У Кирилла на кухне сидел его одноклассник и друг Данила. Друзья грустно пили пиво. Давно не виделись, и вот опять скоро надолго расстанутся. Данила закончил лётное училище, позади выпускной, а впереди распределение в гарнизон.
— «На земле не успели жениться, а на небе жены не найдёшь», — Даня со вздохом отчаянья процитировал слова известной песни.
— Чего же ты на выпускном балу никого не подцепил? — спросил Кирилл.
— Да-а… Подцепишь тут, можно такую подцепить, потом век не отцепишься. Как я её узнаю за пару часов? Какой у неё характер, верная, неверная?
— Короче, ты никому не понравился, поэтому и пару себе не нашёл.
— Не я, а мне никто не понравился. Про гарнизоны такое рассказывают. Ужас. Представляешь, Киря, кругом тайга, работы для жён офицеров нет, а они от скуки с ума сходят. Пускаются во все тяжкие. Там же на аэродроме срочники, мальчики молоденькие…
— Да ладно, Дань, врут. Ну, подумай сам, гарнизон меньше, чем деревня, все про всё знают. А при разводе — каких денег лишается! Алиментами такие доходы не покроются. Это какой же дурой надо быть, чтобы на такое решиться?
— Не знаю, но, говорят, решаются. Поэтому лучше перестраховаться. Мне жена нужна скромная…
— А в постели — развратница.
— Не обязательно.
— Надеешься на легкодоступных дам из гарнизона?
— Как вариант, но не обязательно. Так вот, мне нужна жена скромная, и чтобы для неё работа в гарнизоне нашлась.
— Требования, конечно, реальные, — почесал в затылке Кирилл, — и где ты такую найдёшь?
— Так вот в этом вся и загвоздка, — вздохнул Даня, — надо точно знать, что она из себя представляет, да ещё жениться надо успеть, а время поджимает.
— Задача трудная, не спорю, но в принципе, решаемая.
— Есть идея? — с надеждой в голосе спросил Данила.
— Да, если тебе всё равно на ком жениться.
— Это да, но на крокодиле бы нежелательно.
— На страшненькой не хочешь? А зря. Она тебе верной будет. Страшная — кому нужна?
— Не факт.
-
— На страшненькой, значит, не хочешь… Ладно, не расстраивайся. Русские девушки — самые красивые девушки в мире, между прочим.
— Да?
— Даже не сомневайся. Гнилой товар не подсуну. Моя сестра Ленка! Роднёй будем. Как тебе?
— Я её плохо помню, — буркнул Кирилл.
— Неважно, вспомнишь.
— Какая она из себя?
— Красивой её назвать, конечно, сложно, но у тебя, Даня, выбора нет. Смирись. С лица воды не пить. Стерпится — слюбится.
Данила тяжело вздохнул.
— Нет, ну, не так, чтобы совсем страшная, — стал успокаивать друга Кирилл. — Так средне, серая мышка.
— Хорошо, уговорил, а характер?
— Характер — нордический, выдержанный, ну, в смысле скромница, но строгая. Сидит дома, учительница в младших классах. Выйти замуж шансов ноль. В гарнизоне для неё работа, думаю, найдётся.
— Наверное, найдётся, — обрадовался Даня, — и ты думаешь, что она согласиться за меня замуж пойти?
— А у неё тоже выбора нет. Где она в своей школе жениха найдёт?
— И согласится со мной в Кукуево ехать?
— Кукуево? Это где? — нахмурился Кирилл.
— Где-нибудь на Дальнем Востоке. Расслабься, Киря, это я образно.
— Образно? То есть с сестрой придётся расстаться? Печально. Но да что не сделаешь для друга. Даня, а у тебя вообще девушки были?
— Ну, как… в общем-то… ну, были.
— Понятно. Не было. Так, задача усложняется. Нет, ну ладно Ленка: в пединституте одни бабы, в школе тоже. Но ты-то? Красавец-мужчина.
— Я учился, между прочем.
— А сокурсники что делали?
— Они плохо учились. А я — хорошо, прошу заметить.
