Светка Редькина опять разругалась с мамой, Татьяной Степановной Редькиной, в пух и прах. Вечно у них – одно и то же, полное несовпадение «резус-факторов». Будто чужие совсем: все, что нравилось Светке, абсолютно не нравилось ее маме. Вот буквально, все!
Светка косу отрастит – мама фыркает:
- Кисейная барышня, пф, строит из себя скромницу. А глаза-то выдают натуру твою «истинную»!
Светка, психанув, отрезает косу нафиг. Мамаша выдает «на гора»:
- Ой, молодец. Прямо, женщина вамп! Теперь можно сразу на панель! С косой-то за человека сходила!
Т-а-а-к… Хорошо. Жжем дальше… Светке нравились джинсы. Мама дарила ей дурацкие платья, в которых дочка была похожа на старую деву в чепчике. Светка любила рок-музыку, мама – глупую попсу. Светка обожала книги Распутина и Шукшина – мама накопила полный шкаф любовной прозы в мягкой упаковке.
Света полистала одну из книжиц с изображением слащавой, распрекрасной пары на обложке. Чуть не переплевалась. Даже интересно стало, не вспотел автор, пока писал про любовную любовь любимого с нелюбимой. Ржала в голос. Мать, увидев такое святотатство, верещала, как потерпевшая!
- Что ты понимаешь в литературе? Что ты вообще в жизни понимаешь?
Конечно, ничего. Светка давно привыкла. Их с матерью орбиты, соприкасаясь, искрили и взрывались. Как вообще Светка высидела в материнском животе? Да никак – она выскочила из матери в семь месяцев. И, мама жаловалась, всю беременность мелкая Редькина мучила несчастную Татьяну Степановну. Мамашу постоянно тошнило, и все тело чесалось. У нее на Светку была жесточайшая аллергия!
- Ну да, конечно! – смеялась Светка, - это у тебя на умных людей аллергия! Жесточайшая! Держись от нас подальше, целее будешь, мамочка!
Ну чего уж скрывать: Татьяна Степановна умом не блистала. Непонятно, как она вообще стала начальником пожарной части? С какого перепоя главный ее на это место поставил? Она ведь в этой части уборщицей начинала. Потом, когда один из диспетчеров умер прямо на рабочем месте от старости, быстренько шмыгнула на насиженное место. Тогда еще компьютеров не было. Сиди и заявки принимай. Кое-чему Татьяна научилась за четыре года «полового труда».
А там и 1991 год прилетел. Ни зарплаты, ни стабильности – кранты всему. Татьяну надоумили – учись. Тебе, мол, чего терять? Таня, не будь дурой, курсы за бесплатно прошла. Никто на работу не идет, а тем более, в начальство не рвется. Денег не платят, а ответственности – выше крыши.
Светка так поняла, что «главный» ее спецом вот почему сделал: воровать проще. Если что – эту кикимору сольет. Она ему вроде стрелочника. А Редькиной хоть бы хны. Она, как властишку получила, преобразилась прямо. Похорошела, грудь колесом. Химию шестимесячную сделала. Замуж вышла. Светку родила. Так декрет даже не досидела, на работу сбежала. Все боялась, что ее место какой-нибудь юркий человечек займет. Ага. Прямо очередь набежала!
Потом у Татьяны Степановны началась черная полоса. Муж, Редькин который, сбежал к другой тетке, оставив ее одну с ребенком на руках. «Главного» погнали по этапу за хищения, а начальника части, маму то есть, тоже чуть не посадили. Хорошо, следак, мужик толковый, понял, что за тетка пожарными управляет. Дура, но честная. И ребенок к тому же! Пожалел и выпустил Редькину из цепкой пасти за ненадобностью.
Сидит теперь Татьяна Степановна в диспетчерской. Цветочки под окнами сажает и на пенсию совсем не собирается. Хотя – пора. Технический прогресс на месте не стоит, и Татьяне весьма тяжело разбираться в новых программах. Если бы платили нормально, ее какая-нибудь сообразительная деваха моментом потеснила бы. Но сообразительные девахи на место диспетчера пожарной части малюсенького городишки не больно рвутся. На том и стоим, как говорится!
