказал он.
-Посмотри на мешок, малыш. Тоже самое сейчас происходит в твоей душе, ты носишь тяжелые, дурнопахнущие обиды и злость в себе. Как ты думаешь, что нужно сделать с мешком?
-Выбросить в овраг! – закричал мальчишка.
-Совершенно верно! Выбросить и больше никогда не копить злость и обиды в душе! От них только тяжесть и дурной запах.
-Выброси свой мешок, Антон –сказала Софья, -пришло время — это сделать, мой дорогой. Она встала с кушетки и поцеловала его в макушку:
-Мы в 26 палате. Вон в том отделении, -она показала на серое здание, видневшееся вдалеке, -надумаешь, придешь, Трофиму волноваться сейчас нельзя, но радостью убить нельзя, я уверенна! Софья тихонько пошла к выходу, а Антон долго смотрел ей вслед о чем-то думая.
Ангелина здоровалась с встречающимися на её пути коллегами и чуточку волновалась от того, что опять увидит Антона. Она переоделась и поспешила в отделение, попутно заглянув в ординаторскую, где посередине стола стоял роскошный букет из белых роз. Тугие бутоны пахли тонко и нежно, перебивая больничные запахи. Девушка не удержалась и убедившись, что в комнате никого нет шагнула к столу, чтобы потрогать цветы.
-Везёт же кому –то-подумала она, завидуя той, кому предназначался этот букет.
-Вот ты где, подруга! - дверь распахнулась и в ординаторскую влетела хорошенькая, раскрасневшаяся Сонечка.
-Ого какой букетище! -сказала она, присвистнув от удивления, не знаешь для кого? -спросила она у Ангелины.
-Я только вошла, ещё никого не видела.
-Подожди, может в нём открытка есть? Давай посмотрим?
-Неудобно, не нам же букет, может кому-то из врачей?
-Да что тут неудобного? Мы же не воруем! Подожди-ка, так и есть, вот она, смотри! Что тут у нас? Читаю «Моему зайчонку в память о нашей любви в Клюевке», эй, подруга, ты что побелела? А ну-ка, приляг на диванчик, что с тобой?
Ангелине казалось, что сердце сделав один удар ухнуло вниз и осталось там, внизу, ей не хватало воздуха, она задыхалась.
-Это для меня букет-тихонько сказала она, обмахивая ладонями враз покрасневшее лицо.
-Гришка твой на букет разорился? Никогда не поверю, да у твоего сквалыги рис на ложке и тот пересчитан!
-Это не он, понимаешь, тот новенький, что вчера поступил он знакомый мой, ещё с юности.
-Ты так говоришь, как будто столетняя старуха! Какой ещё юности? Мы же молодые с тобой!
-Ну хорошо, пусть будет односельчанин, да, так вернее, мой земляк.
-«Зайчонок», «любовь» и просто земляк?
-Соня, пожалуйста, я всё тебе объясню, но позже, хорошо?
-Да мне то что? Можешь и не объяснять! Букет домой понесешь?
-Да ты что! Там же Гриша, он не поймёт и вообще, я его сейчас выброшу!
-Я тебе выброшу! Посмотри какие они красивые, а ты их в помойку, пусть пока здесь постоят, а для мужа твоего мы что-нибудь придумаем, вставай, нас ждут великие дела-Соня рассмеялась и за руку подняла Ангелину с дивана.
-А новенький хорош, надо ему витаминчики поставить, чтобы побыстрее поправлялся- взявшись за руки подруги поспешили в отделение, букет букетом, а работу их никто не отменял.