Приведя мысли в порядок, Петр поспешил домой. У молодого человека не было возможности поговорить с Анной на работе, и он хотел как можно быстрее оказаться в теплом семейном кругу и рассказать любимой о предложении начальницы.
Петр переступил порог квартиры, предвкушая, как будет принимать поздравления с днем рождения.
В украшенной воздушными шарами кухне одиноко сидела Анна. Она, конечно, услышала, что пришел Петр, но не пошла его встречать, была обижена.
— Нагулялся? — спросила она, когда Ионов полез целоваться.
— Аня, ты чего? — спросил он.
— Ты еще и невинность передо мной будешь строить? Видимо сейчас начнутся разговоры о том, что у тебя с Натальей Сергеевной ничего нет, что у вас сугубо деловые отношения. Да?
— Аня, я ведь предупредил, что задержусь на час. Но, как видишь, пришел даже раньше.
— А ничего что я видела, как вы с начальницей выходили из офиса. Значит, ты меня еще и обманул. Я так понимаю, свой выбор ты уже сделал?
— Сумасшествие какое-то. Вы сговорились все?
— Да, сговорились. Ты знаешь, что у нас очень разговорчивый отдел. Мы все успели обсудить: и ваши «прогулки под луной» и посиделки в кабинете.
— Чем ты занимаешься, Аня? Ты занимаешься обсуждением сплетен своего молодого человека. Это уже перебор, — ответил девушке Петр. — Ты знаешь, зачем она меня в кабинет вызывала?
— Зачем? — Анна тем не менее проявила интерес.
— Заместителем хотела сделать.
— О, заместителем! Поздравляю.
— Я вообще отказаться хотел, но... — продолжил Ионов.
— Но согласился, — закончила за него Анна, разведя ладони в стороны, — из чистого сострадания!
— Я не знаю, что делать. С тобой хотел посоветоваться. Но, кажется, ты не в адеквате сегодня.
— Но если бы тебе действительно было интересно мое мнение, что я думаю, что чувствую, ты тут же бы нашел способ прервать все отношения с Натальей. Но это опасно для твоей драгоценной карьеры. Конечно, лучше спать со старухой и быть начальником, чем... — Анна не стала договаривать понятную фразу, а встала и ушла в спальню.
— Я о нас думал так-то, — спокойно сказал ей вслед Петр. — Новая должность — новые деньги не только для меня, но и для тебя, Аня. Ты машину хотела, шубу хотела, сапоги демисезонные, золото... Разве не так? Свадьба впереди у нас. Забыла? А если ребенок будет, то тем более деньги нужны.
— Ребенок? — Анна вернулась в кухню. — Ты что, всерьез думаешь, что я готова завести ребенка с человеком, который ради карьеры пойдет на все? — Услышав молчание в ответ, Анна сказала как отрезала: — Я собираю вещи и ухожу.
— Стоять! — Петр в два шага догнал невесту и притянул ее к себе. — Что за глупые фантазии?
— Пусти меня.
— Аня, посмотри мне в глаза. Я люблю тебя.
— Нет. Ты любишь себя и свою карьеру. — Девушка вырвалась из объятий Петра и пошла собирать вещи.
С тех пор как умерла мать, молодому человеку еще ни разу не было так больно. Возникло ощущение, что его прокрутили через мясорубку живьем. Петр не мог поверить, что девушка, с которой они прожили вместе два года, с которой не расставались ни днем, ни ночью и уже собирались пожениться, могла уйти от него просто так, из-за глупой ревности, из-за нелепого недоразумения.
***
Через полчаса после ухода Анны вернувшийся с работы отец застал грустного сына на кухне. Петр был в самом мрачном расположении духа. Переживая из-за разрыва с девушкой, он позвонил друзьям и отменил празднование дня рождения.
Максим Александрович, увидев, насколько Петр был угнетен произошедшим, не смог оставаться спокойным.
— Сынок, да пусть катится на все четыре стороны, — сказал он, поняв суть дела. — Это ж надо — бросить человека в его собственный день рождения, причем по такому глупому поводу. Чашка разобьется — ее уже не склеишь.
— Темперамент у нее такой, папа, — ответил на это Петр.
— Это не темперамент, сынок, это эгоизм. Он еще раз осмотрел стены кухни и хмыкнул: — Украсила еще зачем-то кухню... Понимаешь, Петя, близкий человек должен быть надежным, что бы не случилось. Вот как твоя мама, например. А Аня твоя, я тебе честно скажу, я бы с ней в разведку не пошел, и тебе не советую. — Максим Александрович взял чистую тарелку и положил в нее греческий салат, который сделала Анна.
