Мужчину самого временами настораживала странная одержимость жены младшим сыном. Когда она начинала говорить про Глеба, то становилась практически невменяемой, не желая слушать ничего плохого про свое сокровище. Успехи Егора она признавала, но не акцентировала на этом внимания. Мол, есть и ничего особенного.
А теперь еще и Егор со своими результатами ДНК-экспертизы. Что же там такого произошло, раз жена отказывается говорить на эту тему и мертвой хваткой цепляется за Глеба, называя его чуть ли не в открытую единственным собственным сыном?
-Хоть бы с ума не сойти, - вздыхал Кирилл, крутясь в кровати без сна. Перед его глазами стояло бледное лицо Татьяны, когда он задал ей тот роковой вопрос про кровное родство. –Зачем я это сказал? Зачем, дурак?
Но отвечать было некому. Наутро мужчина побежал в больницу, чтобы проведать Татьяну. Она по-прежнему была бледной, хотя выглядела куда бодрее.
-Не спрашивай, все равно ничего не скажу, -предупредила она мужа. Кирилл устало вздохнул и сел напротив, придвинув стул к кровати.
-Он все равно узнает, - ответил мужчина. – Егор вчера рассказал, что в прошлый приезд собрал образцы ДНК у всех нас. По его словам, кровного родства у него нет ни с кем из нашей семьи. Для меня самого его слова были полной неожиданностью. Ты же знаешь Егора. С его упорством он докопается до истины. Может, пора перестать устраивать клоунаду и рассказать все?
-Что?! – Татьяна в волнении вскочила с места. –Ты ему не помешал?
-Да как я мог помешать, если вчера только сам узнал про его происки? Ты понимаешь, что твоя одержимость Глебом подтолкнула парня на такой шаг? – начал сердиться Кирилл.
-Опять я виновата. Конечно, кто еще? –Татьяна поджала губы и отвернулась. Потом заплакала:
-Я дала слово, что никогда и никому не скажу…что унесу тайну с собой в могилу, -рыдала Татьяна, не в силах успокоиться.
-Таня, не хочу нагнетать обстановку…но тебе не кажется, что кое-что изменилось? –тихо спросил муж. – Егор –очень сообразительный, всегда таким был. И очень упрямый. В хорошем смысле этого слова. Если он получил результаты, то обязательно пойдет до конца. Пусть не сейчас, пусть на это потребуется несколько лет…но он найдет ответы на все вопросы. Не глупи и расскажи, в чем дело.
Татьяна поняла, что деваться ей некуда и приступила к рассказу.
-Может, я вправду зря молчала столько лет? –всхлипнула она. –Дело было так…
Через полгода после свадьбы молодая женщина обнаружила, что беременна. Она перенесла вирусную инфекцию, о последствиях которой узнала только после родов. Выяснилось, что у новорожденного патология спинного и головного мозга, из-за которой он никогда не сможет стать полноценным человеком.
-Тогда поступила молоденькая девчонка, лет семнадцати на вид, - буднично проговорила Татьяна. – Она хотела отказаться от новорожденного, а я боялась сказать тебе про нашего родного сына. Помнишь, я тебе что-то наговорила про гипоксию? Ребенок медленно умирал, а эта девочка молила не указывать, что она родила. Она сбежала тайком среди ночи. Тогда мне и пришла в голову мысль, что я могу подменить детей. Разумеется, в одиночку я бы не смогла этого сделать. Договорилась с медсестрой и врачом-неонатологом. У меня были при себе деньги, я попросила также маму помочь с этим вопросом. В общем, мы договорились и малыша передали мне. Наш сын умер в реанимации из-за осложнений. Говорили, что подцепил стрептококковую инфекцию. Я узнала, что и врач, и медсестра уже несколько лет как умерли, они уже тогда были далеко не молодыми. Мамы тоже давно нет. Поэтому живых свидетелей не осталось…кроме меня…-Татьяна снова заплакала.
-Потом родился Глеб. Ты не представляешь, как я боялась во время беременности и после его рождения. Мне казалось, что он укоряет меня за то, что я оставила его родного братика в таком положении и забрала Егора вместо него. Я думала, что привыкла и приняла Егора, но не смогла сделать этого полностью. Поэтому я трясусь, как наседка, над младшим…
Кирилл потрясенно молчал.
-Думаю, нам нужно сказать правду Егору. Мы растили его, как родного сына. И я знаю, что он относится к нам так же.
-Он к тебе так относится, -ответила мрачно Татьяна, вытирая слезы. –А ко мне –вряд ли. Потому что я сама его отталкивала все эти годы. Господи, прости меня!
-Что будем делать с Глебом? –Кирилл вернул женщину в реальность. – Ты меня извини, но твое кудахтанье не пошло ему на пользу. Если он не получит урок сейчас, то я не могу гарантировать, что в будущем не будет таких же заскоков.
