Максим дремал, прислонившись затылком к холодной стене. Был еще только полдень, а силы уже почти покинули его, и он, вытянув уставшие ноги, все глубже и глубже погружался в сон. Маленькая подсобка все сужалась и сужалась, и в итоге достигла размеров тесной тюремной камеры. Большое окно исчезло, выкрашенные в белый цвет стены стали грязно-зелеными, и возле них появились стоявшие рядами нары. Голоса, доносившиеся из торгового зала звучали глухо и сердито, и их разбавлял какой-то отвратительный лязгающий металлический звук. Максим изо всех сил отгонял этот противный и удушливый сон, но тот, словно паук, все яростнее оборачивал его своей липкой паутиной, возвращая в некогда пережитый и порядком позабывшийся кошмар.
- Антонов, встать! - рявкнул над ухом Максима низкий коренастый охранник. - Опять дрыхнешь на работе, тварь?
Охранник замахнулся на Максима дубинкой и тот, инстинктивно отпрянув, рухнул со стула, больно ударившись головой о батарею. Острая боль тут же развеяла весь сон и Максим, охая и потирая ушибленную голову, недовольно посмотрел на стоявшего возле него начальника.
- Ты чего это, Антонов? - спросил тот, изумленно хлопая глазами. - Чуть мне по челюсти не заехал. Нервы шалят, что ли?
Максим поднялся, отряхнул свою рабочую жилетку и виновато опустил голову.
- Извините, Евгений Дмитриевич, задремал чутка, - отозвался он сипло. - Замотался за день, голова кругом. А вы чего хотели-то?
Начальник напустил на себя свой обычный строгий вид и скрипнул до блеска начищенными ботинками.
- Узнать хотел, какого черта ты ящики с инструментами на склад не унес. Ведь десять раз тебе уже об этом сказано было. И еще: кто-то умыкнул одну из бензопил. Вчера считали и не досчитались. Не знаешь, кто бы это мог быть?
Максим нагло посмотрел на начальника и фыркнул.
- И вы сразу подумали на меня, да? - насмешливо спросил он. - Это из-за моей судимости, наверное? Ну конечно, кто бы еще свистнул бензопилу. Только, Евгений Дмитриевич, мне ей пилить нечего. Дачи у меня нет, на природу я не езжу.
- Ну ты это, не хами, сбавь обороты, - осадил его начальник. - Мое дело спросить, а разбираться потом будем, кто взял и зачем. А пока давай, чеши выполнять свои обязанности. Замотался он видите ли, голова у него кругом. У меня тоже голова кругом, так что же, мне теперь сиесту себе устроить? Давай-давай, топай, до обеда еще целых полчаса.
И он, снова скрипнув ботинками и тем самым подогнав нерасторопного Максима, важно вышел из подсобки и направился к себе. А Максим, подойдя к стоявшим на полу коробкам с новыми инструментами, злобно пнул одну из них, после чего пересек заполненный людьми зал и вышел на улицу. Скрывшись за углом, он сел прямо на асфальт и закурил.
- Вот козел, бензопила у него кто-то умыкнул, - пробормотал он, метко плюнув в валявшуюся неподалеку пивную банку. - Да чтобы тебе эту бензопилу в одно место вставили и газу поддали!
Неприязнь начальника к Максиму была взаимной. Тот тоже не любил надоедливого и вездесущего Евгения Викторовича, как и весь магазин стройматериалов, в котором работал последние несколько месяцев. За это время все эти тяжеленные коробки с инструментами и прочим барахлом, которые Максим таскал на своих плечах, успели набили у него оскомину и надоесть до тошноты. Но выбирать было не из чего - после освобождения из колонии, где Максим провел целых три года, многие пути оказались для него закрыты, и о достойной работе не приходилось даже помышлять. Приходилось мириться и с придурковатым начальством, и с тяжелым, порой грязным трудом и многим другим, чтобы прокормить себя и семью. И Максим, тихо матерясь и дымя как паровоз, продолжал сидеть на асфальте и тоскливо смотреть на солнце, которое застыло на небе. До вечера было еще слишком далеко, и работы было много. Снова сплюнув, Максим затушил окурок и поднялся, хрустнув ноющими суставами. Нужно было возвращаться назад, к ненавистным коробкам.
- Ба, Максончик, - послышался вдруг чей-то удивленный возглас, на который Максим тут же повернул голову. - Смотрю ты или не ты. Вроде ты, да? Ну ты чего, не узнал меня, что ли?
Максим посмотрел на вылезшего из дорогой иномарки старого тюремного знакомого Валентина по прозвищу Валик и кивнул.
