Варвара приготовила обед, вышла во двор, чтобы накормить работников.
Но на улице их не обнаружила.
Едва не уронила поднос с тарелками.
Поспешила к сараю.
Услышав грозное шипение Андрона, задрожала.
"По дороге с ветром" 16 / 15 / 1
— Дохлик, ты чем взял Варьку мою? Отчего она такая боевая стала? А я тебе скажу отчего боевая. Оттого, что в тебе силы как у тростинки. Кулак тебе покажу — ты и сложишься. Ты же блаженный.
Она и выбрала такого себе, чтобы командиршей стать. С таким, как я, ходила бы по струнке. Так что ты, дохлик, слушай меня внимательно. Так уж и быть, уступлю тебе Варьку. Но если хоть слезинка упадёт с её глаз, ты нежилец. Запомнил?
— Варя любит меня, — произнёс Гершон.
— Конечно любит, — усмехнулся Андрон. — Она баба ладная. Отчего ей не любить тебя, когда мужиков всех за эти годы истребили. И ещё истребят сколько. Вот она и хватается за тебя. Боится одна остаться. А ты её припугни ночью. Тогда я тебя дохликом называть перестану. Тогда ты вырастешь в моих глазах. Научить тебя?
Варвара не видела лиц мужчин. Она даже не могла себе представить, какое выражение лица сейчас у Гершона.
Внутри неё всё кипело.
«Какой гaд, — думала она про себя. — Какой же гнилой… Свалился на мою голову опять…»
Оба вышли из сарая как ни в чём не бывало. Ни единого намёка на то, что разговор был сложным. Для Гершона тем более.
Варя сделала вид, что только подходит к сараю.
Улыбнулась, похвалила мужчин за помощь.
Андрон схватил поднос, поставил его на пенёк и произнёс:
— Давай, дохлик, жри! И мою порцию уминай. Тебе поправляться надобно. Мужиком станешь, бабы к тебе потянутся.
Возлюбленный Варвары выпрямился, взял ложку. Ел аккуратно, долго пережёвывал.
И тут Андрон замахнулся на него и чуть не ударил, его руку схватила Варя.
— Чего ты цедишь, блаженный? Смотреть тошно. Жри как мужик.
Варвара держала Андрона крепко и сверлила его глазами.
Он сверлил её в ответ.
Несколько минут было это противостояние.
Потом женщина отпустила запястье бывшего мужа и произнесла:
— Вон отсюда!
— Слышишь, дохлик, — засмеялся Андрон, — тебя выгоняют.
— Тебя, — Варя ткнула пальцем в грудь Андрону. — Тебя выгоняю! У нас больше нет ничего общего. Если ты сейчас же не уйдёшь, то я сдам тебя.
—Ох, нашла кого пугать, — Андрону было весело. — Кто ж тебе дyре дров наколет? Этот?
— А кто колол все эти годы, тот и наколет. Я сама справлялась. Дети помогали. Они, в отличие от тебя, росли людьми. А ты зверина проклятая. Чертяка ты, Андрон!
— Ну-ну, — пробурчал мужчина, — наговорила. Варька, времена нынче тяжёлые. Я тебе говорю от чистого сердца. А сердце моё чистое как слеза младенца.
Гершон от этого сравнения сначала засмеялся, а потом подавился. Начал кашлять.
Варя стала стучать ему по спине.
— Руки подними, — посоветовал Андрон, — легче станет.
Гершон послушался, и впрямь, полегчало.
— Всему учить вас надобно.
Варвара стояла рядом с возлюбленным, прижимала его голову к своей груди.
— Титьку ему дай, пусть запьёт. А потом пущай топор берёт. Учить буду твоего дохлика. Пригодится моё обучение. Потом будете вспоминать добрым словом.
Не всегда же я был злым, Варька? Ты же меня любила. Помнишь ли? Помнишь, как бегала к моей мамке и спрашивала, когда я домой приду? А мамка-то посмеивалась над тобой. И мне говорила, что бабу другую искать не придётся. Что ж пошло не так, а, Варька?
Гершон поднялся на ноги и обиженно сказал Варваре:
— Не нужно так… Стыдно…
— Ах стыдно тебе? А когда окна нараспашку были и твоя мать, и твоя бабка, и твой дед глазели на нас, не стыдно было? Какие же вы оба… Свoлочи.
Варвара пнула пенёк ногой, тарелки полетели с него. Недоеденное вылилось на землю.
