Лето после окончания школы я провела в детском доме. Пока не поступишь учиться, жить тебе негде, поэтому, каждый вечер я возвращалась в привычные стены. Никто не отказывал выпускникам в еде и крове, когда бы мы не пришли. Весь июль я ездила в областной центр и изучала учебные заведения, бродила по улицам, привыкала к вольной жизни. Возвращалась вечером на электричке.
Приезжала в Юргамыш и бежала на автобус до Горохово, который шел через Кипель. Электричка прибывала в районе восьми, автобус отправлялся практически через несколько минут и нужно было мчаться к автостанции на всех парусах.
Находилась она по другую сторону от железнодорожных путей, а надземного перехода в ту пору в Юргамыше ещё не было. Предстояло принести в жертву еще много душ, чтобы его, наконец, построили.
Обычно, на путях стояли товарняки и приходилось пролазить под ними или через верх вагона, если у него сбоку имелась лесенка. Чаще, конечно, между колёс.
Это было нечто! Порой, прямо над головой вагон вдруг дергался и состав начинал движение. Я кубарем, с визгом выкатывалась из-под него! Благо, возраст и физическая подготовка спасали. В студенческие годы, когда я везла Люде набитую продуктами ( по отоваренным талонам) сумку, пролезать получалось плохо. Тяжело. Зимой совсем беда, одежда, будь она неладна!
Однажды, в тот июль, электричка задержалась и автобус ушел без меня. Последний. До Кипели с десяток километров по шоссе. Куда деваться. Пошла.
Идти по пустынному шоссе было немного страшновато. Машины к вечеру ездили редко. Это сейчас все мотаются на работу в разные места, а тогда, в основном, работали около дома, без надобности не катались.
Проклиная неудобную обувь ( а не плоскостопие, о котором еще не ведала), я добралась до поворота на Новый Мир - поселок, построенный на месте нефтеперегонного пункта. Хорошо помню, как много говорилось о нефтепроводе Уренгой- Памары- Ужгород! Вот тогда и начал развиваться этот поселок, не имеющий в ту пору даже своего кладбища.
С грустью констатировав, что впереди у меня не меньше восьми километров, я в сумерках пошагала дальше. Прибавить ходу не получалось, шлепала как могла.
Я одолела половину пути, когда около меня вдруг затормозил Урал. Вот тут я реально испугалась. За рулем мотоцикла был молодой мужчина, за ним сидел парень. В люльке тоже кто-то копошился, но я не сразу их разглядела.
Фух! В ней сидела молодая женщина с ребенком лет двух. Пока она сама не стала просить меня сесть к ним, я отчаянно отказывалась от предложения мужчин подвезти.
Усталость дала о себе знать, и я все же залезла. Урал взревел мотором и повез наш муравейник, ибо, я не то сидела, не то стояла где-то на краю люльки, боясь потеснить уснувшего малыша. Так и ехали, пока водитель в районе поворота на Красный Уралец вдруг резко не свернул в кювет. Мы нырнули вниз, и он погасил фары и заглушил мотор.
Наверху, по дороге в темноте проехала машина.
- «Гаишники»- сказал он. «А я поддатый!» Парень увидел их в зеркало и решил спрятаться.
Женщина пояснила, что они едут с дня рождения, что за рулем её брат, а сзади него - муж. Семья, в общем, и самый трезвый в ней ребенок.
Зашибись! Вот это я села, называется.
Пока мы прятались в низине, водитель вдруг начал подбивать клинья. Сказал, что он не женатый и пьёт редко, только по поводу.
По речи слышалось, что парень добрый, что годы дают о себе знать и уже очень хочется завести свою семью.
Наверняка, так оно и было, но я думала не о романтике. Скорее бы приехать в детский дом и упасть баиньки. Вымоталась за день.
Выезжали мы на шоссе трудно. Если спуститься получилось быстро и ловко, то поднимался мотоцикл грузно и с рёвом. Во вторую попытку мы чуть на перевернулись, и я закричала, что могу и слезть. Алкоголь подогревал упрямство и азарт водителя и усыплял бдительность молодой мамы. Они смеясь, не позволили мне это сделать. Выбрались мы из кювета с четвертого раза.
У поворота на Кипель я попросила их высадить меня, не заезжая в село, зачем им делать напрасный крюк. Их путь был дальше. Но парень очень настойчиво требовал знакомства с моей семьей, мол, он им обязательно понравится, и я не стала спорить, вздохнула и ответила- «Едем тогда в детский дом».
Гена (ой, вспомнила, как его звали) на секунду завис, а потом заявил, что без тещи, наверное, тоже неплохо жить и подвез меня прямо к воротам.
Он попросился пройти со мной до здания. Что я могла ему сказать на это? Было видно, что ему интересно, что он никогда не бывал в детском доме и шел сюда как на экскурсию. Его спутники не возражали и остались ждать.
В беседке напротив крыльца толпой сидели старшие пацаны, народ шатался по улице, малыши бегали от воспитателей, пытающихся загнать их спать. Всё было как обычно.
Навстречу, из беседки вышел Варид. Его вид был неприветливым. Сотрудник набычившись направился к незнакомому парню. Я спешно объяснила в чем дело, не хватало, чтобы добродетелю навешали в знак благодарности. У наших с этим не заржавеет. Могут, не разобравшись.
Все закончилось благополучно. Мужики курили и разговаривали, когда я незаметно убежала в комнату.
Больше я пешком из Юргамыша в Кипель не ходила.
