Еще каких-то два года назад главный тезис о России «Это всего 2,5% мировой экономики, исчезнет Россия — и никто не заметит», похоже, окончательно умер. И это связано с природными богатствами страны.
Чья экономика под медным тазом
Те же, кто данный нарратив годами озвучивал в кругу знакомых и в медиапространстве, заткнулись, и теперь клянутся, что такой глупости они никогда не говорили. Поклеп это на них. Навет. Вранье и выдумка. Обман. Потому что и без слов все видят: 2,5% мирового ВВП (Россия) раскатывают, как тесто на пельмени, 0,2% мирового ВВП (Украина), а экономику всего остального мира накрывает медным тазом.
Лучший пример — Германия, где с февраля прошлого года доля «бедных», а к ним относят тех, чей доход составляет менее 50% от медианного дохода всего населения страны, увеличилась с 0,2% до 17%, это 14 млн немцев. Лиха беда начало. А в США, куда якобы вся европейская промышленность «переезжает» и где каждый месяц — по 6 тысяч новых предприятий, уже полгода продолжается снижение энергопотребления. Причем и промышленностью, и населением.
Есть подозрение, что если исчезнут с лица земли США (15% мирового ВВП), то вот этого точно никто не заметит. И кто тут колосс на глиняных ногах?
Тем не менее остался еще один негативный тезис, который следует опровергнуть или хотя бы попытаться это сделать: Россия — это отсталая сырьевая колония Запада, торгующая сырьем, а не высокотехнологичным товаром, как та же Европа.
Кто во что горазд
Приоткроем чуть занавес и скажем: в природе нет стран, которые бы не торговали сырьем. У кого-то доля сырьевых товаров в общем объеме экспорта — больше, у кого-то меньше. Почему при этом должно быть стыдно только России, а всем остальным не стыдно, — непонятно.
Вот, к примеру, Гренландия, которая вроде и не страна, а лишь административная единица Дании. Тем не менее к антироссийским (и антибелорусским) санкциям гренландцы, в отличие от датчан, не присоединились. При этом 91% всего гренландского экспорта приходится на рыбу и морепродукты. То есть на сырье. А у Дании в общем объеме экспорта рыба и морепродукты занимают 82,5%. Почему Данию не называют отсталой страной? Почему ее не называют чьей-нибудь сырьевой колонией?
И экономику Австралии никто не называет «колониальной» и «сырьевой», при том что это самая настоящая колония Великобритании. И Дэвид Херли, генерал-губернатор Австралии (назначается королем/королевой из столицы Великобритании), без свистка из Лондона шагу не делает. Так вот: доля угля в экспорте этой английской колонии составляет почти 25%. А доля железной руды в экспорте — почти 20%. И вообще — на минеральные ресурсы приходится около 60% всего товарного экспорта Австралии. И да, пока далеко не ушли: университеты Австралии — во всех мировых топах, они котируются значительно выше и российских, и белорусских. Каких ученых подготовили эти вузы, что эти ученые придумали или создали?
Но вернемся в Европу, в Норвегию. Доля экспорта углеводородов в совокупном экспорте страны в последние десятилетия составляет около 60% (в 2020 году, в связи с падением цен на нефть из-за пандемии и сделки ОПЕК+ впервые опустилась ниже 50%, но в прошлом году благодаря СВО впервые превысила 60%). А рыба в норвежском экспорте занимает почти 5%. Это тоже много.
Перенесемся на другой континент. В США. В прошлом году нефтегазовый сектор обеспечил Штатам почти 18% в экспорте всех товаров. Одновременно в структуре ВВП страны нефть и газ занимают около 8%. С учетом многократно переоцененного рынка медицины (наложить гипс в некоторых штатах Штатов будет стоить до 2,5 тысячи долларов, замена крана кухонной раковины — до 200 долларов без стоимости самого крана и т. д.) и услуг, и столь же переоцененного рынка недвижимости доля топливно-энергетических ресурсов (ТЭР) в экономике США будет абсолютно сопоставима с Россией.
Еще в 2020 году в России впервые за два десятилетия на экспорт энергоносителей (нефть, газ, уголь) пришлось менее половины всего российского экспорта (49,6%); за период с июля 2020 по июнь 2021 года доля ТЭР снизилась до 42%, а по итогам первого полугодия 2023 года доля топливно-энергетических ресурсов составила треть всего экспорта. При том что доля ТЭР в ВВП за то же время составила около 15%.
Сопоставима картинка и у Бахрейна, в структуре экспорта которого 32% приходится на нефть и нефтепродукты.
В структуре экспорта Конго (их там две, но мы их «объединили») нефть и нефтепродукты занимают 55-60%.
А доля углеводородов в экспорте Азербайджана вообще приближается к 90%. И Баку это устраивает.
Удивлю любителей бриллиантов. ЮАР, откуда началась эра алмазных кимберлитовых трубок, по объему экспорта алмазов находится далеко внизу списка. Алмазное сырье в экспорте ЮАР занимает всего 4%.
А на вершине экспорта алмазов находится Израиль, в общем объеме экспорта которого камешки занимают почти 25%. И все экспортные алмазные реки текут в основном в Бельгию и США. Но никто насчет этого не заморачивается.
***
Жизнь удивительна. Когда начинаются проблемы у стран, в чьем экспорте превалируют высокотехнологичные товары, их проблемы мир переживает почти безболезненно. А вот когда начинаются проблемы в странах — экспортерах сырьевых товаров, «больно» становится всем.
Полтора года назад Украина практически полностью остановила экспорт титана и неона — и основные потребители того и другого до сих пор не могут восстановить объемы необходимого импорта. Мало того что негде, так еще и логистика чумовая…
Факты
Литий — это металл, сырье. В прошлом году его цена выросла более чем на 70%.
В 2021 году рост цен на литий превысил 400%. Это привело к огромному рыночному спросу, сильной динамике цен на акции, привлечению капитала и росту числа новых проектов. Вот так зарабатывают на полезных ископаемых.
Сырьевые товары преодолели первую часть дистанции к высокой ценовой среде, которая необходима для увеличения предложения, чтобы удовлетворить растущий мировой спрос.
Текст: Владимир Орехов
Фото: smbet.ru