- Здорово, Валик, - промямлил он, нервно теребя лежащую в кармане зажигалку. - Ты чего тут делаешь? За инструментами приехал?
Валик, сверкая ослепительной лысиной, неспешно подошел к нему и протянул украшенную наколками руку. Максим пожал ее и снова сунул руку в карман.
- Да не, какой там инструмент, - ухмыльнулся Валик, поправляя свои дорогие часы. - Я тут чисто случайно. Увидал тебя и притормозил. А ты что же, тут работаешь?
- Тут, - вздохнул Максим.
- Ну и как тебе трудится?
- Не жалуюсь.
Максим чувствовал себя не в своей тарелке. Валик был авторитетом там, где они познакомились, и Максим не понаслышке знал, на что способен его знакомый. На счету Валика было немало загубленных душ, и слухи о нем ходили один мрачнее другого. Но самое паршивое было то, что Максим во время своего пребывания за решеткой успел задолжать Валику и теперь ожидал того, что тот разыскал его, чтобы напомнить о долге. Пока этого не происходило, но Максим нутром чуял нехорошее. Чуйка его никогда еще не подводила.
- Знаешь что, Максончик, - сказал Валик, поглядывая на часы. - Времени у меня сейчас в обрез, как и у тебя. Давай-ка встретимся сегодня вечером, если не возражаешь. Тут неподалеку есть симпатичный ресторанчик, «Сицилия» называется. Подруливай туда к восьми, очень буду тебя ждать. Посидим, поговорим, выпьем. Ты как на это смотришь?
- У меня финансы не позволяют по ресторанам ходить, - ответил Максим.
Валик энергично хлопнул его по плечу и расхохотался.
- Да ты не тушуйся, я угощаю, - воскликнул он. - В общем, я буду ждать. Обижусь, если не придешь.
- Я приду, - согласился Максим.
Он искоса проследил, как Валик садится в свою внушительную иномарку и поплелся обратно в магазин, где его уже ждал с выговором Евгений Дмитриевич.
Забронированный Валиков в ресторане «Сицилия» столик находился в полутемном углу, и Максим, войдя внутрь, не сразу заметил уже давно ждавшего его знакомого. Заметив того по блестящей лысине, Максим подошел к сидевшему над тарелкой фетучини Валику и уселся напротив него. Улыбнувшись и обнажив золотые вставные зубы, Валик откупорил бутылку вина и наполнил бокалы.
- Ну что, рассказывай давай, как ты, где ты, - бросил Валик, орудуя вилкой. - Как тебе живется на свободе. Детишек-то завел?
Прежде чем ответить, Максим попросил подошедшего к нему официанта принести омлет с ветчиной и отхлебнул немного вина.
- Завел, - кивнул он. - Дочка недавно родилась.
- И как назвали?
- Лизой.
Валик снова улыбнулся и продемонстрировал увесистый кулак с выставленным вверх толстым большим пальцем.
- Красавец, - одобрительно крякнул он. - А у меня вот с детьми не очень. Жена никак не может забеременеть. Она что-то болтает про ЭКО, но я в этом не разбираюсь. А часики-то тикают, понимаешь ли. Я уже не молодой, на кого я все свое добро оставлю?
Максим не стал отвечать, сочтя вопрос Валика риторическим. Мучительное ожидание того, что Валик вот-вот заговорит о долге, заставило его одним махом осушить бокал.
- Ты какой-то нервный, - заметил Валик. - Расслабься, Максончик, выпей еще. А если хочешь, можешь заказать чего покрепче. Виски, коньяк - я угощаю.
Максим судорожно мотнул головой и принялся за принесенный официантом омлет.
- У меня к тебе есть одно предложение, - неожиданно произнес Валик вкрадчивым, осторожным голосом. - Раз уж ты обзавелся семьей, значит тебе требуются деньги. Логично? Логично. В магазине твоем много не заработаешь, это к бабке не ходи. А я заплачу столько, что тебе в ближайшие пару лет работать вовсе не потребуется. Будешь целыми днями лежать на диване и дуть пиво или что ты там в свободное время делаешь.
Максим медленно поднял голову и застыл с не пережеванным куском во рту.
- Что ты имеешь в виду? - наконец вымолвил он.
Валик вытер жирные губы и приосанился.
- Ты ведь когда-то был водителем, так? - произнес он, слегка наклонившись к Максиму. - Дело как раз по твоей части. Нужно перевезти кое-что из одного города в другой. Дело не пыльное, но провернуть его нужно аккуратно. Груз... в общем, тебе о нем ничего знать не нужно. Пусть себе спокойно лежит в фургоне, тебя он не касается. Отвезешь его из точки «А» в точку «Б», бросишь машину в назначенном месте и тихонько свалишь в неизвестном направлении. Ну что, возьмешься?
