Марина вспомнила, что то же самое говорил ей Петрович.
- Если та женщина, которая приезжала за Лидой, смотрела на тебя с ненавистью на похоронах, а бабка тебя испугалась, когда увидела, вряд ли они пойдут на контакт. В больнице, наверное, все документы уничтожены. Зачем? А главное, что делать? – рассуждала Соня.
- Самый очевидный ответ на вопрос «зачем» - это деньги, - проронил Иван. – Возможно, этому Диме не понравилось, как распределил наследство Игнат. Но он умер лет 8 назад, а ты в психушке оказалось значительно позже. Скорее надо начитать с того, чтобы попытаться восстановить твои документы. Попробуем обратиться в полицию. Скажешь, что потеряла память, скиталась, неожиданно вспомнила, что ты Вера Архипова. Возможно, найдется что-нибудь. Возможно, твоя мама или ее муж искали тебя.
- В полицию идти бессмысленно, - Марина это знала точно.
- Здесь да. У Димона все схвачено. Надо обратиться в Москве. К тому же побродишь по городу, возможно что-то вспомнишь.
- Дело в том, что личность я никак подтвердить не смогу. Никаких документов нет. Никаких свидетелей тоже. Если эта Ольга меня не узнала, то вряд ли кто-то узнает еще. Кроме самых близких. Упекут в какой-нибудь социальный центр. Даже если Соня расскажет, что я лежала в больнице, свяжутся с руководством. А руководство скажет, что меня знать не знает. Замкнутый круг.
- По тому, как ты рассуждаешь, и не скажешь, что ты потеряла память. Мы через неделю в Москву едем по делам. Поехали с нами. Соня, ты сможешь взять больничный или как-то договориться, чтобы тоже поехать? Ты с Мариной походишь. И в полицию зайдем, к нашему участковому. Я его знаю. Даже если не поможет, подскажет как действовать. За деньги точно можно раскопать информацию. Сейчас у нас с женой лишних денег нет. Они вложены. Если все получится, прибыль будет приличная. Мы всегда с доходов отправляем деньги на благотворительность. В этот раз, Марина, мы поможем тебе. Только это будет не раньше, чем через полгода.
Марина разрыдалась от бессилия. Тут же в голове поскакали мысли про то, что средства на благотворительность уменьшают налогооблагаемую базу. Откуда она это знает?! Потом понеслись картинки – она с кем-то выгружает коробки, а вокруг много детей. Они приехали в детский дом.
Марина с Соней смотрели соцсети – страничек, принадлежащих Вере Архиповой, было полно. Но ни одно лицо не было Марине знакомо.
Поездка в Москву тоже ничего не дала. Марина прекрасно ориентировалась в метро, показала Соне весь центр – просто шла по самым красивым старым улицам, ныряла в переулки. А когда Соня пару раз задавала вопросы о том или ином месте, Марина пожимала плечами – их историю она не помнила или не знала.
В полиции ничем помочь не смогли, хотя прозрачно намекнули на дополнительную платную услугу – узнать в каких-то базах о Вере Архиповой.
Так что домой вернулись ни с чем, оставалось ждать, когда у Ивана появятся деньги и можно будет купить необходимую информацию…
Соня перед работой решила зайти в магазин и увидела, как к торговому центру подъезжает машина нового главврача, Геннадия Борисовича. Вот он шанс! Увольнения Соня не боялась и подошла к нему.
- Добрый день. Я медсестра в больнице, которой вы руководите. Пожалуйста, уделите мне минуту. Я не хочу обсуждать это на работе.
- Давайте сядем в машину. Я знаю вас, хотя лично не познакомился. О вас самые лучшие отзывы, - Соня невольно улыбнулась, хотя и не понимала, кто о ней мог рассказать. – Что вас волнует?
Соня рассказала про Марину, не удержалась и выложила про блатных, про бабу Свету. Геннадий Борисович стучал пальцами по приборной панели.
- Часть документов явно уничтожена. Обсуждать это с вами я не могу. К сожалению, прежние руководители больницы во главе с Дмитрием Ивановичем занимались незаконной деятельностью. Но, в силу некоторых обстоятельств, им не предъявят никаких обвинений. Поэтому они и ведут себя соответствующе. Никакой информации от них получить невозможно.
Продолжение следует...