Куры, обгоняя друг друга неслись к «обеду».
А Варвара махнула рукой, зашла в дом и заперлась.
— Не пускай их, Марийка, — сказала она строго и ушла к себе.
Горькие слёзы смачивали подушку. Стройное Варино тело вздрагивало от рыданий.
Перед глазами стали всплывать лица погибших детей.
Варя подняла руку и крестила перед каждым лицом.
А потом вытерла слёзы и прошептала:
— Не буду плакать, родные мои… Не буду… Простите… Не уберегла.
Гершон дёрнул дверь. Она не открылась. Обошёл дом с другой стороны. И там оказалось заперто.
Он пожал плечами и обратился к Андрону:
— Заперто.
— А ты чего хотел? Обидел бабу. Наговорил ей гадостей. А теперь хочешь под юбку? Счас! Так она тебя и пустила. Я тебе поэтому и говорю, что тут сила нужна. Ладно уж, стекло починили. Разбил я сдуру. Виноват. Но теперь не надо. Вот посмотришь — остынет. Завтра утром придёт нас проверять.
Мужчины ночевали в козлятнике.
Андрон вычистил козлятник, распотрошил сено, устелил им пол и скомандовал:
— Ложись! Утром всё будет по-другому.
Гершон лёг.
Поначалу он боялся бывшего мужа Вари. А теперь почувствовал в его словах какую-то доброту. Что-то отеческое, неиспытанное ранее.
Дед не баловал Гершона лаской. Он был груб и молчалив. Иногда бабушка Ия вспоминала, что у неё есть внуки. Накрывала на стол, звала Гершона и Агнию. Рассказывала о своей молодости. Но таких дней было мало. Не больше десяти точно за все годы жизни там.
А родители жили сами по себе. Мать Васса всегда пилила отца за связь на стороне. Отец Соломон иногда приходил домой побитый. Никак не мог он найти общего языка с купцом Епифаном. Все знали об их неприязни и уже даже не обсуждали такие стычки.
Гершон поначалу жалел мать. Она украдкой плакала, пока отца не было дома.
Однажды сын услышал, как мать и бабка шептались о том, что Соломон вроде как от рук отбился и надобно ему чего-то ещё в питьё добавить. Бабка Ия обещала всё устроить.
Когда она принесла дочке бутылку с какой-то наливкой, Гершон проследил, куда мать её поставила. Вылил всё и заменил водой с мёдом.
От кого-то на улице он слышал, что колдовство плохо влияет на человека. Вот и решил помочь отцу.
А Васса после этого всё никак не могла понять, что происходит, и почему отец неуправляемым стал и слушаться её перестал.
Гершон рассказал отцу о том случае.
Тот удивился сильно. Поблагодарил сына. Больше Гершон отца не видел.
— Андрон, — спросил он еле слышно, — спишь?
Тот пошевелился, ответил:
— С тобой уснёшь. Мысли твои о Варьке бегают вокруг, шуршат. Угомониться тебе надобно.
— Не о Варе я… Об отце. Ничего о нём не знаю.
— А я откуда знаю? Нашёл чё спросить. Спи, дохлик. Завтра мириться пойдём.
***
Из правления Вассу попросили уйти.
— Не гостиный двор тут, барышня! Идите работать. Жильём рабочим обеспечим. Дочка уже тоже может трудиться. Не всё вам с барского плеча… Пора и руками помахать.
— А много ты знаешь! — возмущалась Васса. — Махала я или нет, не твоего ума забота. Дом сгорел. Жить мне где?
— К соседям просись. Может, сжалится кто…
— Да кто её примет? — послышалось из коридора. — Такого мужика со свету сжила. Соломон был здравым стариком, умным, рукастым. А теперь пусть сама себе путь укладывает. Гони её, и дочку её гони. Пусть знает, как простому люду живётся!
Васса ругалась с представителем правления, сыпала ругательствами. Грозилась дойти до царя.
Только смех услышала в ответ, а потом укоризненное:
— Помянешь царя — помянем тебя! Нет больше Николашки над вами. Пшик ваш Николашка. Ступай, пока наручники на тебя не надели за буйство.
— Пойдём, Агнюша, — жалобно позвала дочь Васса. — У нас один путь остался — к Варечке…
Продолжение тут
О предзаказе бумажной книги "Купчиха" написала тут
Спасибо за ваши лайки, комментарии, репосты. Они помогают развитию моего канала.
Желаю всем добрых пушистых снов!