— То есть у них проблем с женитьбой нет?
— Ну да.
— Ладно. Спокойствие, главное спокойствие. Положись на меня.
— И как ты нас познакомишь? — спросил Даня.
— Вот это задачка, её никуда на светские мероприятия не вытянешь, в смысле кабак, танцы… Сказать напрямую, в лоб «Вы привлекательны, я чертовски привлекателен. Что время терять? Приходите ночью к амбару, не пожалеете». Боюсь, что не прокатит.
Кирилл глубоко задумался.
— Надо бы что-нибудь такое оригинальное придумать.
***
Елена сидела с книжкой у окна. На улице лето, у неё отпуск, в школе занятий уже нет, а к новому учебному году готовится ещё рано.
Вдруг раздался звонок в дверь. «Странно, — подумала Лена, — я никого не жду». Но, тем не менее пошла открывать. На пороге стоя высокий красивый парень.
— Вам кого?
— Думаю, что вас, — парень смутился и густо покраснел.
На него удивлённо смотрела милая девушка в домашнем халатике, её светлые пушистые волосы убраны в хвост, на ногах мягкие тапочки в виде розовых мышей.
— Меня? — переспросила она.
— Вас. Меня к вам привёл перст судьбы, так сказать, а точнее, русская рулетка.
— Вы азартный игрок?
В голосе девушки послышалось любопытство и презрение одновременно. Парень это почувствовал.
— Нет, — сказал он, — не люблю азартные игры. Меня Данилой зовут, а что вы Елена, я знаю.
— Откуда такие знания?
Елена чрезвычайно удивилась.
— Лена, давайте всё же не на пороге. Вы или пустите меня в квартиру, или, что лучше, пойдёмте в кафе?.. — Даня испытующе посмотрел на девушку и уточнил, — …мороженое. Я вам всё расскажу.
— Заинтриговали, — улыбнулась парню Лена, — ждите меня на улице.
Девушка захлопнула дверь, вошла в свою комнату и задумалась. Она смутно помнила этого парня, это какой-то знакомый, или… товарищ её брата? А помнит его Лена по фотографиям брата, они оба состояли в школьном вокально-инструментальном ансамбле. Этот парень там был «ударником», то есть играл на барабанах. Получается, что Кирилл решил познакомить сестру с этим парнем. Брата она, конечно, за это ругать не будет, но как ей самой к этому отнестись? Может быть, это судьба?
***
Скрипнула дверь, и из подъезда вышла девушка в красивом воздушном платье с расцветкой из мелких синих цветочков на белом фоне, волосы золотыми волнами спадали на её плечи. Данила аж задохнулся от восхищения. Неужели она к нему? У такой девушки и нет поклонников? Серая мышка?
— Ну? Идём? — спросила Лена. — Данила, закройте рот, муха влетит.
В кафе Данила заказал мороженое и кофе.
— Рассказывайте, — сказала Лена, когда принесли заказ, — что это за русская рулетка такая, и откуда вы меня знаете?
— Я знаю вашего брата. А давайте на «ты».
— Давайте, — согласилась девушка.
— Так вот, сидели мы с твоим братом у меня дома, никого не трогали…
— А так вы обычно трогаете?
— Нет, это я так… Не сбивайте.
— Хорошо.
— У меня есть игрушечный наган, стреляет он пластмассовыми пульками. И решили мы от скуки сыграть в русскую рулетку. Зарядили барабан одним патроном, прокатили по руке и стали по очереди нажимать на курок, поднося наган к виску.
— Дураки.
— Это спорное утверждение. А чтобы было интересней, и сердце учащённо билось, тому, кому попала пуля в висок, должен был выполнить какое-нибудь рискованное задание. Например, постоять на руках на перилах балкона.
— Но ведь так можно разбиться и упасть, — испуганно вскричала девушка. — У тебя какой этаж?
— Пятый. Но что мы — идиоты? Привязан был твой брат верёвкой. Страховка. Ничего бы с ним не было. Но нервы щекочет, особенно прохожим внизу.
