Все билеты проданы! Громкая премьера не спектакля, а необычного театрального путешествия состоялась 30 июня в Театре Романа Виктюка. Новая постановка «Островский. Авангард» была приурочена к двухсотлетию русского драматурга, чье творчество стало поворотным эпизодом в становлении всего отечественного театрального искусства. Александр Островский — это полусотня драматических пьес, названия которых стали сегодня крылатыми. Путешествие же в Доме Света есть лучшие сцены о любви из произведений мастера.
Постановка «Островский. Авангард» не только кроет в себе попытку по-новому взглянуть на сюжеты театральных пьес классика, но и чудесно передает незримое присутствие ироничной личности Александра Николаевича. Он был настоящим русским человеком, открывавшим зрителю загадки «русского характера». В его произведениях нет людей плохих или хороших, но всегда поднимаются извечные вопросы совести и влюбленности, порядочности и страсти. Разве не волнует это каждого «нашего человека»?
Проводниками по фрагментам пьес и театральному зданию выступили шумные цыгане с улыбками на лице и картами в руках. Символ судьбы и одновременной свободы, они гармонично дополняют и связывают воедино все произведения.
Режиссер Игорь Неведров представит на правом боковом балконе Театра Романа Виктюка пьесу «Волки и овцы». Житейская мудрость, по мнению постановщика, часто оказывается основой для парадоксальных человеческих проявлений. Представленный отрывок пьесы — теплая и одновременно ироничная любовь в формате бесконечного диалога, конца которого и не желаешь. Так возможно ли в желании Глафиры стать частью высшего света благодаря немолодому холостяку Лыняеву усмотреть нечто положительное? Достаточно лишь вслед за классиком вдруг посмотреть на чувства под другим углом: от романтического максимализма до мудрой заботы.
— Что? Что я неспособна любить? Таких девушек не бывает, Михайло Борисыч.
— Так вы боитесь полюбить?
— Как же не бояться? Любовь ничего не принесет, кроме страданий. Я девушка со вкусом и могу полюбить только порядочного человека. А порядочные люди ищут богатых. Вот отчего я прячусь и убегаю от общества. Вы не смотрите, что я скромна, тихие воды глубоки, и чувствую, что если полюблю...
— Ой, страшно! Не говорите, пожалуйста, не продолжайте.
— Но с вами я ничего не боюсь. Вы меня увлекать не станете, да и увлечься вами нет никакой возможности.
— Но почему же вы так думаете?
— Ну, полноте, какой вы любовник! Не обижайтесь, Михайло Борисыч! Вы очень хороший человек, вас все уважают. Но любить невозможно. Вы уж и в летах, и ожирели, и, вероятно, дома в теплом халате ходите и в колпаке. Ну, одним словом, стали похожи на милого, доброго папашу.
Кирилл Шендеров представит на левом боковом балконе Театра Романа Виктюка пьесу «Доходное место». Возможно ли удержать любимого человека, поставив на кон собственные интересы? Режиссер постановки выбрал четвертое, наиболее острое действие, олицетворяющее момент высшего напряжения и непонимания друг друга. Женатый на Полине Жадов начинает постепенно сомневаться в своих убеждениях, которым так живо следовал лишь год назад. Окружающие жаждут признания его беспомощности, герой же пытается оградиться от внешнего мира.
— Нет, постой, постой! Полиночка, друг мой, погоди!
— Ну, что ты меня держишь руками-то? Захочу уйти, так не удержишь.
— Что ж мне с тобой делать? Что ж мне делать с моей милой Полиной? Ведь я тебя люблю, я для тебя готов на все на свете… Но что ты мне предлагаешь! Ужасно! Нет, надо подумать… Ну, а если я не пойду к дяде, ты уйдешь от меня?
— Уйду.