Максим отодвинул тарелку подальше и потер дрожащие руки.
- Ты, друг, верно забыл про должок, а? - подстегнул его Валик своим хрипловатым голосом. - Помнишь, как я тебя спас? Теперь и ты мне помоги, не меньжуйся. Деньгами не обижу. Вот, сам погляди.
Валик сунул руку во внутренний карман пиджака и вытащил на свет толстый белый конверт. Затем снял с руки свои дорогие часы и положил их на него, после чего придвинул конверт к Максиму.
- Что будет в фургоне? - мрачно спросил Максим посматривая на тускло поблескивавший в неярком свете корпус часов. - Наркота? Или что похуже? Оружие?
- Тебя это не касается, - твердо повторил Валик, барабаня ногтем по бокалу. - Твое дело крутить баранку и не попасться ментам. Так что, берешься?
Максим уныло смотрел на лежащий перед ним конверт. Тот манил его своей пузатостью. Слова Валика о том, что дело будет простым звучали весьма убедительно. Почему бы и нет? Сесть за руль, отогнать грузовик куда надо и свалить с деньгами. Выглядит довольно просто. А как будет на самом деле?
- Я согласен, - сказал Максим, хлопнув ладонью по столу. - Когда и куда ехать?
Валик улыбнулся и вытащил из кармана телефон.
- Координаты и нужную инфу пришлю позже, - проговорил он, вручая его Максиму. - От мобилы потом избавишься. Будь всегда на связи и все будет хорошо. Да, и свой номерок черкни на всякий пожарный. Ну что, капишь?
- Капишь, - вздохнул Максим.
Он забрал конверт и часы, распрощался с Валиком и вышел из ресторана. Накрапывающий дождь и затянутое тучами небо окончательно испортили ему и без того паршивое настроение. Максим натянул на голову капюшон и зашагал про тротуару, понурив голову и сгорбившись.
Глядя на то, как целую неделю муж ходит мрачнее тучи, Алиса и сама не могла найти себе места. Несколько раз она пыталась выведать у Максима о том, что его гложет, но все было безрезультатно. Обычно всегда веселый и говорливый Максим был замкнут, мало ел и почти не спал, предпочитая ночи напролет сидеть возле телевизора или играя в компьютерные игры. И жена, и маленькая дочка словно перестали для него существовать, и Алиса никак не могла понять, в чем же причина всего этого.
- Что случилось? - спросила Алиса, наблюдая как муж отстреливает виртуальную нежить. - У тебя какие-то проблемы? Ну, чего ты молчишь, Макс?
Максим, не отрывая глаз от монитора, вяло махнул рукой.
- На работе полный бардак, - отозвался он. - Начальство меняется. Нас напрягают так, что пар из ушей идет. Ревизии, описи разные. Ты не переживай, скоро все наладится.
Едва он договорил, как лежащий в его кармане телефон Валика зазвонил и Максим, отшвырнув в сторону клавиатуру и мышь, умчался в соседнюю комнату. Алиса осталась сидеть одна. Она с тоской посмотрела на горевшую на экране надпись «Игра окончена» и тяжело вздохнула. Сердце ее было не на месте. Муж что-то скрывал, и это что-то кололо сердце Алисы, словно стальная заноза.
- Сегодня в восемь, - услышал Максим из трубки хриплый голос Валика. - Заброшенная промзона на окраине. Там тебя будет ждать машина. Сядешь и уедешь. Понял?
- Понял, - ответил Максим.
Валик монотонно, будто по бумажке пробубнил остальную информацию и положил трубку. Максим судорожно сглотнул и вернулся к жене.
- Друг звонил, попросил помочь ему вечером в магазине, - соврал он не моргнув глазом. - Так что ложись без меня. К утру вернусь.
Алиса, не произнеся ни слова в ответ, крепко зажмурила глаза и опустила голову. Стальная заноза заколола сердце еще сильнее.
Придя в назначенный час на заброшенную промзону, Максим обнаружил спрятанный там тентованный грузовик. Это был старый, порядком проржавевший «ГАЗ», с треснутым лобовым стеклом и приоткрытым капотом. Максим пнул по очереди каждое колесо, потом заглянул в кабину и открыл капот. Обнаружив там ключи, он сунул их в карман и с отвращением и жалостью осмотрел чрево машины. Все детали были покрыты таким слоем грязи, что Максим смачно сплюнул и вытер грязный палец о куртку.
