Листья влажны зеленым цветом.
Тихую дорогу заглушают цокоты колес.
Телеги, с утомленным золотом на веках,
С моторами из лошадиных снов и слез,
Гарцуют.
Укладываются в землю воды,
Сливаясь в поцелуе,
Растворяют соль,
Несут ее до сонных колыбелей.
Вскоре
Живые-мертвые
Потянут руки к жарким нитям,
Поднимутся на звон серпов,
В покос.
И что вам, ветви, не спалось?
И не сидится дома
Дамам: в платьях из намеков, признаков, угроз
С чертами диких вишен, спелых дынь,
Корзинами цветов;
И струями волос под головным убором.
И ты плывешь по городу,
Вдруг становясь
Прохожим, вывеской рекламной,
Сгущенным черным следом от колес.
Теряя, находя сознание,
Перебирая бледный воздух улиц
Легкими, ища любовь.
Ища цветов для намокания
Бумаги, которую потом отдашь за грош
Прохожему, возможно, неживому;
Возможно, женщине,
Подаришь, а она и не поймет.
А старый господин,
Владелец механизмов,
Устало переводит стрелку
На носу невидимых часов.
Очередной шаг, верно, сделан.
Весна закончилась
И лето началось.
И лошадиных сил достало бы,
И лошадиных снов
И слез…
Нам, вставшим дыбом, посреди
Живительного зноя,
Всем нам, кому дышать пришлось.
ЦВ (Цененко Виктор)