Продолжим повествование о Гамаюнщине. С первой и второй частью можно ознакомиться здесь и здесь.
Всё бы ничего, но пришла новая напасть. Сначала в Калуге наступил продолжительный голод, длившийся с 1723 по 1737 год. Затем, после смерти в 1730 году последнего князя Ромодановского и недолгого владения землями графом Михаилом Головкиным, Гамаюнщина в 1739 году была продана известному заводчику Никите Никитичу Демидову (сын основателя дворянского рода Демидовых). Он, как и отец, с крестьянами не церемонился и жестко привлекал их к заводским работам, как говорится в летописях «лето и зиму без упокою мучел», широко практиковались кнут, телесные наказания и настоящие пытки. Как раз тогда он строил чугуноплавильные заводы на речке Выровке (Дугненский завод 1715 года основания и Брынский 1726 года). Другая часть крестьян была переведена на барщину, а третья вообще угнана на уральские заводы. Жизнь крестьян резко ухудшилась, время благоденствия было окончено. Зарплата была настолько низкая, что гамаюнам пришлось побираться в Калуге и окрестных селах. Из челобитных узнаем, что за 13 лет правления Демидова, в Калужской земле замучено пытками 20 человек, покончило самоубийством и бежало 12 человек, умерло от голода и от тяжелой работы 200 человек.
Но вольные калужане, привыкшие жить независимо и знавшие себе цену, не могли смириться с таким положением. Уже в 1741 году был убит приказчик Карнеев и подана первая челобитная императору с просьбой вернуть ромодановскую вотчину в разряд дворцовых. Но из Петербурга была прислана команда для усмирения восстания, в Ромоданово было схвачено около 200 крестьян. В 1752 году вспыхнуло новое восстание в Игумново, поводом для него стал приказ Демидова пашенным крестьянам явиться на работу на Дугненский завод. Рядом бунтовали и работные люди вотчины Гончарова. Власть, как в Петербурге, так и местная, в лице воеводы Шагарова снова заняла к крестьянам враждебную позицию, но никакие аресты и наказания не могли наладить нормальную работу на заводах – рабочие разбегались. Примечательно, что «своевольства и противности» стали чиниться и на уральских заводах Демидова, где также находились калужские гамаюны. Об этом можно узнать из письма в Сенат сына заводовладельца, где он просил: «...посланных из Ромодановской нашей волости на сибирские заводы гамаюнов, идущих... с письмами или каким уведомлением, переловить…». Может их согласованные действия были неслучайны? Вообще из доступных документов можно узнать, что гамаюны действовали очень умело: делали переклички, отставной солдат учил пользоваться холодным оружием и забрасывать противника камнями, которые копили заранее. Для их усмирения пришлось выслать команду Рижского полка в 500 человек во главе с полковником Орлицем, они достигли Калуги 15 мая. Бастовало на тот момент уже около 1000 человек. Удивительно, но гамаюны сражались настолько самоотверженно и умело, что карательная команда «в великую конфузию пришла, и не токмо драца, ниже отпору от себя дать была не в состоянии …», ей пришлось применить пули и штыки, которые оттеснили вооруженных кольями, камнями и цепями крестьян к Ромоданово. Однако восставшие сумели взять в плен Орлица. Команда потеряла 229 человек ранеными разной степени тяжести, военное имущество было захвачено крестьянами, пришлось вернуться в Калугу ни с чем.
Восстание разрасталось, в Мосальском уезде бастовало уже 3000 человек. Крестьянам и рабочим сочувствовали даже в самой Калуге, особенно из церковного сословия. Правительство не на шутку обеспокоилось и для усмирения послало уже 5 полков во главе с бригадиром Хомяковым. В июне, после нескольких попыток и продолжительной блокады, восстание удалось, наконец, подавить причем бескровно, т.к. на тот момент большинство крестьян разочаровалось в сопротивлении и перестало надеяться на положительный исход. Однако императрица Елизавета была недовольна Хомяковым, долго не решавшимся применить пушки против бунтарей, поэтому его сменил генерал-майор Опочинин. Всего под следствием оказались 821 рабочий и 674 крестьянина. Большинство отделались кнутом или плетью, а нескольких зачинщиков отправили пожизненно на заводы Демидова и Гончарова.
