5 августа, 1994 год.
Плюнула на все и решила завести новый дневник. Старый выбросила от злости. Мама притащила с работы здоровенный гроссбух - как раз мой формат - пишу-то я много. Она его принесла для себя - рецепты заготовок огурцов и прочих овощных культур писать. Но мне нужнее - так я борюсь со своим одиночеством.
Среди “оборотов по дебету” буду писать всякие свои мысли. И прятать под своей тумбочкой - туда не доберется Женька. Прошлый мой дневник она, нехороший человек, редиска, нашла. Нашла и читала его вслух в уборной. Заперлась и веселилась. Читала про мои страдания по К. М. Очень зла была на нее. Сестра, называется! Выключила ей свет. А когда Женька вышла, хихикая противно, забрала дневник, разодрала его в клочья. Женя посоветовала мне его съесть. Для надежности. Она довольно жестокий человек. Всерьез подумываю о мести. У меня есть пара ее секретиков. Намекну, что расскажу их ее ненаглядному Костику. И он в ужасе тогда от Жени сбежит. Или не сбежит? Секретики глупые - как Женя в детстве шарилась по комодам в гостях. Привычка у нее такая была. А однажды нашла у нашей двоюродной тетки Аси шоколадные конфеты в серванте и съела их. Почти килограмм! Чужих шоколадных конфет. А потом покрылась пятнами. И врала маме, что переела витаминок, но ей уже гораздо лучше. Ей, конечно, поверили. Потому что, когда Женя была маленькой, она уже объедалась витаминками. И ей даже вызывали доктора. Но как-то обошлось без последствий.
Говорят, Ася не заметила пропажу конфет из своего серванта. Она богатая - ворует у себя на заводе что-то. И такую мелочь, как конфеты, разумеется, вполне могла и не заметить. Когда я проезжаю на электричке мимо тетки Асиной работы, то вижу одни бетонные башни. Белые или полосатые. Будто космодром. Чего она там, интересно, ворует?
А еще я просто не понимаю - почему у меня такая сестра?! Ей решительно нельзя доверять. Она все-все рассказывает маме и тетке Иде. Любой мой секрет. Когда я рассказала Жене, что мы с Вертей пробовали курить - она тут же поделилась со всеми. И мама навешала мне по первое число. И принюхивается ко мне по сей день. Мне бы очень хотелось, чтобы Женя была нормальной. Но это мечта недостижимая. Нет у нас родства душ. И, наверное, уже не будет.
8 августа, 1994 год.
Поздравьте меня! Сегодня мой второй день рождения!
Я чуть не утонула. Сходили, называется, искупаться на Ушанку. Я пошла, Вертя, ее подружка Хакимова с братом. А река-то на прибыли! Течение жуткое - и меня потащило куда-то. Испугалась до ужаса. И вцепилась в ногу брата этой Хакимовой. А что было делать? Не тонуть же? И у меня случилась натуральная паника. А еще я вспомнила, что перед смертью люди видят всю свою жизнь. Но я не видела ничего - только ногу брата Хакимовой.
А Хакимова на меня кричала. Что я утоплю ее единственного брата. И мне потом было стыдно. Этот Саша, брат, младше нас на два года. Ему четырнадцать всего. Хоть он и здоровый лось - на две головы меня выше. И ноги у него волосатые. “Ты мне чуть ребенка не утопила”. Это Хакимова так кричала на весь берег. Мне было стыдно, потому что все люди на нас смотрели. И что я в Сашу, который младше, вцепилась - тоже очень стыдно. А Вертя сказала, что если бы я вцепилась в ее личного брата, то она бы мне этого не простила никогда. Хорошо только, что Саша не кричал. Он меня вытащил на берег молча. Больше не пойду купаться никогда в жизни. Тем более, что Илья в воду уже свои делишки сделал. Интересно, а вот если бы нашу Женьку чуть не утопили, то я бы как? Тоже бы не простила? Наверное, не простила бы. Хоть она и противная до ужаса.