- Кусок дерьма, - выругался он, нервно кусая фильтр с*гареты.
Докурив и отправив окурок в бреющий полет куда-то во тьму, Максим забрался за руль и с трудом завел грузовик. «ГАЗ» фыркнул, чихнул зловонным дымом, скрипнул ржавыми рессорами и медленно тронулся по направлению к воротам. Максим постоянно крутил головой, высматривая нет ли поблизости стражей правопорядка. Все было чисто. Выкатив на пустую дорогу, Максим прибавил газу и грузовик, громыхая своими старыми сочленениям, помчался по мокрому от дождя асфальту, стремясь как можно скорее покинуть город.
Максим сдержал свое слово и не заглянул в фургон. Он не знал, что везет, и не горел особым желанием узнать о своем грузе. У Валика были свои дела, своя маленькая империя, и то, что там происходило, Максиму было неинтересно. В тюрьме Валик оплатил его карточный долг и взял под свое крыло, позволив Максиму отсидеть свой срок без проблем, и тот был ему за это благодарен. Именно по этой причине Максим сейчас трясся в кабине этого жутко рычащего и неповоротливого рыдвана, надеясь закончил дело как можно быстрее. Он без проблем выехал из города, свернул на трассу и теперь гнал грузовик вперед, пытаясь добраться до соседнего городка до полуночи. Пока все шло как нужно.
А в это время, сходя с ума от тоски и неизвестности, Алиса, чтобы как-то развеять тяжелые думы, затеяла какое-то подобие уборки. Она побросала некоторые вещи в корзину для белья, потом протерла до блеска все поверхности в доме и зачем-то заглянула в комнату мужа. Там царил обычный для этого места бардак. На небольшом столе и тумбочке валялись какие-то детали и схемы, пустые сигаретные пачки и пивные бутылки, инструменты и прочий хлам, который Максим копил месяцами, хотя и сам толком не знал зачем. Алиса рассортировала все добро по аккуратным кучкам, оттерла со стола пятна машинного масла и опорожнила забитую до отказа пепельницу. Оставалось только прибраться в тумбочке. Алиса распахнула вечно скрипящую дверцу и застыла в изумлении. На верхней полке, соседствуя с туалетной водой и дезодорантами лежали толстый бумажный конверт и часы, которые Алиса никогда прежде не видела у мужа. Задержав от напряжения дыхание, Алиса взяла конверт двумя пальцами и осторожно надорвала. Внутри были деньги, много денег. Новенькие тысячные и пятитысячные купюры теснились в небольшом бумажном пространстве, маня и завораживая своим запахом. Алиса не стала пересчитывать их и, какое-то время повертев деньги в руках, сунула их обратно. Положив конверт на место, Алиса лихорадочно захлопнула дверцу тумбочки и закрыла лицо руками. Сердце ее бешено колотилось, грозя в любую минуту вырваться из груди.
Сердечный ритм был повышен и у Максима. Заметив стоявшую на обочине машину ДПС, Максим промчался мимо нее, нервно закусив губу и надеясь на то, что постовым не придет в голову погнаться за ним. Едва поверив в то, что опасность позади, Максим вдруг увидел в зеркале предательски сверкающие огни, а затем услышал вой сирены. Матеря грузовик самыми последними словами, Максим попробовал оторваться от преследующей его легковушки, но все было тщетно. Грузовик и так шел на пределе своих возможностей, и все попытки разогнать его еще быстрее грозили обернуться серьезной поломкой. Продолжая надеяться на лучшее, Максим замедлил ход и притормозил у обочины.
- Что это вы от нас удирали? - спросил заглянувший в кабину грузовика капитан по фамилии Зайцев. - Проблемы какие-то?
Максим втянул в себя горький с*гаретный дым и натянуто улыбнулся.
- Никаких проблем, начальник, - отозвался он, стараясь вести себя как можно естественнее. - Разве же на этом старичке от вас удерешь?
Капитан ядовито ухмыльнулся и погладил свой жезл.
- Ваши права и документы на машину, - попросил он.
Максима словно ударило током. Он дернулся, взъерошил волосы и едва не проглотил недокуренную с*гарету.
- Сейчас, начальник, сейчас, - произнес он, не глядя на капитана, дабы тот не запомнил его лицо. - Тут они у меня, в бардачке, а он хреново открывается.
