На данном канале мы уже затрагивали тему нарушения русскими офицерами требований официальных регламентов в сфере обмундирования ради следования «актуальным тенденциям» переменчивой моды. Обычно такие нарушители подвергались взысканиям начальства, в том числе и достаточно суровым. Но так было не всегда. Иногда негласные законы моды оказывались настолько сильны, что диктуемые именно ими, а не официальными предписаниями, фасоны элементов униформы становились общеупотребительными и воспринимались как само собой разумеющиеся.
Яркий пример подобного содержится в воспоминаниях Петра Павловича Унтербергера – военного инженера, одного из строителей Владивостокской крепости, впоследствии белого эмигранта. В 1903-05 гг. он служил в Лейб-гвардии Саперном батальоне.
Одним из сослуживцев Унтербергера в этой гвардейской части был Георгий Соломонович Габаев – выдающийся военный историк, блестящий знаток истории военного мундира. Именно Габаеву, точнее одному эпизоду или, если угодно, аспекту, его служебной жизни посвящен приводимый мною ниже отрывок из мемуаров Унтербергера. Отрывок этот насколько интересен, настолько же и забавен, поэтому думаю, что читатели простят мне столь обильное цитирование. Могут не простить разве что издатели мемуаров Унтербергера, но в случае претензий с стороны последних я готов в любой момент удалить данный материал.
Стоит отметить, что творческое наследие и сам жизненный путь Габаева в последнее время стали активно изучаться, но воспоминания Унтербергера опубликованы и, соответственно, введены в научный оборот, совсем недавно, и приводимые им сведения о Габаеве, похоже, еще не использовались биографами последнего.
Итак. П.П. Унтербергер:
Габаев был тоже своего рода чудаком. В его жилах текла кровь крымских татар, что было видно по его характеру. Он был невысокого роста, смуглым, приятной внешности, с красивыми восточными глазами и мягким любвеобильным темпераментом…
У него была еще одна более безобидная страсть – военная форма. Лучшего знатока в этом было не найти, и этот факт портил жизнь начальству, так как он настаивал на том, чтобы все одевались согласно правилам, которые устанавливались Главным интендантским управлением. Но эти правила уже давно не соответствовали требованиям последней моды. И однажды Габаев появился в своей фуражке, сделанной на заказ и по всем правилам. У нее был большой козырек, почти в два раза больше обычного, донышко у нее было размером с небольшой зонтик от солнца, а поля, наоборот, были значительно меньше, чем нам приходилось видеть. Его появление вызвало всеобщее возбуждение. Все собрались вокруг него и стали критиковать головной убор. Мы посчитали его необыкновенно уродливым. Он отвечал абсолютным равнодушием, и лишь похвастался тем, что его головной убор соответствует всем правилам. На это мы не нашлись, что сказать.
Пока мы обсуждали этот вопрос, Габаеву приказали явиться перед командиром. И он, ухмыляясь, направился к нему. Согласно последовавшему объявлению, из разговор проходил, вероятно, следующим образом6
- Поручик Габаев, я позвал Вас, чтобы обратить Ваше внимание на необходимость строгого соблюдения правил ношения военной формы.
- Ваше Превосходительство, я одет точно согласно предписаниям!
- Фасон Вашей фуражки не имеет ничего общего с общепринятыми правилами.
- Ваше Превосходительство, моя фуражка изготовлена точно по предписаниям и согласно образцам, которые выданы Главным интендантским управлением, они основываются на мировой моде, которая при этом постоянно меняется. У меня есть соответствующие копии, откуда безупречно точно были взяты все мерки. Я прошу Ваше Превосходительство проверить, верны ли они!
- Это совершенно не важно, Вы всех всполошили, и я прошу Вас переделать Вашу фуражку!
- Мне было неведомо, что Ваше Превосходительство имеет право изменить предписание Императора. Если Ваше Превосходительство будет настаивать на этом приказе, то мне ничего не остается, кроме как обратиться к решению вышестоящей инстанции. Потому что я скрупулезно и добросовестно придерживался установленных в приказе требований!
Командир уже рвал на себе волосы:
- Послушайте, Габаев, за Вами бегают уличные мальчишки….
- Отнюдь нет, Ваше Превосходительство, никто не заметил ничего особенного. Если бы Вы только потрудились взглянуть на наши картины в бильярдной, то Вы убедились бы в том, что там у всех фуражки такой же формы, как и у меня….
Так что с ним просто невозможно было совладать. Он был совершенно прав, его оставили в покое, и на этом все закончилось. У него даже появились подражатели, так как его фуражка действительно была практична: большой козырек защищал глаза от солнца, для этого он был и предназначен, хотя в нашем случае совершенно бесполезен.
Большой козырек охлаждал летом и согревал зимой. Габаев не уставал снова и снова всем доказывать, что у военной формы, соответствующей предписанию, каждое измерение имеет свои определенные смысл и цель, которые полностью теряются, если отклоняться от норм и гнаться за модой. Однако он не смог заставить нас полностью ему подражать.
П.П. Унтербергер «Между двух стульев. Наблюдения, мысли и воспоминания Петра Унтербергера. Ч. I. «Детство, отрочество, юность»»
Все использованные в материале изображения взяты из открытых источников и по первому требованию правообладателей могут быть удалены.