Настя
Пётр недовольно ходил по нашему номеру, он ещё несколько раз пытаться забрать у меня ребёнка, но Анжела этого не хотела. а будучи избалованной, в ответ на неприятные ей дествия, голосила так, что от её крика сводило уши. Наконец, Петру надоело бороться с дочкой, он зло посмотрел на меня и вышел с незнакомцами в соседнюю комнату.
Рассказ "Подруги", гл.49
Они о чем-то заговорили, но слов я не разобрала. Судя по интонации, пришедшие были не довольны. Наконец входная дверь хлопнула, и я услышала приближающиеся к моей комнате шаги Петра. Я боялась даже представить, что он сейчас сделает.
Мужчина был зол. Он с непривычной ненавистью смотрел на Лику, я никогда не видела такого взгляда в её сторону.
- Может благодарить мелкую, она спасла тебя... в который раз. - сказал он. - Мы сегодня улетаем домой. - добавил он. - И запомни, ни одна живая душа не должна знать о том, что сейчас было. Я доходчиво объяснил?
Я кивнула, прижимая к себе капризничавшую дочь.
Вскоре мы с Петром уже сидели в самолёте, Анжела спала на моих руках. Я постоянно думала о том, что произошло несколько часов назад. И только сейчас начала осознавать, чем это все могло для меня закончится. Верить в это не хотелось.
«Ты все придумала. Такое бывает только в фильмах», - убеждала я себя.
Но других объяснений всему, что я услышала, просто не было. Я старалась не думать, что сейчас с Никой, котоаря исчезла раньше.
Пётр сидел рядом и от этого мне было не по себе. Он выглядел сосредоточенно, руки напряжены, лицо сведено в недовольной гримасе. Было невозможно определить о чем он думает, но я была уверена, что он разрабатывает план мести.
От мысли, что он придумает для меня, бросало в дрожь. Моим спасением была только Лика. Дочь уже дважды помогла мне. Я вспомнила, как Петр сказал мне собирать купальники и бельё и ехать в какой-то клуб. Тогда только моя беременность уберегла меня от этой поездки. Теперь я поняла, что он имел в виду.
«Девочка моя, - шептала я мысленно, прижимая ребёнка к себе, - как хорошо, что ты у меня есть».
Я вдруг подумала, что Петр может отобрать у меня дочь. И если я раньше я хотела большей свободы от ней, то сегодня, наглядно увидев, что я на самом деле могу остаться без своего ребёнка, почувствовала невыносимую тоску в груди. Я не хотела разлучаться со своей малышкой.
Дочка спала, свернувшись на моих руках, и ещё немного вздрагивала после утренней истерики. Такое бывало, когда она долго рыдает, потом очень долго успокаивается.
«Моя маленькая, моя девочка», - думала я.
Я понимала, что по прилёту мне придётся снова ехать в квартиру, которую снимает для меня Петр, и он вновь будет полностью управлять моей жизнью.
«Что я могу сделать? - размышляла я. - Рассказать всем о его делах? Но мне никто не поверит. Доказательств у меня нет. Обрывки фраз и разговоров можно повернуть как угодно. То, что меня на курорте хотели куда-то забрать двое мужчин - так Петр всегда скажет, что он устроил мне дополнительный отдых, а я не захотела. Что у меня фактически есть против него?».
А фактически ничего не было. Наоборот, он был образцовым им отцом, обеспечивающим своего ребёнка и его мать. Снимающим им квартиру и оплачивающим еду, врачей, развивалки, няню. Внешне у него был образ успешного мужчины, растившего своего ребёнка. Пусть не в официальном браке, но кого это сейчас волнует.
Я поняла, что я ничего не могу предъявить против Петра. Он держал себя в рамках, и если что-то и делал, то в тени. Исчезновение Ники я тоже не могу доказать. Может она просто уехала.
«Никто из её дальних родственников не проявил беспокойства, так будут ли её искать по моему заявлению? Вряд ли. - думала я. - Но я в любом случае должна найти выход. Должна съехать из квартиры Петра и обезопасить себя и ребёнка».
Я представила квартиру родителей, их аккуратную заботу обо мне, как будто они боялись спугнуть и проявляли свои чувства дозированно. Особенно это чувствовалось, когда они приезжали поиграть в Ликой, вели себя очень осторожно, будто боялись, что я запрещу им общение.
И подумала, что лучшего места для разговора, чем самолёт, у меня не будет. Здесь много людей и Петр не сможет проявить агрессию.
- Петр, я хочу обсудить наше с Ликой будущее, - тихо сказала я, сама испугавшись ёмкости фразы.
Он жёстко посмотрел на меня.
- А что здесь обсуждать?
- Я не хочу больше подвергать себя и дочь опасности. Я даже не представляю, как ты мог решить разлучить нас и выбрать для меня будущее в «клубе», - ответила я с ударением на последнее слово.
Мужчина молча смотрел мне в глаза и я поёжилась от ненависти, мелькнувшей в его взгляде. Я сейчас нарушала его планы, а он этого не прощал.
- Я хочу жить у родителей. Вместе с Ликой. Я всё-таки мать и имею право заботиться о ней и жить там, где хочу.
Я почувствовала, как Петр сильно сжал мой локоть.
- Ты ничего не можешь решать, - сказал он. - Все решения по твоей жизни и жизни моего ребёнка принимаю я. Что на тебя нашло? Сидела себе тихо и дальше посидишь. Это не надолго, скоро ты будешь не нужна и иди на все четыре стороны. Держа язык за зубами, конечно, - многозначительно глядя мне в глаза, добавил он.
- Ты хочешь забрать Лику себе? - я еле выговорила эти слова. - Я не отдам.
- Тебя никто не спросит. - был ответ. - Мы оба являемся официальными представителями ребёнка, а кто больше сможет ей дать - я или недоучившаяся, безработная студентка? Не имеющая своей жилплощади и дохода?
- Тебе не позволят - дети всегда остаются с мамами! - громко сказала я, вызвав интерес соседей по салону. - У нас такая практика в стране. - уже тише добавила я.
- Практика у нас такая, какая удобна имеющим деньги людям. Где ты видела, чтобы отказали состоятельному отцу в противостоянии с голодранкой мамой? - зло спросил он.
- Ты не сможешь лишить меня родительских прав. Я хорошая мать и могу это подтвердить.
- Я и не собираюсь решать тебя прав. - усмехнулся Петр.
- А что тогда? - спросила я.
- Увидишь, - ответил он. - А пока наслаждайся днями рядом с дочкой.
Этот разговор поселил панику в моей душе. Я не знала, что задумал Петр и это пугало. Я решила все рассказать родным и попросить у них помощи. У меня были небольшие сбережения, которые я делала, снимая деньги с карты, которую мне выделил Петр. На ней было ограничение на снятие наличных, но небольшие суммы я могла брать. Я клала эти деньги на другой счёт, оформленный на себя. И сейчас надеялась, что их и помощи родных хватит на адвоката.