Покажите вашим детям или внукам этот комикс Херлуфа Бидструпа и предложите попробовать ответить на три вопроса:
1. Что разрубает топором мужчина? 2. Почему в первом кадре мальчик радостно читает газету? 3. Отчего в четвёртом кадре волосы у него стоят дыбом?
Очень интересно – как дети XXI века истолкуют бытовые реалии 70-летней давности?
Ну, а мы с вами, конечно, поняли – мальчик слушает радиопостановку. В те времена интернета не было, телевизоры были редкостью и стоили очень дорого, так что главным «владыкой детских сердец и умов» было радио.
В наше время кажется странным и нелепым «ходить друг к другу в гости слушать радио». А в 30–50-е годы это было очень даже крутое времяпровождение! Программу радиопередач дети и подростки заучивали наизусть, на радиоспектакли, радиоконцерты или познавательные встречи (такие, например, как «Клуб знаменитых капитанов») ходили, как на праздник, их ждали, к ним готовились, их даже записывали! Но не магнитофон... Записывали стихи и песни вслед за диктором, ручкой или карандашом на листок бумаги!
Кстати, именно такому радио посвящена песня «Radio Ga-Ga» группы Queen. Там радио – это «единственный друг подростковых ночей», который «заставлял смеяться и плакать». И в той же песне выражается сожаление о том, что сегодня радио – это не более чем «фоновый шум», «background noise», из которого льётся сплошная бессмыслица – «га-га, гу-гу и бла-бла».
«Радио, кое-кто до сих пор любит тебя!» – ностальгически поётся в последней строчке припева. Эту песню написал Роджер Тэйлор, барабанщик группы Queen, который родился в 1949 году. Его детские и подростковые годы как раз пришлись на пик популярности того самого радио – со сказками, детективами, приключениями...
В те времена отношение к радио было более чем серьёзное и трепетное: музыку к радиоспектаклям сочиняли самые лучшие композиторы, для записи передач, сказок и историй приглашались самые лучшие артисты.
Кстати, вслушайтесь в то, как некоторые из них говорят... «Подайте пушку! Я перьвым ворвусь – верьхом на ядре...»
Это так называемый старомосковский говор.
В современном русском языке большинство людей говорят «дошть» (дождь), «дверь», «боюсь», «высокий», «сердечный», «первый». А в старомосковском говоре эти слова звучали иначе! В записях актёры того времени говорят «дощщь» (а не «дошть»), «под дожжём» (а не «под дождём»), «дьверь» (с чётким мягким звуком «дь»), «зьвезда», в сказке про Айболита слышно слово «зьвери» (а не «звери»). Слово «боюсь» произносилось как «ба(ъ)юс», «стыжусь» – как «стыжус», «тружусь» – как «тружус», «стараюсь» – как «стараюс». «Высокий» звучало как «высокай» или «высокой» («высокъй»), «сердечный» – как «сердешный», «первый» – как «перьвый». Ну и само собой знаменитые «старомосковские» слова «што» (вместо «что») и «булошная» (вместо «булочная»).
Так говорили именно «старые» актёры – Литвинов, Яншин, Жаров... Уже следующее поколение стало говорить «по-современному». Вот характерный пример: в фильме «Полосатый рейс» (1961 год) укротитель (актёр Александр Бениаминов) произносит «по-старомосковски», «в рифму»: «Я не трус, но я боюс!». С твёрдым «с».
Вы, конечно, можете возразить, что укротитель в «Полосатом рейсе» иностранец, ему полагается говорить неправильно – но не тут-то было!
Скажем, у Марины Цветаевой в стихах находим:
Любовь. Попробуйте на вкус,
Как слезы солоны. Боюсь,
Я завтра утром мёртвой встану…
Так что рифма «вкус» – «боюс» именно «старомосковская».
Но вот уже в фильме «Бриллиантовая рука» (1968 год) артист Юрий Никулин чётко произносит «Я не трус, но я боюсь!», с чётко слышимым мягким звуком «сь».
Как интересно, правда? В общем, вывод прост: дошедшие до нас радиоспектакли 50-60х годов – это не только отличные сказки и приключения для детей. Это ещё и самое настоящее «живое ископаемое», наглядное свидетельство тому, что наш русский язык не стоит на месте, он изменяется. Скажем, задали вам в школе выучить отрывок из «Песни о Вещем Олеге» Пушкина. И вы читаете-заучиваете:
Князь тихо на череп коня наступил,
И молвил: Спи, друг одинокий!
Твой старый хозяин тебя пережил:
На тризне, уже недалёкой,
Не ты под секирой ковыль обагришь...
Хм... Рифма «одинокий» – «недалёкой» как бы «не очень», правда? А во времена Пушкина она была безупречная: «одинокый» – «недалёкый»... И старая московская театральная школа долгое время это произношение сохраняла, «консервировала».
Так что, хотите вы этого или нет, прослушивание старых радиопостановок – это ещё и своего рода путешествие в прошлое русского языка!
Подписывайтесь на настоящий бумажный "Лучик" на сайте Почты России. Подписку на электронную копию журнала можно оформить здесь (заполняя форму редакционной подписки, в строке "Версия журнала" выберите опцию "Электронная версия журнала"). Кроме того, "Лучик" продаётся на Wildberries