Могилёвы постоянно ссорились по одному поводу: ребенок болел, и денег катастрофически не хватало. Молодая семья, вроде, живи и радуйся, только когда исполнилось дочке три года, стала она чахнуть. До этого обычный ребенок, подхватывающий простуду или грипп довольно редко, переболевший ветрянкой. Прививки по возрасту, правильное питание. А тут как подменили.
Прошёл день рождения, как полагается, с гостями, подаркам: куклы, конструктор, книги. Свекровь подарила большого мягкого мишку, который сразу понравился Лике и стал любимцем, с ним она не хотела расставаться. Он спал с ней, ел, сидел в ванной, имя ему дали Донни и очень любили.
А на следующий день после трёхлетия девочка проснулась вялой. Плохо ела, беспокойно спала, и мать совершенно не узнала дочку. Зоя сразу же бросилась за медицинской помощью. Множество анализов, врачей, обследований, но никто не мог ответить, что с девочкой. А когда Зоя увидела, как дочку корёжит, пришла в ужас. Судороги, вытягивающие тело в струну, были редкими, но такими пугающими. И снова мать легла с ребенком на обследование, не забыв любимого медведя, но врачи только плечами пожимали, не зная, в чём сокрыта истинная причина недомогания.
Вадик злился. Нет, поначалу он был напуган и растерян, но потом всё больше раздражён потому, что денежные средства уплывали в анализы и консультации, которые не приносили никакого результата.
- Это у неё в роду больные, - нарезала мать хлеб, пока любимый сынок ел борщ. Он молчал, не делая никаких замечаний, потому что не знал уже чему верить. - А я тебе говорила, что не надо жениться на такой.
- Какой? - он всё же поднял глаза на мать.
- Ты знаешь, - бросила она взгляд в его сторону.
Она всегда была против безродной девки, воспитанницы детского дома. И как только Вадим привёл её домой знакомиться, Валентина Николаевна была обескуражена.
- Она хорошая, - уверял единственный сын, а в глазах будущей свекрови плескалось презрение и ненависть.
Она ему прочила хорошую девочку из приличной семьи, и как сын отплатил ей? Женился всё ж на голодранке, пусть и с квартирой, только как в такой маленькой коморке семье жить? Пришлось в аренду снимать другую, потому что Валентина Николаевна делить жилплощадь с такой не желала. Кто знает, какие у неё родители? Небось, пьянчуги подзаборные! Она отчего-то была уверена, что дети из хороших семей туда не попадают, а мужчины из приличных семей на таких не женятся. Но Вадим пошёл против "системы".
Свадьба была скромная, потому что с её стороны была только пара подруг, да и материальную часть полностью пришлось взять на себя жениху. Валентина Николаевна сидела, поджав губы, не хотела выносить сор из избы. Натянуто улыбалась и пила вино, прикидывая, в какую сумму всё же сыну обошлась свадьба. Она сразу заявила, что ни копейки не даст на подобное торжество, а он и не просил. Наверное, отец помог, судя по тому, как сидел улыбался и приветственно махал ему Вадим, которого он оставил в 10 лет ради новой пассии. Нет, конечно он, скорее, ушёл от Валентины Николаевны, потому что с сыном продолжал общаться, встречался и следил за успехами в учёбе, но сам факт того, что муж ушёл из семьи говорил о его непорядочности.
И после свадьбы Валентина Николаевна не примирилась с выбором невестки, хоть та и старалась понравиться. Она общалась с ней сдержанно, без интереса, никогда не звонила первой, и Зоя поняла, что хороша та свекровь, что вдалеке.
- Не пара она тебе, - всякий раз говорила Валентина Николаевна сыну, когда он приходил навестить её один. Свекровь и невестка держались друг от друга на расстоянии, по разные стороны баррикад, передавая "приветы".
- Да хватит уже, мам, - хмурил брови Вадим, считая, что рождение внучки хоть как-то исправит ситуацию. - Можешь поздравить, Зоя беременна!
- Я несказанно счастлива, - закатила она глаза.
- Внучка у тебя будет или внук, разве не здорово.
- Пойду по улице благостную весть разносить! - она вытерла руки о тряпку и бросила ее на стол. - Страшно от такой детей иметь!
Вадим качал головой, не зная, как образумить мать, и уходил в который раз с тяжёлым сердцем, а где-то откладывался негатив, ничто не может пройти бесследно.
И вот, когда Лика заболела, и врачи только руками разводили, мать снова принялась за своё, только теперь уверенность Вадима пошатнулась.
- Бросать её надо, - кивала свекровь. - А я говорила, говорила, что в роду у них больные.
- Это внучка твоя! - пытался остановить её сын, только и сам уже не понимал, что делать. Одной зарплаты не хватало, потому пришлось найти подработку. После основной начинал таксовать, только и этого было мало. Уставал ужасно, но складывалось впечатление, что носит воду в решете.
