В маленьком коридоре номера она скинула туфли и, обернувшись к нему, сразу заговорила, облокотившись на комод,
-Ты сочтёшь меня последней эгоисткой, но я не могу отпустить тебя пока, - она улыбнулась виновато и замахала рукой, что бы он ничего не говорил, -Не перебивай, и так сложно... Единственное, что успокаивает, это то, что ты тоже этого хочешь, иначе я бы не предложила, конечно...- она усмехнулась, - Никаких гарантий, что нам понравится и что я не передумаю на пол пути... Я думала, что мне этого больше не нужно вообще, но ты меня меняешь... Да-да, я именно об этом... - она поймала его изумленный взгляд, - Просто не предупредить тебя будет не честно. А...а ты говорил, что можешь научить... Получается, что мне опять нужна твоя помощь, Яр... -она смущённо усмехнулась и отвернулась от него, словно разглядывая себя в зеркало.
За что такое счастье свалилось на него сегодня? Симона хочет опять «порадовать» его за хорошее поведение или действительно помощь нужна ей самой? Но Ярослав, как всегда, был склонен верить её словам. И у дверей гостиницы он сжимал в объятиях «обычную» девушку, отзывчивую и темпераментную. И видимо, она почувствовала, что с ним она и вправду смогла бы стать такой. И захотела этой перемены. Захотела избавиться разом от боли и воспоминаний. Ну, она рассуждает верно... Новый мужчина способен стереть страшные воспоминания и оставить новые. И заглушить боль удовольствием он тоже может. Ярослав посмотрел на её опущенные плечи и худую спину. В его рубашке Сима выглядела особенно миниатюрной и хрупкой, как ребёнок. А муж бил её… Сердце сжалось от этой мысли. Она сокровище, и всё что ей нужно - это любовь. То, чего у неё никогда не было… И то… он вдруг так ясно это понял, что даже усмехнулся…то, что он к ней испытывал. Возможно, влюблённость и любовь - это разные вещи, но любовь возникает именно из этого трепетного чувства. Он знал по опыту. Он чувствовал её неминуемое приближение. Это как будто в ясный день услышать далекие, чуть заметные раскаты грома и заметить, как поменялось освещение вокруг, и как в воздухе запахло водой и электричеством. Да, гроза еще не пришла, но она уже не обойдет тебя стороной… И у тебя есть несколько минут, чтобы спрятаться от нее. Или, наоборот, не прятаться, а с восторгом ждать начала бури.
Ярославу не пришло бы в голову посвящать Симу в свои переживания. Ему виделось это слегка не уместным на фоне перипетий, происходящих в её жизни. Но он изменил мнение. Сейчас ему показалось, кое -что она обязательно должна знать…
Он подошёл сзади и положил руки на её плечи.
-Ты хочешь заняться любовью? Мы говорим об этом?
-Да... – она смущённо усмехнулась, - Сексом...
-Любовью. Я настаиваю на этой формулировке… Я по-другому не умею. А как научить тому, чего не умеешь сам?
Она повернула голову и улыбнулась, подняв на него глаза
-Ты романтик?
-Я реалист, Сима. У тебя когда-нибудь была близость с влюблённым мужчиной?
Он не стал мучить её ожиданием ответа, а поцеловал. Ему не нужен был ответ - он его знал. Про себя он всё уже понял, а она… достаточно того, что она хочет провести эту ночь с ним. А жажда близости со стороны женщины – это глобальное доверие. Это сакрально и жертвенно. Избранному мужчине, она позволит находиться внутри себя как в ментальном, как и физическом смысле. И это невозможно переоценить.
Он приподнял её за талию и усадил на комод. Она была лёгкая и стройная под объёмной рубашкой. Это была в первую очередь забота о себе, он предполагал, что всё может затянуться на долго и надо было не свернуть себе шею, склоняясь к её лицу. Но Симе тоже стало заметно удобнее, когда они сровнялись. Ярослав понимал, что эта ночь не станет для него лёгкой прогулкой. И дело не в Симиных предупреждениях, о том, что с ней не просто. Ему было не просто с собой. Как не слететь с катушек раньше времени? Как остаться чутким и внимательным, когда от её близости мутится сознание? И знает ли Симона сама, что она должна почувствовать? Но он шёл на это осознанно и с удовольствием, а момент, когда можно было культурно отказаться всё равно остался позади. Да кого он обманывает?! Не отказался бы он от такого предложения ни за что на свете! Симона не покидала его мыслей и будоражила тело с первых часов их знакомства. Она притягивала его как магнит, и на этом фоне многие вещи теряли свою значимость. И сейчас, когда она была так похожа на обычную женщину и не перехватывала его руки он просто улетал.
Он трогал её восхитительные волосы и случайно выбил одну прядь на лицо, и она отстранилась.
-Подожди, я уберу их в хвост…
-Нет, не надо…зачем?
-Они могут попасть в рот
Ярослав улыбнулся, гладя её по щеке,
-И что тогда случиться, Сима?
Она немного удивилась,
-Будет неприятно
Он прислонил её к себе, поцеловав в макушку,
-Кому, тебе?