Подергав для вида дверцу бардачка, Максим неожиданно подскочил, отпихнул ногой капитана и, провернув ключ в зажигании, завел грузовик. «ГАЗ» глухо зарычал и с визгом помчался прочь, оставив капитана валяться на асфальте под проливным дождем. Вцепившись в руль, Максим до боли стиснул зубы и что есть силы нажал на педаль газа. Грузовик затрясло, под капотом что-то противно взвизгнуло и двигатель заглох. Выпрыгнув на подножку, Максим вывернул руль влево и вместе с грузовиком вылетел с моста в темную воду, с оглушительным грохотом протаранив отбойник. Оказавшись в ледяной воде, Максим добрых две минуты не показывался на поверхности, и лишь когда его легкие загорелись огнем, высунул из воды голову и осторожно вдохнул холодный воздух. Он уже был далеко от того места, куда упал грузовик, и с видневшегося вдалеке моста слышались глухие крики людей и шум машин. Снова набрав побольше воздуха, Максим погрузился в воду и осторожно поплыл к берегу.
- Что с тобой? - изумленно воскликнула Алиса, увидев на пороге промокшего и продрогшего мужа.
- Попал под дождь, - стуча зубами ответил Максим. - Принеси мне сухую одежду и поставь чайник. И постарайся обойтись без вопросов, пожалуйста.
Дождавшись, пока жена уйдет, Максим с трудом стянул с себя мокрую одежду и наспех обтерся попавшимся под руку полотенцем. Затем, шлепая босыми ногами по полу, он прошел в гостиную и надел сухое белье, которое минутой ранее собрала Алиса. Чувствуя, как в окоченевшее тело постепенно возвращается жизнь, Максим поудобнее расположился на диване и попытался расслабиться. Сделать это не позволил раздавшийся из прихожей писк телефона. Вздрогнув, Максим нехотя разлепил отяжелевшие веки и поплелся обратно к груде валявшейся на полу одежде и принялся искать в ней телефон. Тот, несмотря на длительное пребывание в ледяной воде, работал без перебоев и на его экране тускло светился номер Валика.
- Ты где? - спросил он, когда Максим ответил на звонок.
- Дома.
- А что с машиной?
- Утонула. Мне на хвост сели менты. Валик, послушай...
Телефон в руке Максима долго молчал, и молчание это натянуло нервы Максима, словно гитарные струны.
- То есть, ты хочешь сказать, что утопил машину вместе с грузом? - наконец произнес Валик.
- Да. Так вышло. Извини, Валик.
Снова молчание.
- «Извини, Валик»? Ты серьезно? Ты хоть понимаешь, что ты наделал?
Максим хрустнул костяшками. Руку обожгла острая боль.
- Я все возмещу, Валик. Клянусь.
Валик кашлянул и засмеялся.
- И как?
- Как угодно. Сделаю что захочешь. Я отдам тебе все, что у меня есть - квартиру, имущество...
Валик снова умолк, и эта зловещая пауза продолжалась довольно долго.
- Все, говоришь? - спросил Валик. - А как насчет твоей маленькой дочери? Ее ты тоже отдашь?
Максима едва не вырвало от напряжения. Он пошатнулся и сполз по стене на пол.
- Нет, Валик, ты не так понял, - забормотал он. - Про дочь уговора не было. Я не могу отдать тебе ее. Как ты вообще себе это представляешь?
- Очень просто, - спокойно произнес Валик. - Или твоя дочурка, или ты скоро сдохнешь. Выбирай, Максончик.
- Что ты такое говоришь, Валик, - оцепенев от ужаса проговорил Максим. - Это же моя дочь... Я не могу... Нет, Валик...
- Как хочешь, - послышалось в ответ. - Тогда последнее.
Максим закрыл глаза и растянулся на полу. Все его тело полыхало огнем.
- Ладно, подожди... Подожди...
Стоявшая в это время в темном коридоре Алиса слышала телефонный разговор мужа, и услышанное убедило ее в том, что нужно как можно скорее покинуть квартиру. Взять дочь и бежать куда глаза глядят, иначе... Алиса не хотела об этом думать. Осторожно проскользнув мимо мужа, Алиса схватила висевшую на вешалке куртку, потом шмыгнула в детскую и схватила спящую в своей кроватке Лизу. Укутав ее в одеяло, Алиса на цыпочках вернулась обратно и бесшумно открыла дверь. Оказавшись на лестнице, она пулей пролетела несколько пролетов и выбежала из подъезда на улицу и побежала во тьму, стремясь скрыться в лабиринте дворов.