— А ведь знаешь что, Полина? Ведь хорошо, когда хорошенькая жена да хорошо одета? Ведь молодую жену надо любить, лелеять. Да! Надо ее наряжать… Ну, ничего… Это легко сделать! Прощайте, юношеские мечты! Прощай, честная будущность! Ведь буду и я старик, будут у меня и седые волосы…
Режиссер Александр Тарасов усматривает проблематику произведения «Бесприданница» в невозможности принять мир таким, каким он является в действительности. Это приводит каждого героя к внутренней безысходности, кроющееся в атмосфере приближающейся трагедии. Финал пьесы Александра Островского — это черта безраздельных и неразделенных человеческих чувств, где воедино сливаются ревность и обреченность. Герои оказываются неспособны остановиться, просто любить и обрести настоящее счастье. Отдельного внимания заслуживает монолог Ларисы на центральном балконе, ярко контрастирующий с цепкими мужскими взглядами на авансцене Театра Романа Виктюка.
— Расставаться с жизнью совсем не так просто, как я думала. Вот и нет сил! Вот я какая несчастная! А ведь есть люди, для которых это легко. Видно, уж тем совсем жить нельзя… Их ничто не прельщает, им ничто не мило, ничего не жалко. Ах, что я! Да ведь и мне ничто не мило, и мне жить нельзя, и мне жить незачем! Что ж я не решаюсь? Что держит над пропастью? Что мешает?
Андрей Боровиков причисляет легендарную пьесу «Свои люди — сочтемся» к жанру трагикомедии, именуя ее отечественным «Королем Лиром». Пространство сцены режиссер выстраивает в виде музыкальной шкатулки, где Самсон Силыч и Устинья Наумовна, Липочка и Лазарь Елизарыч кружатся подобно фарфоровым куклам-клоунам. Выбранная для оформления стилистика русского авангарда и гротесковый танец героев на грани банкротства — возможность задуматься над фразой: «Не делай добра — не получишь зла». Это подытоживание театрального путешествия, показанное на основной сцене Театра Романа Виктюка в привычном публике варианте.
— Отчего же и не побеседовать! Вот, золотые мои, слышала я, будто в газете напечатано, что другой Бонапарт народился, и будто бы, золотые мои...
— Бонапарт Бонапартом, а мы пуще всего надеемся на милосердие божие; да не об этом теперь речь.
— Так об чем же, яхонтовый?
— А о том, что лета наши подвигаются преклонные, здоровье ежеминутно прерывается, и один создатель ведает, что будет вперед. То и положили мы еще при жизни отдать в замужество единственную дочь нашу, а в рассуждении приданого можем надеяться, что она не острамит капитала и происхождения, равномерно и перед другими прочими.
— Ишь ведь, как сладко рассказывает, бралиянтовый.
— А так как теперь дочь наша здесь налицо, и при всем том, будучи уверены в честном поведении и достаточности нашего будущего зятя, что для нас оченно чувствительно, в рассуждении божеского благословения, то и назначаем его теперича в общем лицезрении. Липа, поди сюда.
Театральное путешествие в замыслах четырех режиссеров окажется дополнено просмотром фрагментом фильма Владимира Петрова «Гроза» 1933 года, который продемонстрируют на большом экране под яркие комментарии Дмитрия Бозина.
Подходя вместе с цыганским табором к завершению творческого странствия, не следует забывать выражение самого Александра Островского: «Публика ходит в театр смотреть хорошее исполнение хороших пьес, а не саму пьесу: ее можно и прочесть». Гениальный российский драматург оказывается прав и здесь. Хотите стать участниками экспериментальной, современной, но уважительной к самому искусству театра постановки? Добро пожаловать на улицу Стромынку, дом 6.
Выходить за рамки дозволенного ему сценой и играть новыми формами никогда не боялся и сам основатель Театра — Роман Григорьевич Виктюк. Ведь искусство, как любовь в произведениях Александра Островского, не бывает шаблонным, отличаясь исключительной многогранностью.