Со Светкой не ладилось с малых ее лет. Всю свою обиду на мужа, всю досаду и страх перед тюрьмой Редькина старшая вываливала на Редькину младшую. Если бы родилась девочка тихого и кроткого нрава, то, наверное, уже бы повесилась. Или маньячила где-нибудь потихоньку, мстя за травму детства. Но Светка, этот черт в юбке (в брюках, юбки она не терпела) с пеленок воспринимала взбрыки маменьки, как призыв к действию. Отвоевав свое нелегкое детство, Светка закалилась, как Павка Корчагин, и стала уверенной и зубастой. Никакие невзгоды ее не сломят. Никогда. Наверное.
За боевой характер Светку невзлюбили мужчины. Ну как такую домой приведешь? Как поцелуешь, господи? Уже с детского садика Света привыкла всеми повелевать и командовать. Тумаки и пинки от мужской половины земного шара Редькину младшую не пугали. Она могла такой пендель отвесить – мало не покажется. Редькина старшая вечно краснела в раздевалке, пока мамаша какого-нибудь Толика или Костика гневно жалилась на Светку.
- Вся в своего папашу! – орала вечером на Светку мама.
И у Редькиной младшей появилась идея «фикс». Найти непутевого папеньку и наказать за то, что родил такую же непутевую дочку. И свалил к тому же. Расхлебывайтесь, мол, сами, я тут ни при чем! Ну не гад ли есть? А?
Света подняла все свои резервы. Нашла мамин паспорт, где обнаружила нужную страничку. Редькин Павел Сергеевич – понятно. Пошла искать по городу беглого предка. Язык, говорят, до Киева доведет. И Светку довел – девочка-то общительная. Говорунья такая… И нашла ведь! Квартира, где проживал Павел Сергеевич, находилась в сталинке. На третьем этаже. Светка не могла дотянуться до звонка. Пришлось стучаться.
Дверь открыл высокий дяденька. Взглянул на Светку и вздрогнул. Узнал.
- Павел Сергеевич, что же вы такой негодяй? – Светлана шла напролом, - родили ребенка, и в кусты? А меня мамка лупит почти что каждый день из-за вас!
Дяденька покраснел до ушей.
- Проходи, малыш. Не надо стоять в подъезде, милая, – сказал он.
Света заложила руки за спину, оттопырив животишко:
- Нет, гражданин Редькин. Не пойду. Вы ведь с разлучницей сожительствуете. Мне и мамы злой хватает.
Редькин не знал, что поделать: то ли смеяться, то ли плакать.
- Светочка, проходи. Не бойся. Моя сож… то есть супруга, не злая. Проходи, я тебя с ней познакомлю.
Папина супруга, и правда, была не злая. Симпатичная тетя. Спокойная, доброжелательная. Не кричала, не ругалась. Убоищем Светку не звала. Налила чаю, угостила конфетами. Деликатно прикрыла дверь кухни, оставив отца с дочерью наедине.
- Доченька, я тебя не предавал. Я клянусь! Я, как волк, вокруг маминого дома каждый день круги наматывал, чтобы тебя хоть одним глазком увидеть, - начал он.
Далее, по рассказу Павла Сергеевича, следовало, что строптивая Татьяна не желала видеть изменщика. И дочку показывать ему наотрез отказывалась. И от алиментов и прочей помощи отбоярилась! Павел Сергеевич хотел еще рассказать, что вместо этого Светкина мама не уставала писать письма нынешней жене его. С угрозами и оскорблениями. Что в магазине однажды на несчастную Ольгу с кулаками набросилась – еле разняли. Что на улице поливала грязью всяко разно… Но не стал. Он ведь мужик, а не сплетница какая.
- Я очень тебя люблю, Света. Я буду тебя всегда любить. Ты приходи к нам, когда захочешь, - говорил Павел, - только маме не говори об этом. Не надо. Она – хороший человек. Просто очень несчастный. А бить тебя я ей не позволю больше. Так и знай.
Что-то там такое себе втемяшил в голову папа – Светка поняла это через три дня, когда мама явилась домой совершенно разбитая. Она растерянно взглянула на Свету, а потом сказала:
- Светочка, с кем ты хочешь жить? Со мной или… с папой?
Она была такая жалкая, Светкина мама, такая убитая. Губы Татьяны дрожали, а руки тряслись.
- Не уходи от меня, доченька. Я…
И заревела.
Светке стало невыносимо жалко несчастную Татьяну Степановну. Светка поняла, КАКАЯ несчастная мать, на самом деле. И она решила остаться с ней. Папу не жалко. У папы жена нормальная есть. А кому нужна Татьяна Степановна, кроме Светки?
Автор: Анна Лебедева