— Мой брат? Я представляю. Какой ты жестокий, Даня! А тебе что досталось?
— А мне досталось более трудное задание: уговорить тебя выйти за меня замуж.
— И ты считаешь, что это более рискованно, чем стоять на руках на перилах балкона?
— Конечно. Подумаешь, постоял пару минут на перилах и всё, а жениться-то — на всю жизнь!
— Ты так думаешь?
Даня кивнул.
— А моё мнение вас не интересовало?
— В тот момент — нет. Но сейчас я спрашиваю: ты пойдёшь за меня замуж?
— А если я откажу?
— Тогда застрелюсь по-настоящему, — вздохнул Данила.
— Дурак, что ли?
— Почему? Карточный долг — долг чести, и как офицер…
— Офицер?
— Да, старший лейтенант, лётчик, окончил лётное училище недавно.
— Ага. Холостым в гарнизон ехать не хочется?
— Ну почему?
— Потому! Понятно всё с вами. Ладно, рассказывай, что ты за офицер такой? Перспективный? Женщина славится прошлым, а мужчина — будущим.
— Да? Оригинальное замечание.
— У меня прошлое — безупречное.
— Я перспективный и даже очень. Учился хорошо. И ещё могу сказать время, не глядя на часы. Во время полёта этот навык очень важен.
— И сколько сейчас времени?
— Пятнадцать часов десять минут.
Лена посмотрела на часы.
— Одиннадцать, — поправила она парня, — но вообще-то правильно.
— Вот, что я говорил! И какой будет приговор?
— Можно, я посмотрю на тебя пять минут, а ты помолчишь?
— Хорошо, — сказал Даня и откинулся на стул, — смотри.
Лена откровенно изучала чуть смущённого парня. А действительно: почему бы нет. Парень ей сразу понравился. Но он какой-то излишне скромный. Так и останется лейтенантом, в лучшем случае дослужится до майора, или какое там следующее звание после старшего лейтенанта? А с другой стороны, чего ждать от жизни? Перспектива остаться старой девой её не радовала. Если два человека нравятся друг другу, то конфетно-букетный период можно пропустить, если уж так сложились обстоятельства. А вдруг это судьба? В том, что она понравилась Даниле, Лена ничуть не сомневалась.
— А почему Данила, а не Даниил?
— Отец так назвал, — пожал плечами Даня, — говорит, что чисто русское имя.
— Понятно. Михаил, Гавриил уже не русские имена? Хорошо. Данила, у тебя паспорт с собой?
— А что?
— Заявку в ЗАГС пойдём подавать. А ты думал, прямо в постель?
— Нет.
— Что «нет»? ЗАГС или постель? Или ты передумал и решил, что лучше пуля в висок?
— Нет. У меня паспорт с собой, пошли. А ты свой паспорт всегда с собой носишь?
— Конечно. Вдруг кто-нибудь остановит меня на улице и замуж позовёт, а я без паспорта. Шучу, Даня. Я сразу догадалась, чем дело может кончиться, и паспорт взяла. Вставай, идём.
***
Прошло двадцать лет.
— Сестрёнка, а ты не жалеешь об этой моей авантюре с твоим замужеством, не обижаешься на меня?
— Первое время очень злилась и на тебя, и на себя. Тяжело было. Нелегко быть женой офицера, Киря, как оказалось, тем более лётчика. Думала, что так и останется Даня лейтенантом до конца дней своих. В крайнем случае, дослужится до капитана, а на пенсию уйдёт майором. Такие судьбы у многих лётчиков. Но я угадала: был Даня лейтенантом, и сейчас — лейтенант.
Елена притворно вздохнула.
— Тогда он был старшим лейтенантом, а сейчас генерал-лейтенант. Ты стала генеральшей, сестрёнка.
— Генеральшей, — согласилась Елена, — а благодаря кому? Себе, любимой. Сначала он сменил имя. Я подумала, что генерал Данила Ильич Аккуратов как-то не звучит, а вот генерал Даниил Ильич Аккуратов уже другое дело. Так-то он по-прежнему Даня. Свёкор обиделся, но это его трудности. А на тебя я не обижаюсь, братик, что ты так резко изменил мою судьбу. Дай я тебя в щёчку поцелую.
