Происходило, будто на съёмках фильма. Июньский вечер 1943 года в центре Москвы. Солнце упало к горизонту, лучи его золотом отсверкивают на кремлёвских звёздах.
На Большом каменном мосту — двое подростков.
Он: «Всё-таки уезжаешь?»
Она: «Да, завтра улетаем. Прощай!».
Он: «Прощай навсегда!»
Она поворачивается, начинает спускаться по ступенькам лестницы.
Он вытягивает руку, в ней револьвер. Стреляет ей в затылок. Она падает лицом вперёд.
Он стреляет себе в висок. Валится навзничь.
К ним бегут люди, кричат.
Тела неподвижны.
Две вечных подруги - любовь и разлука
Первым делом, как положено, устанавливаются личности. Все причастные к расследованию потрясены. Потрясение это, чем дальше продвинется разбирательство, будет только нарастать.
Убитая — 14-летняя Нина Уманская, дочь чрезвычайного и полномочного посланника СССР в Мексике Константина Уманского.
Убийца — 15-летний Владимир Шахурин, сын наркома авиационной промышленности СССР Алексея Шахурина.
Оба жили в Доме Правительства, учились в одном классе московской школы № 175 для детей высшей советской элиты. Здесь набирались знаний отпрыски всех именитых семей Советского Союза — Сталина, Молотова, Булганина и прочих.
Следствие возглавил знаменитый следователь по особо важным делам Прокуратуры СССР Лев Шейнин, на счету которого значились расследования всех, сколько-нибудь важных дел, начиная с убийства главного ленинградского большевика Сергея Кирова. Известен он был также и как писатель, детективами которого зачитывалась вся страна.
Прежде всего, вопрос: откуда у мальчишки револьвер? И куда он делся? Около тел его не обнаружено.
Найденные ответы повергли в шок. Оружие Шахурину передал Вано Микоян — сын члена Политбюро ЦК ВКП(б), наркома внешней торговли СССР Анастаса Микояна, одного из ближайших соратников Сталина.
Вано был на мосту вместе с Уманской и Шахуриным, ушёл буквально за минуту до трагедии. Примчался на выстрелы, забрал револьвер, убежал домой — семья жила недалеко, в Кремле.
На первый взгляд казалось, что дело ясное — убийство и самоубийство произошли из-за любви и разлуки. Нина должна была на следующий день улетать с семьёй в Мексику. Владимир настойчиво просил её остаться с ним. После решительного отказа грянули роковые выстрелы.
Осложнение заключалось в личностях фигурантов происшествия. Но Шейнин пока старался не думать об этом, ему важно было поставить точку в следственном деле. Он привычно выполнял все предписанные действия.
Рейхсфюрер «Четвёртого рейха»
Однако в расследовании наступил новый поворот, которого никто не ожидал и не мог представить в самых кошмарных снах.
Владимир Шахурин вёл дневник, педантично заполнял его каждый день. Из-заметок выходило, что он в звании рейхсфюрера возглавлял тайную организацию «Четвёртый рейх». В организации были созданы Чрезвычайный Совет и различные отделы: отдел агитации и пропаганды, отдел внешних сношений, отдел внутренней разведки, отдел тыла.
Заговорщики намеревались дождаться конца войны и потом брать власть в свои руки. Оружие планировали добыть у Японии в обмен на Дальний Восток. Идейным вождём планировали оставить Сталина, лишив его, однако, реальной власти.
Сам Шахурин, став диктатором, собирался ввести частную торговлю и частную собственность. Открыть роскошные рестораны с музыкой и танцами, шикарные кинотеатры, и каждый будет делать, что хочет.
В организацию входили ученики той самой элитной школы № 175. И что ни фамилия, то принадлежность к заоблачным высотам советской номенклатуры.
Тот же Вано Микоян.
Леонид Реденс — родственник Сталина, его мать была родной сестрой жены вождя Надежды Аллилуевой.
Артём Хмельницкий — сын генерал-лейтенанта Рафаила Хмельницкого, приближённого к наркому обороны Клименту Ворошилову. Сестра Артёма дружила с дочерью Сталина Светланой.
Феликс Кирпичников — сын заместителя председателя Госплана Петра Кирпичникова.
Пётр Бакулев — сын Александра Бакулева, начальника московских госпиталей и близкого друга секретаря Сталина Александра Поскрёбышева.
Арманд Хаммер — племянник знаменитого бизнесмена Арманда Хаммера, который сотрудничал со всеми кремлёвскими вождями, от Ленина до Брежнева.
Леонид Барабанов — сын секретаря Микояна Александра Барабанова.
Случай необыкновенного милосердия
Вот такие рейхсфюреры, рейхсканцлеры, группенфюреры оказались замешаны в деле о выстрелах на Большом каменном мосту. Все они 23 июля 1943 года были водворены во внутреннюю тюрьму НКГБ. Расследование тут же было передано в наркомат госбезопасности, его возглавил Леонид Влодзимирский, один из ближайших подручных главы НКВД Лаврентия Берии.
Полгода он допрашивал членов «Четвёртого рейха». Их не били. Они сами рассказывали обо всём подробно и многословно. Плакали. Твердили, что не понимали, что творят, думали, что всё это лишь игра.
Скорее всего, они действительно играли. Но уж больно своеобразной (очень мягко говоря) выглядит данная игривость на фоне кровопролитной войны, которую вела их Родина. И тех страданий, что ежедневно, ежечасно испытывали их сограждане из семей, не проживающих в Кремле или в Доме Правительства.
Что было с ними делать? При всём том, ведь мальчишки. Вздорные, объевшиеся благ, одуревшие от безнаказанности, — но ведь дети.
Доложили Сталину. Не могли не доложить. Он только усмехнулся: «Волчата».
В Постановлении Особого Совещания при НКВД СССР от 18 декабря 1943 года говорилось: «Антисоветская деятельность организации подтверждается также свидетельскими показаниями и различными документами, изъятыми у участников. Поведение участников организации тем более преступно, что оно имело место в условиях Великой Отечественной войны, когда весь советский народ напрягает свои силы в борьбе с немецким фашизмом».
Тем не менее, Особое Совещание, «принимая во внимание, что арестованные являются несовершеннолетними, и, учитывая, что все они признали свою вину», применило к подсудимым довольно мягкое наказание: всех выслали из Москвы на год в разные города Сибири, Урала и Средней Азии.
Кажется, это был единственный случай необыкновенного милосердия, проявленного сталинским правосудием.