- Поверить не могу во все это, - дрожащим голосом произнесла Алиса, после того как рассказала о случившемся своей подруге Наталье. - Я ведь ждала его целых три года, пока он сидел, надеялась, что все будет хорошо. У нас действительно все было хорошо. Макс нашел работу, постепенно стал возвращаться к нормальной жизни, и тут такое... Мне кажется, будто я сошла с ума. И что мне делать, я совершенно не знаю.
Она заплакала, и принялась вытирать слезы промокшим насквозь платком. Наталья, подлив Алисе еще горячего чаю, бережно укутала ее пледом и наморщила свое симпатичное лицо.
- Да уж, ситуация, прямо сказать, далека от стандартной, - хмуро проговорила она, разглядывая свои ярко накрашенные ногти. - Какой же все-таки подлец твой Макс. Подлец и трус. Отдать свою дочь в счет долга какому-то урке - ну это уж совсем за гранью. Ладно, не реви так. Я кое-что придумала.
Наталья поднялась с дивана, подошла к комоду и достала из ящика какую-то вещицу. Ей оказалась записная книжка, из которой Наталья вырвала один листок принялась торопливо на нем что-то писать.
- Вот это адрес моего деда, - сказала она, вручая листок Алисе. - Он живет в глухой деревне, в ста километрах от города. В деревне, кроме него, обитает еще пара старушек, так что дела до тебя там никому не будет. Да, и электричества там тоже лет десять как нет, как и сотовой связи.
- Это ничего, - улыбнулась сквозь слезы Алиса. - Лишь бы было спокойно.
Наталья вытерла ей слезы и легонько ущипнула за щеку.
- Об этом не переживай, дед мой тебя в обиду не даст, - усмехнулась она, подбадривая Алису. - Он человек твердый, будто гранит, бывалый охотник. Нелюдимый немного, но это не страшно. Я думаю, ты найдешь с ним общий язык. Расскажи ему обо всем как есть, без утайки, он поймет. Да, и привет от меня передай. Скажи, что я как-нибудь навещу его.
- Обязательно, - пообещала Алиса, снова расплакавшись от нахлынувших на нее чувств. - Спасибо тебе, Наташа.
Подруги крепко обнялись и долго не выпускали друг друга из объятий.
Деревенька, носящая название Гребенкино, оказалась еще меньше, чем представляла себе Алиса. Она состояла из одной-единственной улицы, которая начиналась с ведущей от трассы проселочной дороги и терялась где-то в лесу, превращаясь в узкую, заросшую тропу, ведущую неизвестно куда. Домов в Гребенкино имелось всего десять, семь из которых ныне были заброшены и полуразрушены. На их полуразвалившихся крышах росли травы и кустарники, а пустые глазницы окон выглядели тоскливо и жутко. Алису, появившуюся в Гребенкино поздним утром, встретили лишь тишина и не рассеявшийся туман, клубившийся над мокрой от дождя землей.
Отыскать дом деда Натальи, Виктора Павловича, оказалось делом нетрудным. Он стоял аккурат у леса, и не имел вокруг никакого забора, кроме старого приземистого плетня, украшенного плющом. Алиса нашла Виктора Павловича в огороде, когда тот копал картошку и недовольно покрикивал на отирающуюся возле ног собачонку.
- Галка, прочь, бесовское отродье, - кричал старик, замахиваясь на собаку лопатой. - Ступай на место, ку*ва эдакая! Я вот тебе, паразитка!
Галка, заслужившая эти оскорбления тем, что грызла свежевыкопанный картофель, обиженно тявкнула и направилась в свою будку, но, заметив Алису, застыла на месте и залилась пронзительным лаем. Старик повернулся на него и яростно вогнал заступ в землю.
- А ты еще кто? - спросил он, хмуро осмотрев Алису, державшую на руках ребенка.
Алиса нерешительно шагнула вперед и улыбнулась.
- Я от Наташи, внучки вашей, - сообщила она, с опаской косясь на Галку. - Она вам привет передавала и... В общем, проблема у меня. Я тут... даже не знаю как сказать.
Виктор Павлович вытер грязные руки заткнутой за голенище сапога тряпкой и направился к ней.
- Языком, как же еще, - пробормотал он, шуганув Галку на место. - Ну, пойдем в дом, раз такое дело. А Наташка где? С тобой приехала?
Алиса мотнула головой и поплелась за стариком.
- Нет, она в городе осталась, - промямлила она. - Она к вам потом приедет. Я одна тут...