Автор рассказа: Анатолий Гусев
---
---
Мой снежный рай
— Ты что, сдурел? Какие четыре месяца? А работать кто будет? — Витька, мой формальный босс и партнер, вытаращил глаза и даже убрал с дорогого стола ноги, которые он задрал туда в начале беседы десять минут назад. Важные разговоры в его кабинете у нас всегда начинались одинаково: Светка приносила кофе, мы запирали дверь, разваливались в креслах и задирали ноги — он на стол, а я на гостевую приставку.
— Витя, я понимаю, что я сволочь, но пойми и ты: я не вытяну. Все равно от меня толку нет. Ты не поверишь — сейчас что у нас, полдень? А меня уже в сон клонит. — Я сидел в прежней расслабленной позе, задрав ноги на стол, не в силах пошевелиться и с трудом донося чашку с кофе до рта.
— Да? И кто пойдет послезавтра к Соловьеву? Я? Он со мной не будет разговаривать, он уже к тебе привык.
— Да я схожу, не закипай. Напрягусь и схожу. Я же не завтра сматываюсь, а в ноябре. Прикормим мы его, я думаю… не он первый. У тебя коньячку нет?
В Витькином взгляде отразилась целая куча эмоций — злость, тревога, сожаление, сомнения, — но он не стал швырять в меня пепельницу, а со вздохом поднялся и достал пузатую бутылку Мартеля и два бокала.
— Ты понимаешь, что, если не прикормим, год будет убыточным?
Соловьев отвечал в министерстве за снабжение целой кучи строек на госпредприятиях по всей области. Ясен пень, понимаю.
— Да, да, я знаю. Ооо, как хорошо… — Коньяк проник в организм теплой струйкой и разлился по органам. Глаза перестали слипаться, и следить за нитью разговора стало легче. — Я все сделаю. А потом тебя представлю, и ты примешь эстафету.
— Да я и так не успеваю ни хрена! Ни Аньку, ни детей не вижу толком… В отпуске не помню когда был… Тебе вон хорошо, развелся и свободен.
Ну, положим, официально я пока не развелся, хотя живу один уже почти полгода.
— Вить, ну не нуди… Я же тебя отпускал, а ты не воспользовался.
— Да, не воспользовался, потому что дела были безотлагательные! А ты, скотина эдакая, все собираешься бросить, да еще в конце года, когда тендеры будут проводиться!
— Ну возьми кого-нибудь временно…
Я видел, что мои вялые увещевания не действуют, и Витька зол и растерян, но окружающая действительность была как-то отстранена от меня и входила в мой мозг как сквозь вату. Я чувствовал, что мне тепло и спокойно, безразлично абсолютно все, и только усилие воли, надеюсь, поможет мне сосредоточиться на делах на некоторое непродолжительное время. На сегодня, впрочем, мой потенциал уже был явно исчерпан. Я мог только терпеливо дослушать брюзжание Витьки, который, очевидно, понимал, что все равно ничего сделать со мной не сможет, и вернуться в свой кабинет.
Потом я запру дверь, выйду на свежий осенний воздух, где мне сразу станет лучше, сяду за руль и двину по мокрым московским улицам домой, где меня никто не ждет, не считая домработницы. Ну и пусть, зато там есть садик, в котором всегда надо что-то поправить, починить или улучшить. Ножовка, молоток, лопата и прочие серьезные инструменты стали моими лучшими друзьями в последние месяцы — простая физическая работа на свежем воздухе приносила мне теперь больше удовольствия, чем бизнес. Я отпущу домработницу, повожусь в саду, потом глотну чая в гостиной, вполглаза глядя в огромный телевизор, и отрублюсь часов в десять, забывшись крепким, но мутным сном. Моя задача — продержаться в таком режиме три месяца, остающиеся до отъезда. . .
. . . читать далее >>