Эх, а как мне хочется законной власти, выйти из тени. Ведь Мурад давно уже сам ничего не решает, да и главный визирь тоже. А мне нравиться заниматься политикой. Все, как в гареме: думаешь одно, говоришь другое, а делаешь абсолютно третье. Главное не показать истинных чувств. Иностранные послы давно привыкли к присутствию женщин на приемах во дворце. Еще Великая Госпожа Босфора завела такой порядок, потом ее дочь продолжила, а уж потом и Нурбану Султан поддержала традицию. Вот только плохо у нее это получалось, языков – то она не знала, а я знаю.
Проверяя почту этих послов, я убедилась, что удостоилась даже звания королевы Османской империи, но это все не официально. Есть еще четыре законных жены, хасеки. Хорошо, что их попытки влезть в политику были жестко пресечены Валиде в самом начале. Я ей за это благодарна. Да и вообще, я поняла, что именно благодаря ее противостоянию, я стала такой сильной.
Как она управлялась с таким количеством жен и наложниц сына? Не понимаю! Да еще и кучей детей? Теперь, когда мне Мурад и гарем свой доверил, я поняла, как это трудно. Все с амбициями, даже те, у кого родились дочери, а уж у кого сыновья – так прямо из себя королевишен строят. И то не так, и то не эдак! Я уже и не рада этому назначению, хотя и понимаю, что это нужно прежде всего мне и моему сыну. Сестра Мурада, последняя управляющая гаремом, внезапно умерла. Я ни при чем! Сама не понимаю, как это произошло. Ведь она еще молодая.
Теперь у меня и свободного времени нет. Вечно, в любое время дня и ночи ко мне врываются эти молодые стервозы со своими претензиями. И нет им конца. А я еще им и дерзить не должна, а то пожалуются Султану, и он отменит свое решение. Но настанет день, когда я отыграюсь. С каким удовольствием я отправлю их в Старый дворец, а может быть некоторых и на осмотр подводного мира Босфора. Там много интересного! И, наконец, избавлюсь от их сопливых детей. Мне, конечно, жаль мальчиков, они ни в чем не повинны, но такова будет их участь. Зато я и сын будем спокойны, что никто не покуситься на его трон. Да и от беременных наложниц надо будет избавиться, как это сделала Нурбану Султан. Грех! Какой грех! Но улемы узаконили такое решение, значит, не мой грех будет. Это их Аллах накажет!
А вот куда девать огромное количество его дочерей? Ведь в империи не хватит казны, чтобы им приданое дать, да и пашей столько нет, на всех не хватит! Никак голову не приложу! Даст Аллах, может болезнь еще какая придет. Ведь уже почти два десятка этих девиц отправились к нему! А что? Красивые девочки, невинные, они ему пригодятся в райских кущах для украшения.
Теперь у меня своя кира есть. Кто такая? Да еврейка Эсперанца Малхи, которая решала финансовые вопросы Нурбану Султан, и не только финансовые. Ну, например, я не занимаюсь вакфами, которые остались, а своих я, слава Аллаху, так и не завела. Так она ими и ведает, чтобы работали. Мне это не нравится, а ей все равно. Денег иногда мне ссужает, покупки в городе делает для меня. Я очень камни люблю и дорогую посуду. И еще много чем ведает. Мы с ней вместе пишем письма моей подруге – королеве Елизавете. Кира знает порядки их двора, подсказывает, как надо писать. Мы с королевой подарками обмениваемся. Надо же с кем – то дружить. И лучше дружить с равной по статусу.
Мурад в последнее время часто болеет и почти не выходит из своих покоев. Я заставляю его хотя бы вечером, когда не так жарко гулять со мной в саду, но все чаще он высказывает свое недовольство моей настойчивостью. Он обрюз, одежды с трудом скрывают все увеличивающийся живот и многочисленные складки жира. Как мужчина он уже тоже давно не может ничего, вес не позволяет. Каждый шаг вызывает одышку. Вот результат неуемного чревоугодия!
Он мне стал напоминать медузу из Босфора. А как противно гладить его вечно сальную голову и не вырвать свою руку из его всегда потных ладоней. О Аллах! Когда же ты меня освободишь от этого?