Уже как семь лет Иван трудился в большом дружном коллективе, предлагая свои услуги покупателям. В магазине электронной техники активный сотрудник всегда мог заработать на порядок выше других, зная подход к клиентам и умея продавать больше положенного. Иван мог нравиться, а потому чувствовал себя довольно неплохо в продажной сфере, утирая нос менее расторопным коллегам.
С женой ему тоже повезло. Он нашёл ту девушку, с которой хочется засыпать и просыпаться. Ребёнок скрепил узы, потому Иван мог с уверенностью назвать себя счастливым отцом, мужем и состоявшимся человеком. Пока в его жизнь не постучался корпоратив.
- Во сколько вернешься? – Надя гладила белоснежную рубашку, придирчиво глядя на небольшие заломы, которые никак не хотели убираться. Нажав кнопку утюга, распылила воду, и принялась усиленно растирать горячую треугольную поверхность по ткани.
- Не думаю, что задержусь, честно, не хочу идти, но надо.
- Прям, через силу, - сморщила нос Надя, улыбаясь, и стрельнула в мужа глазками. – Смотри мне, Морозов, - прищурилась, делая вид, что злится, - я всё равно узнаю, если ты себе позволишь что-то большее.
- Ну зачем мне, Надь, - он приблизился к жене, обнимая её сзади, и уперся носом в шею, вдыхая сладостный аромат её кожи. – Я тебя люблю.
- Будто все по любви, - дёрнула плечом, освобождаясь, чтобы закончить работу. – По пьяни!
- Хочешь, чтобы поклялся? – предложил, но Надя категорически покачала головой.
- Не люблю клятв. Однажды мой знакомый на меня сильно обиделся и поклялся смертью матери, что никогда мне не напишет. Меня озноб пробрал. Разве можно шутить такими вещами? Я категорически против! Знаешь, чем всё закончилось?
- Чем?
- Он мне написал спустя четыре месяца. Злость улеглась, он опять захотел общаться. И как ни в чём не бывало такой: Привет, как дела. Ну я ответила, а через два дня он сказал, что его мать умерла.
Надя покрылась мурашками, вспоминая эту историю. И, если бы она произошла не с ней, никогда бы не поверила в подлинность слов рассказчика.
- Легенда, - потянулся Иван, зевая. – Уже устал, а ещё там сидеть.
- Это правда! – обернулась на него жена, снимая с гладильной доски рубашку. – А ты так говоришь, будто на работу идёшь, а не отдыхать. Я бы с радостью вырвалась из декрета в разгуляй.
- Ну так иди вместо меня!
- Не думаю, что я сойду за Ивана Морозова, - усмехнулась, размещая рубашку на вешалке и беря в руки тёмно-синие брюки. – Красивым у меня будешь, - улыбнулась, чувствуя гордость за супруга.
Высокий статный брюнет, с удлинённой шапкой волос на макушке и выбритыми коротко висками, опрятная борода, за которой он ухаживал. Надя прекрасно помнит его с гладким лицом, но растительность добавляла какой-то мужской силы, и она сама говорила ему, что борода идёт.
- Так что у тебя там за знакомый был? – любопытствовал Иван, усаживаясь в кресло.
- Нравилась я ему, - отмахнулась Надя. – В прошлом уже, не хочу вспоминать. Все, кто были до тебя – ушли за горизонт.
- А кто был в моё время? – подначивал её.
- Таких нет, - пожала плечами, растирая жар по ткани. – Есть будешь?
- Зачем? Чем-то мне там надо будет заняться, так хоть поем, чтоб со скуки не умереть.
Иван обманывался. Со скуки тут помереть было нельзя. Большой роскошный зал, украшенный по случаю 30-летия основания компании, был забит народом. Столы, за которые умещались по 8 человек, расположились в одной из зон. Середина была свободна и являлась площадкой для активных развлечений. Иван уселся со своими коллегами, разливая по бокалам шампанское, и слушал длинную тираду по поводу основания, процветания. Благодарственные речи начальникам, подчинённым и напутствия. Сам не заметил, как в ход пошёл коньяк, неизвестно как оказавшийся на столе, и корпоратив заиграл новыми красками.