Однако у Демидова также начались проблемы. В 1754 году вышел указ о ликвидации мануфактур, расположенных в 200-вёрстной зоне вокруг Москвы, что поставило под удар Калужские заводы. И хотя, заводчику удалось сохранить здесь свои предприятия, его внимание переключилось на новопостроенные передельные заводы в Брянском и Мещовском уездах, а также на уральские заводы. В 1758 году Никита Никитич умер и Гамаюнщина перешла в наследство его младшему сыну Алексею, который решил построить на Выровском заводе 2 домны, для увеличения производства. Строительство едва завершилось, как в октябре 1761 года вышел указ Сената о закрытии подмосковных предприятий, в т.ч. и заводов Демидова. Домны успели поработать 3 месяца. Алексею Никитичу дали годичный срок для переработки заготовленных впрок материалов. Однако, этого времени было недостаточно, запасов оставалось еще на 2 года, пришлось все это бросить, общий убыток составил около 50 тыс. рублей. При этом в 1768 году вышел указ Берг-коллегии разрешивший восстановить Вырковский завод, но было уже поздно, хозяйство пришло в полный упадок. Часть имущества было продано компаньону калужскому купцу Илье Коробову, а земля продана. На этом «заводская» история Гамаюнщины была окончена.
В последующие годы описываемые земли переходили разным владельцам, в 1812 году они принадлежали некоему помещику Олонкину. Положение крестьян в эти годы в общем улучшилось. Из заводских, они снова, как при князьях Ромодановских, стали оброчными крепостными, а с 1861 года освободились, как и повсеместно. Отходничество было выгодно как крестьянам, так и помещику, поэтому мужчины ежегодно отправлялись на заработки в отход. В 19 веке на Калужской земле наступает относительно спокойное время, если не считать Наполеоновского нашествия. С середины 19 века Калуга становится тихим провинциальным городом, обмеление Оки способствовало снижению торговой активности и экономическому застою, что вынудило крестьян Гамаюнщины, всегда склонных к отходничеству, переключиться на заработки в Москву. Близость Калуги способствовала постепенному изменению Гамаюнщины, как пригорода крупного промышленного и торгового центра. Согласно данным земской управы крестьяне Покровской волости, куда входило и Ромоданово «6% на период 1903 года из числа населения ушли на промыслы в Калугу и различные города России, по преимуществу в Москву и Петербург (извозщики, кучера, дворники, трактирщики, щитинщики, повара, кондуктора, прикащики, прачки, кухарки, горничные, няньки). Детей берут с собой на заработки с 14 лет. Мальчиков в трактиры, девочек в няньки».
В 1877 году село Ромоданово было продано серпуховскому «Товариществу мануфактур Коншина». Поместье перестроили под дачу. Семья заводчика Коншина много сделала для местного населения: отреставрировали церковь Рождества Богородицы, построили дом для псаломщика, открыли начальное училище. В главном усадебном доме, спроектированном военным инженером М.П. Фабрициусом по рисункам академика архитектуры В.П. Загорского, в 1904 году останавливался император Николай II. К сожалению этот прекрасный дом сгорел дотла от удара молнии еще задолго до революции – в 1906 году. Последним владельцем Гамаюнщины стала в 1916 году наследница Николая Коншина – Капитолина Коншина.
История 20 века не пожалела эти земли, как и везде. Установление власти Советов проходило сложно: крестьяне блюли свои интересы, а в городе придерживались умеренных социалистических взглядов. Именно поэтому при крестьянском восстании 1918 года в Монастырщине, власть предлагалось передать эсерам. Все это не могло не привести к трагедии – террору местного населения большевиками. Но самая страшная напасть на Гамаюнщину свалилась в начале 1930-х, когда в стране была объявлена коллективизация и индустриализация. Спокойная устойчивая крестьянская жизнь была подорвана, и уникальная народная культура стала стремительно исчезать. Закрыли храмы в Ромоданово, Чижовки, Рождествено, а Покровский храм в бунтарском Игумново был после закрытия уничтожен снарядом в 1941 году. Во время ВОВ Калуга на два месяца стала центром боевых действий, что несомненно негативно сказалось на жизни оставшихся здесь крестьян.
Время не пожалело даже внешний облик милых деревенских избушек с резными наличниками, которыми всегда славилась Калужская земля. Город постепенно наступал на село. Еще в 1929 году село Ромоданово вошло в состав Ленинского района города Калуги. Деревенский ландшафт заменялся городским, от Калуги мимо Ромоданово был проложен автомобильный Гагаринский мост, ставший частью оживленного Тульского шоссе. Село полностью исчезло, превратившись в типичную пригородную улицу – Заречную. Подобно Ромоданово в дачные поселки превратились и соседние деревни: Квань, Пучково, Игумново, Верховая, Воровая и др. Села, стоящие в отдалении от города, значительно опустели. Об уникальной культуре Гамаюнщины здесь теперь никто не знает, хотя в школах Калуги проводятся интересные научно-исследовательские работы по краеведенью, к которым привлекают и калужский краеведческий музей, обладающий как интересными экспонатами, собранными Шереметевой и другими учеными, так и специальной исследовательской литературой.
Теперь осталось рассмотреть народный костюм описываемой местности, о чем речь в следующей статье.