- Вот так жизнь мимо и пролетит из-за Зойки твоей. Она во всём виновата, только она! У тебя в роду все здоровые, это с её стороны, уверена. Год уж как горбатишься, а им всё мало!
- Так на лечение, - неуверенно отозвался сын.
- Раба из тебя сделали! Дошёл уже, вон какие мешки под глазами. А чего Зойка твоя не работает?
- С ребёнком.
- Удобно! Не хочет, другая б уже бежала, только пятки сверкали.
- Да когда ей?! Всё с Ликой возится.
- Я тебе сразу говорила, что она тебе не пара, смотри сам, что у вас с ребёнком вышло. А мог бы заграницу ездить, гулять в своё удовольствие, по вечерам с друзьями встречаться. А что у тебя сейчас за жизнь? Мрак.
Вадим не выдержал и ушёл, только не от матери, а к ней. Оставил жену с ребёнком, потому что жизнь одна, поверил Валентине Николаевне, что и впрямь Зоя во всём виновата со своей родословной.
- Уходишь? - не могла поверить в его слова жена, когда Вадим оповестил её. - К другой женщине?
- Нет, у меня никого нет.
- Что тогда, Вадим?
- Я больше тебя не люблю.
Зоя ошарашенно моргала, смотря на мужа. Счастье оказалось призрачным и коротким. Разве может быть причина у предательства? Воспринимается ли оно тогда по-разному? Нет. Не для Зои. Она была хорошей женой, матерью, а теперь придется примерить на себя роль матери-одиночки.
Они переехали на ту самую маленькую квартиру, которую когда-то дало государство, и Зое пришлось отдать ребенка в садик. Другого выхода просто не было. И что самое удивительное, воспитатели говорили, что это самый обычный ребёнок, она чувствовали себя лучше, и Зоя думала, что уже всё миновало, только дома Лика снова превращалась в себя прежнюю. Обнимала подаренного свекровью мишку и засыпала, чтобы через время проснуться.
Разгадка пришла неожиданно спустя пару месяцев, когда, выйдя на прогулку, они пришли подышать воздухом в парк. Какая-то бродячая собака бросилась к девочке и схватила зубами любимую игрушку.
- Донни, Донни, - плакала Лика, дёргая на себя медведя, пока не подбежала Зоя. Ей удалось отогнать собаку, но игрушка была испорчена. Разорванный бок показал свои внутренности.
- Ему больно? - подняла Лика на мать заплаканные глаза.
- Он сильный, - успокаивала Зоя. - Вылечим.
Она попыталась засунуть обратно наполнитель, когда чем-то укололась. Зашипев от боли, Зоя аккуратно вытащила наполнитель наружу. Медведь хранил секрет в виде четырех иголок, зашитых внутрь. Но кто это мог сделать? Ответ был слишком очевиден. Та, кто подарила такой подарок.
- Идём домой, - Зоя не смогла спокойно находиться на улице, сначала она хотела выбросить Донни, но Лика принялась плакать. Они зашли в квартиру вместе, и Зоя распорола игрушку так, чтобы вынуть весь синтепон. Кроме иголок она больше ничего не нашла, зашила мишку и постирала. Иглы завернула в бумагу и вынесла на балкон. С того дня Лика пошла на поправку, и вновь стала веселой и жизнерадостной. И тогда Зоя впервые за четыре года переступила порог квартиры Валентины Николаевны.
- Что ты здесь делаешь? - удивлённо уставилась та на невестку.
- Да вот, внучку привела, - кивнула на девочку, прижимающую к груди Донни. - Поблагодарить ещё раз хотела.
- Меня? - не поняла свекровь. - За что?
- Что жизнь мою разрушили, - перечисляла Зоя, - внучку родную не пощадили, хотели... - она не смогла закончить слово, оно застряло в горле, и слезы выступили на глазах.
Лифт открылся, и Зоя невольно обернулась.
- Что ты тут делаешь? - пришло время удивляться Вадиму.
- Маме твоей кое-что отдать хотела, - Зоя открыла сумку и достала небольшой бумажный сверток. - Ваше, - протянула.
- Что это? - подошёл Вадим ближе, но мать брать не торопилась.
- Кажется, это и есть причина болезни Лики, правда, Валентина Николаевна?
Женщина смотрела на сына, не зная, что сказать.
- Держи, - вложила Зоя в руку мужчине четыре иголки. - На будущее, чтобы знал, какая у тебя мама добрая. А вы, - ткнула она пальцем в свекровь, - не приближайтесь ни ко мне, но к Лике. Иначе, я тоже замараю душу, но отомщу.
Зоя взяла дочку за руку, прижимающую к себе медведя, и они пошли прочь из этого дома, чтобы больше сюда никогда не возвращаться.