Летний дождь
Фигура и фон – метафора формирования целостного образа родительской фигуры и выхода из эдиповой ситуации
Зеленеет лето. Запахи, звуки.
Идет дождь.
Дождь мелкий, но затяжной, хотя так и хочется сказать, к дождю не применимое, - протяжный.
Удивительное дело, как одно явление определяет другие.
Казалось бы, не осень и дождь типично летний, НО именно он, дождь, сейчас фон.
На фоне дождя и лето, и цветы, и кустарники, и свеже выкошенные газоны.
Сегодня дождь - фон, а значит именно он задает настроение.
Цвет приглушен, запахи, напротив, ярче, звук фоновый – шорох дождевых капель о листву!
Как говорят в гештальтпсихологии, фон - …
Что же определяет фон? Фигура на фоне или же сам фон – определяет фигуру.
Эффект фигуры-фона, описанный Перлзом возникает благодаря взгляду.
Смотрящий / наблюдающий взглядом выделяет фигуру из фона (фигура – потребность, фон – среда).
Дождь – и фон и фигура одновременно.
Фон – как единое целое, и фигура, как капля – та единица, из которой состоит дождь.
Даже если взгляд не способен выделить каплю из общей дождевой массы, то я знаю, что дождь, состоит из капель, а значит, наблюдая дождь, я вижу их, - капли дождя.
И вот, он, мудрый и лукавый, язык, говорит «дождь» и имеет ввиду капли дождя, и говорит «капли дождя», уже подчеркивая то обстоятельство, что «дождь» не просто дождь, а то целое, что состоит из капель.
Так, выделяется структура. Фигура на фоне.
Говорится «мать» или «отец», подразумевается дочь / сын, так как не бывает матери / отца без детей.
Фигура и фон – символическое изображение отношений предметов, вещей, явлений, объектов.
Но если сказать материнство или отцовство, то речь пойдет не об отношении, а о явлении в целом, о функции или иначе о значении.
О функции задается вопрос «Что делает?».
Например, мать заботиться, то есть совершает действие.
Если же мы говорим о материнстве, то тогда забота как явление / процесс отражает материнство, равно ему. Мать = забота.
Так, из отношений с реальной матерью / отцом, мы формируем личное отношение, где «мать = поступок / отношение», но ожидая от матери заботы, потому, что нам так сказали, воспитали, мы можем столкнуться с тем, что явление / предмет / объект (в нашем случае мать) не соответствует ожиданию.
Так, мы узнаем, что мать / отец тоже человек, а не только функция.
Родитель словно дождь складывается из многих капель в единое целое, постепенно.
Сначала ребенок слышит то, что транслируется (правила и нормы, то каким должен быть родитель, и сам получает послания о том, каким он должен быть).
Психика ребенка принимает на веру то, что говорится, но однажды, происходит столкновение с реальностью и подрастающий человек начинает понимать, что, то, что говорится и то, что делается не совпадает.
Возникает внутренний конфликт между созданным образом родителя (идеальный родитель) и реальным родителем.
Чем больше «зазор» между реальным и идеальным, тем сильнее конфликт внутри.
Кроме того, этот раскол возникает и внутри Я-идеальное и Я-реальное самого человека, т. к. исходно фигура родителя в психике целостная.
Ребенок складывает Родителя из черт отца и матери как из пазлов в целую картину.
Столкновение с принципом реальности у подростка / уже взрослого человека приводит к тому, что идеальная картина – образ родителя рушится, т. к. не все пазлы совпадают.
Чем больше эта разница, разрыв между идеальным и реальным, тем больше конфликт и болезненнее падение.
Эту невыносимость прекрасно описывает Софокл в мифе об Эдипе, лишившим себя зрения.
История о том, кто стал мужем матери и убийцей отца отсылает нас к трагедии шестилетнего ребенка, то есть непрожитой эдиповой ситуации.
И если до, пустить, что в норме родители – фон, а ребенок – фигура на фоне, то в описываемой трагедии, ребенок смешан (замешан) в отношениях родителей.
Так психика ребенка в эдиповом конфликте застревает внутри «картины» как неподходящий пазл, и сепарация и индивидуация нарушается, иначе фигура не может выделиться из фона.
Зрелая психика стремиться к выделению из фона. Так всем знакомый подростковый бунт, как раз попытка заявить о себе, то есть выделить собственное Я из семейного фона, иногда благодаря, а чаще вопреки традициям, укладу, ценностям семьи.
Вопреки и сложнее тогда, когда зазор между реальным и идеальным велик словно пропасть!
Но если попытка удается, (неминуемо через рост и развитие), то результат оправдывает ожидания.
Так преодолевается детское ожидание от родителя, который не может его оправдать в реальности, и трансформируется в ожидание от себя, при условии приведения идеального к реальному и его реализации у зрелой личности.
P. S.
Существует заблуждение о том, что отделиться от отвергающего родителя легче, т. к. он сам способствует тому, чтобы ребенок отдалялся. Но отдалиться, не равно отделиться.
Для отделения необходима близость. Чем мы ближе (к родителю) вначале (в детстве), тем свободнее в конце (в зрелом возрасте).
Подлинная родительская любовь и уважение создают благоприятные условия для сепарации, тогда как критикующий родитель как внешняя фигура и личный интроект, затрудняет процесс отделения, т. к. создает условия в которых требуемое родителем (идеал) не достижимо и не возможно, потому, что все, что делается ребенком такого родителя подвергается критике и обесценивается и, потому, что «надежда умирает последней», а Внутренний ребенок надеется до последнего на то, что получит любовь от отвергающей родительской фигуры.
То, что ожидается от родителя необходимо дать себе, а это значит повзрослеть и стать себе тем, кого не хватило в детстве.
Только любовь дает свободу!
Если Вы испытываете трудности с идентификацией, сепарацией, не находите себя и своего личного смысла, буду рада сопроводить Вас в этом нелегком, но захватывающем путешествии!
Автор: Сердюк Алевтина Александровна
Психолог, Терапевт ЭОТ
Получить консультацию автора на сайте психологов b17.ru