Они вместе вошли в избу и Виктор Павлович усадил Алису на ладно сколоченный табурет на наброшенным на него ковриком. В доме у старика было просторно, светло и уютно. На стене, между двух больших окон висела большая оленья голова с массивными рогами, на острые отростки которых были наколоты какие-то бумажки и листки календаря. Другая стена, возле которой стояла старая панцирная кровать, было прилажено старое двуствольное ружье и патронташ. Остальные же две стены были оклеены какими-то старыми обоями и выцветшими фотографиями людей, которых любил Виктор Павлович. На одной фотографии Алиса заметила еще маленькую Наталью и невольно этому улыбнулась.
- Ну, и чего у тебя случилось? - спросил Виктор Павлович после короткого знакомства. - За каким-таким дьяволом тебя в нашу глухомань занесло? По виду ты, вроде как, барышня холеная, городская.
Алиса посмотрела на спящую на кровати Лизу, вздохнула и принялась рассказывать старику свою историю. Виктор Павлович выслушал ее, причесал рукой густые седые волосы и подпер подбородок внушительным кулаком.
- Ну, мужик у тебя дурак, это сразу понятно, - произнес он, глядя на закопченный чайник. - От такого любой не то что в глушь - на тот свет сбежит, если будет возможность. Ладно, оставайся тут, сколько понадобится. Живу я все равно один, а места, как видишь, тут в достатке. Только ты не думай, что будешь тут прохлаждаться да цветочки нюхать. За постой помогать мне будешь. Надо огород прибрать, потом припасы кое-какие на зиму сделать, ну и так по мелочи. Согласна?
- Еще бы, - улыбнулась Алиса. - Конечно, помогу вам. Ой, что это?!
Улыбка слетела с ее губ и на них застыл немой крик. Алиса в ужасе указала рукой на окно, за которым маячила огромная косматая голова.
- А, это Федор, - засмеялся Виктор Павлович, направляясь к окну. - За гостинцем пришел. На вот, возьми, вымогатель.
Он без страха протянул стоявшему по ту сторону окна медведю краюшку хлеба и зверь, аккуратно взяв угощение, закосолапил в сторону леса.
- Сосед мой давнишний, несколько лет ко мне столоваться ходит, - со смехом пояснил старик. - Я его когда-то из капкана высвободил да выкормил. Ну, он меня вроде как за отца признал. Почти каждый день ко мне ходит. Ты его не бойся, он добрый. Не кричи на него главное, он этого не любит.
Алиса справилась с охватившим ее страхом и кивнула.
- По... няла, - ответила она.
Алиса пробыла в деревне чуть больше месяца. За все это время ее покой никто не потревожил, и подозрительные чужаки в Гребенкино не заявлялись. Круг лиц, с которым общалась Алиса, был до безобразия узок и состоял всего из трех людей: самого хозяина дома и двух его соседок - бабки Аграфены и бабки Клавдии. Еще одна старушка, бабка Павлина, была настолько дряхлой, что почти не выходила из своего дома и Алиса видела лишь ее силуэт в окне расположенного напротив дома. Также в окне маячил косолапый Федор; он почти регулярно выходил из леса к дому старика, становился на задние лапы и стучал в стекло, выпрашивая угощения и ласки. Виктор Павлович и Алиса кормили его с рук, трепали по голове и щипали за нос, а медведь, обрадованный людским вниманием, беззлобно рычал, урчал и мычал по-коровьи, смешно раздувая широкие ноздри. И так уж вышло, что именно Федору пришлось развлекать Алису и скрашивать ее одиночество, когда старик, взяв ружье, отправился на дальнее болото поохотиться на уток. А еще Федор, сам того не осознавая помог своей новой знакомой, когда ее настигла беда. Вот как это случилось.
Стоял солнечный и морозный праздничный день Покрова. Алиса, по просьбе деда и свято чтимой им старой традиции, рубила капусту, когда к дому подкатила черная иномарка. Вышедшие из нее трое человек, немного поколебавшись, уверенно направились в дом и Алиса заметила непрошеных гостей в самый последний момент. Вооружившись острой тяпкой, она закрыла собой сидевшую в углу Лизу и замерла в ожидании. Первым в дом вошел Максим. Он виновато глянул на жену и, словно испугавшись его воинственного вида, сделал шаг в сторону. Следом за ним появились Валик и еще какой-то бритоголовый и небритый неприятный тип с украшенным длинным шрамом лицом. Валик улыбнулся Алисе и погрозил ей толстым, будто сосиска, пальцем.
- Не буянь, дорогуша, - прохрипел он, медленно наступая на Алису. - Прояви гостеприимность. Знала бы ты, каких трудом мне стоило отыскать тебя. Хорошо хоть твоя подруга оказалась сговорчивой, долго препираться не стала. Отдай дочку, и все будет хорошо.
