- Ланочка, детка, воду дали! – крикнула из кухни тетка Акулина.
Вот и хорошо, теперь можно смыть с себя весь сегодняшний день, который отчего-то выдался неприятным, колким и тоскливым. А почему он таким показался, неважно, но если бы у Ланы был выбор, этот день она предпочла бы забыть навсегда.
Стоя под душем и ловя лицом теплые капли, Лана мечтала скорее добраться до кровати и уснуть. Сон наверняка подарит успокоение и прогонит смутную тревогу. Внезапно во всем доме погас свет; даже через выходящее на улицу слуховое окошко не пробивались отблески, что обычно отбрасывали фонари. Значит, отключили по всей улице, или району, а может и городу. При такой непогоде и не удивительно совсем.
Два страха, с которыми Лана постоянно боролась, были темнота и замкнутые пространства, а тьма в небольшой комнате, это двойной страх. Артем знал про это, и если в доме отключалось электричество, то любимый спешил с фонариком, или свечой на помощь; развеять мрак и успокоить. И вот сейчас испугавшись до обморока, Лана вдруг забыла, что Артема давно нет рядом…
- Артем! – выкрикнула отчаянно. – Артем…
Водя руками в кромешной тьме, она продолжала звать, пока не вспомнилась действительность, которая навалилась тяжестью и будто бы толкнула. Ноги заскользили и, не удержавшись, Лана упала на кафельный пол, на тот самый восточный рисунок, что когда-то смеясь и обмениваясь ласковыми взглядами, выкладывали вместе с любимым.
Пакостная реальность расколошматила в дребезги остатки всякой надежды. Не суждено, ничему не суждено сбыться. Горестные переживания, лежавшие на самом дне в глубокой заморозке, разом вырвались наружу. Словно кто невидимый ожидая именно этого часа, спустил с них узду и погнал вскачь. А те, подчиняясь чьей-то злобной воле, понеслись по венам прямиком к сердцу и слетели с губ мучительным воем. Внизу живота разлился невыносимый жар и, выжигая себе дорогу, постепенно выходил из нее на холодный кафель.
С трудом открыв глаза, Лана увидела яркий светильник, который наверняка и не думал гаснуть и бледное лицо тетки Акулины.
- Девочка моя, - едва сдерживаясь от истерики, приговаривала соседка. – Держись, милая… Я уже «скорую» вызвала.
На что Лана лишь усмехнулась в запоздалом прозрении и слабо мотнула головой.
- Вот и убежал мой мальчик… Убежал и оставил меня совсем одну…
Не страшась испачкаться, тетка Акулина присела рядом и уже не сдерживая слез, гладила Лану по мокрым волосам и сжимала холодеющие ладони.
- Не перетащить мне тебя, милая, - виновато шептала она. – Нет сил… Сейчас «скорая» подъедет, потерпи…
А сама знала, никто не поможет вернуть ребенка; скрылся мальчонка от надвигающейся тьмы. Как и обещал…
Очнувшись на больничной койке, Лана долго смотрела в окно и все пыталась вспомнить, а сколько же прошло времени, что на дворе снега метут.
- Ранняя нынче зима, - перехватив ее удивленный взгляд, пояснила соседка по палате.
Молодая девушка, чье лицо казалось смутно знакомым, сидела на соседней койке и так смачно хрустела огромным зеленым яблоком, что Лана ощутила во рту сочную кисло-сладкую мякоть и непроизвольно облизнулась.
Соседка тут же среагировала и, порезав целое яблоко на маленькие дольки, сложила их на блюдце и поставила Лане на кровать.
- Ешь, - деловито кивнула она. – Тут к тебе твоя родственница каждый божий день ходит и носит и носит всякого… Всю тумбочку забила и нас и врачей с медсестрами закормила.
Стоило ей произнести это, как скрипнула выкрашенная белой краской дверь и в палату с полными сумками впорхнула тетка Акулина.
- Добрый день, девочки! – ласково пропела она. – Как вы тут? – и встретившись глазами с Ланой, уронила на пол набитые пакеты и бросилась к кровати.
- Моя ты хорошая! – и, схватив ладонь болящей, прижала ее к своему лицу. – Вот и ручки уже потеплели. Как же ты напугала меня! Как напугала…
Почувствовав под ладошкой слезы, Лана жалостно сморщилась.
- Давно я здесь? – произнесла она еле слышно.
- Четвертый день уже… Как ни приду, ты спишь, да спишь… - вздохнула тетка Акулина и, взглянув на соседку по палате, попросила. – Кристин, выйди, пожалуйста, если не сложно.
- Не, не сложно, - легко отозвалась та. – Как раз хотела прогуляться по коридору.
Вот уже и дверь за ней захлопнулась, а тетка Акулина все молчала.
- Так много хотела сказать тебе, - призналась она. – Хотела, а слов не найду.
- И не надо, - чтобы взбодрить приунывшую женщину, Лана постаралась улыбнуться. – Слова уже ничем не помогут…
- Видела что во сне? – наклонившись к ней близко-близко, прошептала тетка Акулина.
Прошептала так, будто кто мог их подслушать.
- Не помню снов… Вообще ничего не помню из этих дней. Последнее, что осталось в памяти, как ты сидела возле меня и успокаивала, а потом темнота сплошная. Ни звуков, ни малейшего колыхания в ней… ничего…
Словно не соглашаясь, визитерша отчаянно забормотала.
- Не может этого быть! Не может! Ты просто не помнишь…
И казалось, словами этими несчастная женщина пытается ухватиться за соломинку, а в голове уже мелькали нехорошие мысли; обманула племянница Зойка. Наплела с три короба, чтобы усыпить бдительность, а на самом деле и нет никаких духов гор, которые должны прийти на помощь. И все это происки лярвы. А она, она старая дура, купилась на это.
И только собралась повиниться и рассказать все, что знает, как язык отнялся. Нелепо размахивая руками и ворочая глазами, тетка Акулина мычала как стельная корова и хоть была на панике, но заметила, как поменялся у Ланы взгляд. Добрый и светлый он становился все холоднее и холоднее и вот уже вместо глаз две темные полыньи, которые затягивают в себя, и заставляют совершать страшные вещи.
И разболтала бы все Акулина как на духу, не смогла бы удержаться, но кто-то сильный сковал язык льдом и, продолжая мычать, она поверила и в слова племяшки и в горных кудесников.
А Лана вдруг ощерилась и злобно, да чужим голосом произнесла.
- Долго еще мычать будешь? Говори-и-и-и!
И повеяло от ее дыхание чем-то замогильным, и Акулина была готова поклясться, что сию минуту на нее смотрит вечность… Та самая древняя сущность, которая прицепилась к планете Земля где-то в далеком космосе.
Всего на несколько мгновений Акулина очутилась рядом лярвой, и эта пакость одним только взглядом чуть не остановила ей сердце; и когда уже показалось, больше не вдохнуть, не выдохнуть, глаза у Ланы посветлели и зазеленели как прежде.
Продолжение
Предыдущая часть
Начало
