- Что ж ты, дитятко, опять в плаче заходишься, - качает головой Лукерья, прижимая внучку к себе. - Никак снова мать приходила. Ох-ох, что ж делает, бессердечная, из своего ж ребёнка силы тянет. Уходи, Фроська, Бог забрал и будет, нечего к девке руки тянуть.
Заплакала Лукерья и сама, дочь не воротишь, уж пятый месяц пошёл, как схоронили, только не может успокоиться душа её, по ночам к Анюте ходит, забрать с собой собирается. Негоже матери дитя своего в могилу тянуть, у каждого своя дорога. Раз написано было на роду молодой уйти, так тому и быть, только отчего ж сама успокоиться не может?
- Тише, тише, - качает Лукерья четырёхлетнюю девочку, а та дрожит, хватается за бабкин халат, боится вновь глаза закрыть, а там мамка. Раньше добрая была, улыбалась, а теперь руки костлявые тянет, черными глазами смотрит, а под ним темные круги, кожа бледная и волосы растрёпанные по плечам рассыпаны, а на лбу будто испарина блестит. Белоснежная рубаха до самых пят, и шёпот "Аннушкаааааа". Пробирает этот голос насквозь, стоит девочка и пошевелиться боится, только плачет, не в силах шагу ступить.
- Поиграем, - шёпот матери обволакивает, страшно девочке, хочется бежать, а будто ноги к земле приросли. - Прячься, Аннушка, - снова говорит Ефросинья, - прячься, дочка. Коли найду, со мной пойдёшь...
И тогда будто силы появляются, бежит девочка, как сквозь тягучий воздух пробирается.
- Раз, - считает Фрося, смотря убегающей дочке вслед, - два, - выдыхает она, и голос доносится до ребенка.
Мама пугает, мама не такая, мама умерла, так говорит бабушка, и даже во сне Анечка понимает это. Осознает лишь потому, что мама изменилась, и больше не хочется бежать в её объятия и прижиматься к теплой груди. Теперь она мёрзлая и холодная в земле лежит рядом с отцом.
Анечка видела её в последний раз спящей, а бабушка плакала, прижимая внучку. Говорила, что ушла он них мама, хотя та никуда не уходила, а просто лежала молчаливо в странной черной коробке. Аня ждала, когда она встанет и позовёт - не дождалась, и вот теперь стала приходить по ночам. Сначала редко, теперь всё чаще и чаще появляется и просит сыграть с ней в прятки, а бабушка каждый раз испуганно смотрит на внучку, прижимает к себе крепко и молится на образа.
Выстраданная Анюта была, вымоленная, долго понести Ефросинья не могла, и вот желанный ребёнок явился на свет. Баюкала молодая мать любимое чадо, любила до последнего вздоха. Только недолго вместе им быть суждено. Прибрала Ефросинью лихорадка, вместе с мужем на небушко отправила, а Анютку смогла бабушка уберечь, в ту пору с ней она была. Схоронили , погоревали и дальше жить стали потихоньку, как не жить, когда дитя подрастает?
А потом стала внучка сон рассказывать, да каждый раз один и тот же, что в Лукерьи волосы на голове дыбом вставали. Ставили за упокой свечи, обращалась к дочери мать, плача на коленях, а потом еле встать могла, разогнуться. У самой здоровье подводит, молится теперь Лукерья не только за Анечку, за себя, чтоб дал Боже подольше с ней побыть, на ноги поставить, чтоб не сиротой по земле ходила дитём малым, а выросла в девушку.
И сон этот Анюта, как заучила наизусть, всё про одно и то же. Поначалу Лукерья думала, что та сказки рассказывает, но как кричать во сне ребёнок стал, испугалась.
- Чего ж хочет мать? - спросила у внучки.
- Забрать меня, - наклонилась и шепчет девочка, будто может их слышать кто, хотя живут они двумя душами в старой избе.
Есть козочка и немного курочек, да только какая у них душа? Бабушка говорит, что у человека только такая есть.
- А куда же забрать? - допытывается.
Скукоживается Анечка, и так маленькая, а теперь и того меньше становится. Слово произнести страшно, а вдруг и впрямь такое произойдет.
- С собой, - всё же шепчет, а у самой страх в глазах плещется. Мала, а уже науку смерти познала, не хочется ей в сырую землю к матери: холодно, темно и страшно. А как вспомнит её костлявые руки, вздрогнет.
- Не ходи, Анюта, не ходи с мамкой, - учит Лукерья, - ежели потом встретитесь, как Бог приберет, пусть, а сейчас беги от неё, прячься так, чтоб не нашла.