Веселье разлилось по венам, раскочегаривая Морозова, и вот уже он, приложив ладони ко рту подобно рупору, выкрикивает слова поддержки тем, кто участвует в дурацких пошлых конкурсах. Его кто-то толкает на центр зала, и он, гогоча, выполняет условия и команды от ведущего. Женские тела, мужские, всё сливается воедино, и эйфория накрывает Морозова с головой. Так весело ему давно не было.
В паре с какой-то девушкой, они бегут в противоположный угол зала, чтобы добраться быстрее соперников. Жар её кожи обжигает, и вместе с алкоголем приходит желание. Морозов до конца не понимает, как оказывается с ней в одной кабинке, жадно лаская девушку сквозь короткое обтягивающее платье. Она пьяна, как и её партнёр, но это не мешает освободиться от одежды и заняться делом, пока остальные зажигают в зале. Морозов смотрел, как брюнетка закатывает глаза, прикусывая губу, и был не собой, он был другим Иваном, у которого в тот момент не было жены. Мысли плавились, мысли плавали, было лишь тело и безумное желание.
Он так и не успел прийти к финалу, потому что почувствовал, как содержимое желудка стремится покинуть его, а потому, вырвавшись из объятий девушки, порадовался, что они именно в мужском туалете, который пришёлся сейчас как нельзя вовремя. Брюнетка недовольно поправила платье и ретировалась, а Иван, одевшись, умылся ледяной водой и встал около большого зеркала, глядя на себя. Жалок, противен сам себе, а ещё намеревался клясться.
Он долго приходил в себя, не желая возвращаться, пока мимо проходили какие-то люди по личной нужде. Радовало лишь то, что за такое короткое время, что он был тут с девицей, никто не пришёл сюда, и его поступок остался не замеченным. Только двое знают о том, что случилось. Он и та брюнетка.
Ему нужно ехать домой, но до этого примириться со своей совестью, если это вообще возможно.
Как добрался Иван помнит с трудом. Жена помогла раздеться и уложила в кровать, ничего не спрашивая. А наутро принесла аспирин и бутылку минералки. Иван лежал в кровати, мучаясь похмельем, пока его Надя хлопотала над бульоном для любимого мужа. Заботливая, красивая, добрая, всё понимала без лишних слов, кроме одного: Иван Морозов ей изменил. Не хотел, не собирался, но всё равно изменил.
Он смотрел, как Надя весело щебечет с сыном, просит его быть тише, потому что папа немного заболел, не открывает шторы, чтобы не впускать яркий свет, пока Иван не придёт в себя. А он мучается осознанием, что предал любимую девушку, что он её не достоин, и готов потерять всё, что угодно, только не её. Только не ЕЁ. Смелости не хватило, или Морозов решил, что жена его не простит, только рассказывать он Наде ничего не стал.
С работой пришлось расстаться. Он не мог спокойно смотреть на ту самую брюнетку, бросавшую на него косые взгляды, и решил, что проще уйти отсюда, чем продолжать заниматься мазохизмом. Наде сказал, что нашёл более перспективную работу, и она вопросами не задавалась, в конце концов человек сам принимает решение по этому поводу. Работа должна приносить удовольствие.
А ещё Морозов перестал пить, конечно, порой позволял себе пару банок пива или бокал вина, но, смотря на крепкий алкоголь, понимал, что может произойти всё что угодно, и это его пугало.
Наде он так и не признался. Предложил расширить семью, и она согласилась с радостью, считая, что у неё самый замечательный муж на свете. Добрый, любящий, ответственный, честный. А Иван смотрел на жену и понимал, что, однажды оступившись, был на грани потеряться своё счастье. Но он просто не может её отпустить, потому что Надя – самая прекрасная женщина на земле, и он это понимал всегда, просто в тот роковой вечер там, на корпоративе, был не он, а теперь перед Надей настоящий Морозов, который ни за что не предаст.
Другие истории канала