- Хрен тебе, а не дочка, - выкрикнула Алиса, поднимая тяпку над головой. - Пшел отсюда, ублюдок!
Валик, нисколько не испугавшись, сделал еще шаг вперед.
- У нас с твоим мужем уговор, - проговорил он спокойным голосом. - Он мой груз утопил и должен за него расплатиться. Долг платежом красен.
- Плевать я хотела на ваш уговор, - прорычала Алиса. - Будь ты проклят! Будьте вы все прокляты!
Она со всей силы обрушила тяпку на Валика и наверняка прикончила бы его, если бы тот в последний момент не увернулся от страшного удара. Острое лезвие скользнуло по его лицу и шее, оставив глубокий кровоточащий след.
- Гадина, - заорал Валик, хватаясь за порез. - Чуть не убила!
Он прыгнул на Алису и в этот момент стоявший позади него Максим неожиданно для всех сделал ему подножку. Валик рухнул на пол и зацарапал его ногтями, а Максим, поставив ему ногу на спину, скомандовал жене:
- Беги! Беги отсюда, Алиса!
Он вырвал из рук Алисы тяпку и замахнулся на Валика. Но и в этот раз смерть обошла того стороной. Тяпка рубанула Валика по пальцам, отделив их от руки. Валик страшно завыл, перевернулся на спину и заехал Максиму ногой по промежности.
Успевшая выбежать из дома Алиса не видела всех этих кровавых подробностей. Она бросилась наутек, прижав к груди плачущую дочь и со всех ног мчалась к лесу, надеясь скрыться среди деревьев. Погоня не заставила себя ждать; третий, бритоголовый незнакомец несся за ней, держа в руках нож и что-то кричал вслед. Не выдержав быстрого бега, Алиса очень скоро задохнулась и сдалась. Упав возле сосны, она прижалась спиной к ее стволу и пронзительно завизжала. И в этот момент, треща сухими сучьями, из-за деревьев показался Федор. Он неторопливо подошел к беглянке и сел возле нее, тупо уставившись на остолбеневшего с ножом в руках отморозка.
- Эй, ты кто такой? - послышался вдруг голос старого охотника Виктора Павловича. - Брось ножик и назад, на несколько шагов. Вот так, да! А теперь на землю, и руки за голову!
Он подошел к бандиту, наспех связал его и посмотрел на Алису. Та долго не могла произнести ни слова.
- Там... в доме... муж, - наконец вымолвила она, слизывая с губ горячие слезы. - И этот... другой...
Виктор Павлович, вскинув ружье на изготовку, прошествовал к дому. Возле него его уже ждали Максим и лежавший у его ног Валик. Он был без сознания; его искалеченная правая рука была неестественно загнута за спину, а на лысой голове красовался огромный кровоподтек.
- Ловко ты его, - сказал Виктор Павлович, опуская ружье. - Что, не захотел отдавать дочку, а?
Максим понурил голову и вздохнул.
- Не захотел, - ответил он. - Она у меня одна-единственная.
Виктор Павлович, Алиса и Максим сидели во дворе дома и смотрели за тем, как Федор грызет капустные кочерыжки. Максим то и дело виновато посматривал на жену и вздыхал, а Алиса поглядывала на деда и нянчила хлопавшую глазами Лизу. Старик же сидел молча и косился на сарай, из которого доносились глухие крики запертых там людей. Валик и его подельник никак не могли смириться со своей участью и просили о снисхождении. Но Виктор Павлович был глух к их мольбам.
- Вот думаю, что с ними сделать, - пробормотал он, потирая руки. - Пристрелить, медведю скормить или в лес отвести. Ты, Федор, как думаешь?
Медведь глухо рыкнул и облизнулся.
- Может, лучше в полицию сдать? - предложил Максим. - Пусть их судят по закону.
Старик покачал головой.
- Нету на них закона, - ответил он. - Посидят, выйдут и опять за старое. Отведу-ка я их ночью в лес. Выберутся - хорошо, не выберутся - еще лучше. Мир почище станет. А ты все-таки молодец. Не совсем пропащая душа, как я подумал. А ты что скажешь, красавица?
Алиса встретила его взгляд и пожала плечами.
- Я не знаю, - буркнула она. - Подумать надо.
- Ну думай, думай, - вздохнул старик. - А я пока пойду чайник поставлю.
Когда он ушел, Максим подсел поближе к жене и осторожно положил руку ей на колено.
- Прости, - пробормотал он, опустив голову. - Прости за все...
Алиса молчала. Она смотрела на висевшую над деревьями полную луну, словно ожидая у нее совета.
Автор: Антон Марков