— Да тебе-то что теперь? Тебя в разведку никто не позовет.
— Все, сынок. Ссоры ваши закончились, у тебя наступает новая жизнь. Советую тебе не зацикливаться на Ане, клин клином вышибает. Тебе вот что нужно — развеяться, повеселиться. Пройдет время, и ты все сам по полочкам расставишь. Познакомься с другой девушкой. С начальницей своей, например, продолжи общение.
— Папа, ей сорок один год, — напомнил Петр.
— Ну и что? До Галкина тебе еще далековато. — Максим Александрович рассмеялся так, как обычно смеялся над черным юмором. Раньше это раздражало утонченного Петра, но сейчас произвело обратное впечатление. — Я ведь тебе жениться-то на ней не предлагаю. Потешишь свое мужское самолюбие. И потом, насколько я понял, эта Наталья даже совсем не уродина. Я прав?
— Я лучше один побуду, пап. Правда, мне сейчас не до потех.
— Нет, сынок, ты мне насчет Натальи скажи, я прав или не прав?
— Прав, прав. Красивая женщина, элегантная.
— Вот видишь. Все, успокойся, хватит думать о своей эгоистке. Закрути со своей начальницей Натальей, а там посмотрим, что будет. — Максим Александрович достал из холодильника початую бутылку водки, разлил ее по пузатым рюмкам и предложил тост.
Мужчины выпили, и Петр немного успокоился. По его мнению отец был прав только в одном — человек должен приходить домой и знать, что это его крепость, а его половинка — его тыл. А когда «тыл» последние силы отбирает, это уже неправильно. И эта неправильность жутко скребла по нервам. Возникла обида и даже ненависть к Анне.
***
Через два дня Петр встретился с Натальей в кафе. За это время обида на несправедливую ревность Анны подавило в молодом человеке страх потерять ее. Он решил последовать совету отца и, чтобы восстановить пострадавшую самооценку, пригласил Шабунину на свидание.
Когда Петр вошел в просторный зал ресторана, он сразу заметил начальницу, которая сидела возле окна, заказав себе кофе с пирожным.
— Удивительно вкусное пирожное, — сказала женщина, когда Ионов присел за столик, — просто волшебное. Попробуйте Петр.
— Нет, спасибо, Наталья Сергеевна, я пробовал уже — мне не очень понравилось. Мой отец куда вкуснее печет.
— Да вы что?! Серьезно?
— Есть у него такое странное увлечение.
К столику подошел официант.
— Что-нибудь закажете? — спросил он.
— Просто кофе. Без молока, но с сахаром, пожалуйста, — ответил Петр и перевел взгляд на Наталью.
— Скажите, а вы тоже любите готовить? — поинтересовалась женщина.
— Нет, я больше есть люблю, — улыбаясь, ответил молодой человек.
Оба собеседника рассмеялись.
— И вы даже не пытались приобщиться к увлечению папы? Это генетически не передается? — в шутку спросила женщина. Она отломила чайной ложкой кусок пирожного и отправила его в рот.
— Нет, генетически это не передается, не уверен. Хотя кулинарные книги в детстве я читал. Меня привлекали картинки всякие, торты красивые, пирожные. Отец альбом тогда себе завел и начал вклеивать туда рецепты. У нас и до сих пор этих книг дома море. Есть даже уникальные — позапрошлого века.
— Да ладно! Девятнадцатого? — удивилась Наталья, сняв вишенку с самого верха пирожного.
— Да.
— Ого! Я бы с удовольствием эти раритеты в руках подержала.
— Думаю, с этим проблем нет. У нас для друзей дом всегда открыт, — с намеком ответил молодой человек. — А что, заодно и шедевров папиных отведаете.
— А с удовольствием, — отреагировала на предложение Наталья. — Пойдемте?
— Сейчас, что ли? — Петр чуть не подавился кофе, который официант поставил перед ним в процессе их разговора с начальницей.
— Ну да. Вы знаете, домашняя выпечка — это точка невозврата.
— Ну... хорошо, — неуверенно ответил Петр.
Он был просто ошарашен натиском Натальи. Ведь заикнулся о доме из вежливости. Как говорится: будете на Колыме — заходите. И то, что женщина согласилась пойти к нему домой в тот же день, вот так сразу, говорило о многом. Петр стал с ужасом вспоминать, заправил ли он постель, и вообще, панически представлять, как будут разворачиваться дальнейшие события.