-Я не могу позволить, чтобы его посадили, -побледнела Татьяна. –Кирилл, сделай что-нибудь. Или скажи Егору, пусть попробует поговорить с той девчонкой…пусть на себя возьмет…
-Ты опять несешь эту чушь? –возмутился супруг. – Ты уже сломала жизнь одному сыну, теперь хочешь сделать то же самое со вторым? Хватит!
-Кирилл, не дай им посадить моего мальчика! –Татьяна хватала мужа за руки, умоляя его помочь младшему. Но мужчина ушел, не говоря ни слова. Кирилл не застал Егора дома, тот поехал в участок для встречи с братом. Через полчаса молодой человек вышел, на его лице играла хмурая улыбка.
-Что произошло? –без обиняков спросил его отец. Егор пожал плечами:
-Самое страшное, что он даже не понимает, что натворил. Воспринимает это как игру, где у него временные трудности. Типа, как временная блокировка в «Монополии», когда ему нельзя принимать участие и придется пропускать один круг.
Слова Егора произвели на мужчину ужасное впечатление. Он только сейчас осознал, что, играя роль демократичного отца, сквозь пальцы смотревшего на выходки сына, он тем самым невольно помог Глебу упасть в моральную пропасть. Но насколько она глубока?
Результаты судебного слушания были вполне предсказуемы. Жертва нападения не отступила от своих показаний, и Глеба осудили, так как на момент совершения преступления он достиг семнадцатилетнего возраста. Выслушав приговор, парень пренебрежительно сплюнул на пол.
-Ничего, дрянь, я с тобой еще встречусь, -крикнул он девушке.
Когда конвой уводил Глеба из зала суда в наручниках, Татьяна бросилась за ним следом.
-Да что же это такое? –голосила она. –За что? За то, что ударил пару раз эту (непечатное слово)? Она сама напрашивалась, кто только с ней не sпал!
-Сейчас же замолчи, - Кирилл схватил жену за руку и выволок из зала. Вслед супругам неслись возмущенные возгласы родителей и родственников потерпевшей:
-Вырастили морального уроdа, еще и оскорбляют!
-Чтоб там вашего сыночку оприходовали, пусть посмотрит, что это такое!
-Если он хоть пальцем тронет ее, найдете его в канаве рядом с домом! По кусочкам!
Татьяна была не в себе с тех пор, как ее любимого Глеба отправили в колонию. Она рвалась на свидания с ним, но сын сам запретил ей приходить к нему.
-Извини, мамуль, мне ни к чему видеть твои слезы и сопли. Любого из себя выведешь, - развязно сказал он. Муж не говорил, что часто видит Глеба в синяках и ссадинах: за длинный язык и неумение вести себя приходилось платить высокую цену. Он даже пытался сбежать оттуда, но был перехвачен охраной возле здания склада. За попытку нападения и угрозу убийством охраннику Глебу еще накинули срок.
Егор приезжал к брату раз в семестр. Он ни разу не заикнулся о разговоре с отцом по поводу результатов ДНК-теста. Глеб встречал его, ёрничая от души.
-Ну что, приехал, будущее светило медицины? –ухмылялся он. – Сколько трупов успел выпотрошить?
-Потрошить –это не по моей части. –сдержанно отвечал Егор. – Я учусь спасать людей, а не лишать их жизни.
-Понимаю…-глубокомысленно говорил Глеб и делал скорбное выражение лица. – Но это еще впереди. У каждого врача есть собственное кладбище. Так что у тебя тоже будет.
-Кто знает, - Егор старался перевести разговор на другую тему. Он стал замечать, что в Глебе происходят изменения, но что именно в нем менялось, не мог понять. Временами брат уходил в себя, отвечал невпопад.
Спустя несколько лет, когда Глеб освободился, он приехал домой и обнаружил, что матери больше нет в живых, она умерла две недели назад. Его встретил отец, резко постаревший после ее смерти.
-Не мог сказать? –зло спросил у него сын. Кирилл показал на вены:
-Не мог. Сам чуть не окочурился, откачивали в реанимации. Даже не знаю, сколько меня капали.
-А Егор? –ревниво спросил Глеб. –Он-то почему молчал?
-Потому что я ему не сказал, -ответил Кирилл. – Он тоже сегодня приезжает, сообщил ему вчера вечером.
-Разве некому было сказать, чтобы хотя бы один из сыновей был на похоронах? – Глеб яростно сжимал кулаки. –Ладно я, я был за решеткой. Но Егору ты должен был сказать. Он первенец, он врач. А ты промолчал!
-Таня этого не хотела…-шепотом проговорил отец. Он словно стал меньше ростом и на фоне раздавшегося в плечах за время заключения сына казался еще щуплее.
-Мама совсем, что ли? – не отступал Глеб. - Почему?
-Она считала себя виноватой за то, что произошло, - Кирилл опустил голову. –Когда тебя посадили и ты потребовал от нее не навещать тебя, Таня резко сдала. Она плакала целыми днями, просила у вас обоих прощения. Я пытался отвлечь ее, но она упрямо стояла на своем. Мол, только моя вина, что все так вышло…