Болело сердце Лукерьи, не спалось по ночам, смотрела, как внучка мечется. Ходила в церковь молебны заказывала, перед иконами дочь просила, всё одно - снится. А когда ночью Анечка проснулась с криком, тронула ее Лукерья, горит девчонка.
- Нашла, мамка, - сказала сухими губами, смотря на бабушку со страхом, и поняла женщина, надобно в лес наведаться к Павле.
Стара бабка Павла, Лукерье казалось, что маленькой она ещё была, когда слухи о той ходили, мол, живёт одна в покосившейся черной избе в глуши и к людям не выходит, а кому надо, сам её отыскивает. Поняла Лукерья, что нет больше надежды у неё, оставила внучку с соседкой. Никогда бы такого не сделала, только верит, непростая болезнь у Анюты.
Взяла угощений, потому что Павла денег сроду не брала, чтоб "не продать своё умение", и пошла, куда люди указывали. Перекрестилась, в лес войдя, испугалась, когда ворон на суку несколько раз каркнул, ад душа в пятки ушла, но назад не воротилась, понимала: вернуться - внучку потерять.
Лес таёжный, непроходимый, только идёт Лукерья, пробирается меж деревьев. Тяжела ноша, но ещё тяжелее сознание, что там Анюта за жизнь борется, потому и у Лукерьи силы берутся. Насилу нашла дом, затаившийся так, словно не хотел, чтоб его нашли. Невзрачный, дерево почернело от влаги и времени, только не каждому дом покажется, как и сама хозяйка, не верила до конца бабушка, что и впрямь существует Павла, а нашла - будто гора с плеч спала.
Но стучать не пришлось, сама хозяйка на порог явилась.
- Крест сними. Ежели не захочешь - дорогу домой найдешь, - сказала, и будто исчезла.
Прислонила руку к груди Лукерья, святой крест нащупала и на мгновение задумалась, не будет она от веры отказываться, только ничем она ей не помогла. Сняла всё ж, думая, ежели что ведьма предлагать ей надумает, сразу сбежит, а так надо использовать и её средства, чтоб внучке жизнь сохранить.
- Не с тобой беда, - сразу сказала Павла, как только Лукерья переступила порог дома. - Сама скажи, зачем пришла.
В одной руке нож зажат, а в другой какая-то палка, которую Павла выстругивала, придавая ей форму клина. И рассказала Лукерья свою историю. Сказала и замерла, пока сердце испуганно стучалось в грудную клетку.
- Ежели дитя хочешь спасти, иди на могилку дочки своей и вбей по четырем углам рябиновые клинья, да смотри, чтоб никто не вытянул, - сказала и протянула четыре палочки. - Только знай, с той поры станет тебе сниться, жалиться, но ты не поддавайся. Непростой у нее ребёнок, откуп за него давала, душу замарала, потому теперь с собой и забрать хочет.
Ахнула мать, не ожидала такое услышать, только теперь все на свои места встало.
Оставила она гостинцы, домой побежала. Лежит Анюта, в себя не приходит, а над ней соседка молитвы читает. Не стала дожидаться утра Лукерья, пошла наказ выполнять, и как первый клин вбила, будто вздох услыхала горестный, а как второй - пошла по земле рябь. На третий услыхала, как мамой её назвали, и вбила Лукерья последний да домой поторопилась.
Анюта пошла на поправку с той ночи, а вот Фрося теперь к матери зачастила.
- Пусти, мама, - стенает она, и сердце Лукерьи разрывается. То ли явь, то ли сон, смешалось все. Иногда кажется, что и не спит вовсе, а дочка приходит.
А вот Ане совсем перестала сниться. Растёт девочка, бабушку радует, только год от года у той сил всё меньше, будто забирает кто, а по ночам говорят они с дочкой, и всё просит она сжалиться, только знает Лукерья, чем закончится, ежели она дочку послушает.
А через десять лет шла Анюта бабушку в последний путь провожать, никого в мире у неё родных не осталось. Соседка по доброте её к себе и забрала. Ходит Аня за могилками смотрит. У бабушки посидим, потом к матери отправится. И будто запнулась обо что-то, смотрит, а под ногами клинышек какой-то. И что только тут делает. Вытащила его, а там и второй нашла, удивилась. А как все четыре вынула, домой отправилась. И снился ей в ту ночь сон.
- Раз, два, три, четыре, пять, я иду тебя искать, - говорила женщина в белом, и Анюта с трудом признала в ней мать. - Прячься, Анечка, прячься, - смотрела на неё черными глазами, пока внутри девушки поднимался страх. Она вспомнила этот сон, и страх окатил с головой.
Это история с открытым финалом. Интересно, а что выбрали вы? Девушку спасёт бабушка, или заберёт мама?