Начало:
Вязкий туман опустился на деревню. Густым молоком растекся и обволок дома, деревья, молчаливо жующих траву коров, опустился на макушку спящему под деревом Федьке. Ему доверили спозаранку вывести стадо в поле, велели глаз не спускать. Федьке было не впервой, коровы спокойно разбредались в пределах видимости и монотонно жевали свою траву, взамен оставляли большие лепёшки.
Федька присел вздремнуть на одну минуточку, уж больно спать хотелось в столь раннее прохладное утро. Разбудил его звон вёдер. Федька во сне вздрогнул, потëр затекшую шею, с трудом разлепил глаза и увидел перед собой - ничего, пустоту. Почесал затылок, произнёс: "Эээй! Что это? Умер ли, на небесах, в облаках?", в ответ услышал "Мууу". Вскочил Федька на ноги, вытянул вперёд руки, сделал шаг в обволакивающее облако, наткнулся на горячий шершавый бок коровы. Глаза начали привыкать и чуть различать силуэты.
-Как же мне вас пересчитать, скажите на милость? Никого не видать! - произнёс вслух Федька. Двинулся в левую сторону, обошёл корову, придерживаясь рукой её боков и костлявого зада. Ещё шаг - два - три в полную пустоту, ступил сапогом в мягкий навоз, чертыхнулся.
Услышав тихий перезвон колоколов- вдалеке зазывали на утреню, Федя поднял глаза от испачканных сапог и в чуть рассеявшемся тумане увидел маму. Он её сразу узнал, в сердце хранимый образ принял четкие очертания, ожил, и мальчик онемел от удивления. Босая женщина в белой косынке на голове, в длинной юбке с передником, шла с корзиной в руке мимо Федьки и его коров, протяжно напевая красивым голосом:
"Из-за лесику, лесу темного,
Из-за садику, саду зеленого,
Там и шли-прошли да два молодца,
Два-то молодца, оба холосты,
Не женатые, кудреватые..."
- Ма.., -прошептал Федя, замахал руками, пытаясь туман раздвинуть.
В этот момент мальчика привлёк топот сапог и крики:
-Федя! Пожар! Пожар!
Федя обернулся на зов. Туман начал рассеиваться, и на небе поднялось большое жаркое солнце.
К мальчику бежали пацаны.
-Федя, бегом, там твой отец!
Федька растерянно завертел башкой с пацанов на то место, где только что прошла мама. Видение пропало и, вместе с тем, пение исчезло. Туман ушёл, как не бывало и в том самом месте, где мама привиделась, стоял ровный ряд тонких юных березок в белых платьицах в окружении розовых фонариков иван-чая на зелёных длинных ножках.
Федька закружился на месте, озираясь, сердце замерло, а руки задрожали мелкой дрожью. Пацаны подбежали близко, потрясли Федьку за плечи:
-Федя, скорее! За коров не боись, не убегнут!
У Федьки закружилась голова, ему показалось, что это сон. Где сон и где явь?! Мама...
-Что с отцом? - сиплым голосом спросил парень.
-Не знаем, не знаем, там такой сильный пожар, ваш дом горит.
На пожарище собралась вся деревня. Не сговариваясь, люди, наученные предыдущим опытом переживания разных деревенских катастроф, разделили обязанности. Одни из колодца передавали по цепочке ведра с холодной водой, заливали огонь. Другие таскали песок и засыпали огонь. Третьи обливали водой рядом стоящие постройки, чтобы пламя не перекинулось дальше. Бабы выводили скотину с соседних дворов и не пускали детей близко. По сравнению с размерами разыгравшейся стихии, попытки людей усмирить огонь выглядели жалко и бесполезно. Пламя не подпускало к себе близко человека, обдавало жаром, норовило схватить и поглотить всяк рядом стоящего.
Когда всё было затушено, Федя упал без сил и без чувств на земь.
Очнулся мальчик спустя время в чистой кровати. Справа от себя увидел бревенчатую стену с развешанными на гвозди пучками сушёной мяты. Слева кровать была задернута ситцевой тонкой занавеской. На лбу Федя нашёл мокрое полотенце.
Запах в помещении очень напоминал те неуловимые воспоминания из детства о присутствии мамы рядом. Смесь аромата мяты, кипрея и аниса, свежего печëного хлеба и огня, заботы и любви. Мальчику показалось, что он снова дома, в детской кровати, и мама хлопочет на кухне. Федя заëзгался в попытке встать, кровать заскрипела, и он увидел за занавеской приближающийся женский силуэт. Сердце ëкнуло: "Мама!" Утреннее видение вдруг стало осязаемо. Сердце не могло наврать. Если это не так, оно разорвëтся от горя.
Продолжение