-Нет, конечно,
-Ясно, - вздохнул, - Только не может быть в любимой, желанной женщине ничего неприятного… В тебе всё прекрасно, Сим. Я так вижу…
-Правда?
-Ага
Симона была мягкой и податливой, как во время их танца. Она слушалась его рук и старалась, следовать его плану. Когда он приближался к её шее, она послушно отклоняла голову и откидывала волосы с плеча. Когда он потянул за воротник рубашки, она повела плечами, помогая ему стянуть её. Симона вела себя словно послушная ученица, мгновенно улавливая, каким будет следующее его действие. Она получала удовольствие от происходящего, но была сдержанна и внимательна. И Ярославу пока удавалось не спешить. Он давал ей время привыкнуть к себе. Но почти всегда в таких делах наступает момент, после которого всё катится кувырком, когда одного захлёстывает и накрывает и второй тут же считывает эту перемену и то же разгорается. И... всё становится легче...И рушатся все искусственные барьеры. И у Ярослава это случилось, когда он провёл ладонями по её бокам от талии к груди, поднимая трикотаж майки. И наткнулся большими пальцами на тёплую кожу там, где ожидал почувствовать кружавчики бюстгальтера. И он остановил руки в нерешительности и прижался подбородком к её виску
-У тебя нет белья?
И Сима тихо рассмеялась,
-Есть, в пакете…
-Хорошо, что я этого не знал в начале вечера… - хрипловато произнёс он и едва ощутимо пошевелил большими пальцами под её майкой. И Сима выдохнула двумя короткими, еле слышными «ха» и наклонила голову вперёд, на мгновение опустив ресницы. Он не мог этого не заметить. Это было нехарактерно, необычно, изумительно… Он повторил движение, слегка усилив его и она снова бесконтрольно отозвалась и прильнула к нему дрожащими губами. И не прерывая поцелуя, она подалась вперёд и, поймав его руки у себя под майкой, прижала их к своей груди и сжала пальцы. И спокойствие, сдержанность и контроль покинули их обоих одновременно. Его руки не слишком деликатно сжали грудь, а Симины ладони хаотично заметались по его одежде, выискивая низ кофты. Она вслепую нашла и схватилась за подол, рванула вверх. Судорожно и поспешно, в четыре руки, выпутав его из кофты, они снова вцепились друг в друга. Он, скользнув вниз по спине, сжал её ягодицы и, приподняв на руки, наконец догадался пройти в комнату. Она сильно прильнула к нему и удачно подвернула плечо, которое он тут же слегка прикусил. Сима порывисто выдохнула и покрылась гусиной кожей в месте укуса. Она была лёгкая и горячая. И здорово умещалась в его руках, не слишком стремясь покинуть их. И когда он отпустил её на пол, она, зацепив его за предплечье, увлекла на постель. И бесстрашно приняла на себя вес его тела. Выгнулась в пояснице, почувствовав ладонь под своей спиной и закинула руки за голову, позволяя избавить себя от майки. Молодой человек ощутил её пальцы в своих волосах и услышал короткий, словно оборвавшийся вздох, когда поймал губами и нежно потянул за сосок. Её грудь была такой же совершенной, как и все остальные части тела. Ну, а как иначе? Сима была прекрасна в одетом виде и головокружительна в полураздетом. И исследовать её и открывать, было интересно и упоительно. Изучение её возвышенностей и впадин доставляло удовольствие вполне сопоставимое с тем, что он получал сам, когда она так же пытала его. Её гладкая кожа вздрагивала, от прикосновений, трепетала под его пальцами, а каждый вздох и стон звучали немного удивлённо. Он поднимал глаза и смотрел на неё и ему определённо нравилось, что с ней происходит. Она находилась в лёгкой прострации, брови приподняты над опущенными ресницами. Её словно поражали ощущения, которые она испытывала. Поражали и захватывали. Да, она была именно такая, какой он видел её в своих фантазиях. И добиться этого оказалось проще, чем он себе представлял. Он не делал ничего запредельного и хитрого, чтобы разогреть её. Просто ласкал и пытался угадать чего она захочет дальше. И не спешил, если не был уверен. И ждал от неё знаков и подтверждений, что всё так, как надо. Её движения, мимика и вздохи были лучшей подсказкой и путеводителем. И если разумом Сима ещё не понимала или не верила, что он любит её, то её тело отлично это чувствовало и откликалось. Вообще у него была своя теория, как быть хорошим любовником. И она всегда работала, всегда. Хоть и была простой до неприличия. Надо было просто делать то же самое, что и в обычной жизни. Уметь слушать её, быть к ней внимательным, иметь терпение подождать и даже повторить сначала. Не быть эгоистом, естественно, пропустить даму вперёд. И, разумеется, любить её. Впрочем, по его логике, если она с ним оказалась в постели - значит уже любима. Других там просто не бывало. И это все было достаточно не сложно, если придерживать себя и всегда оставаться слегка позади партнёрши. По сути, это всего лишь контроль, но сейчас он давался тяжелее обычного...
Ярослав уже не сомневался, что Сима пойдёт с ним до конца, но спешить не стал. Она хотела получить удовольствие, так он сделает так, что она забудет своё имя. Он склонился над её лицом, удерживая вес на локтях и предплечьях и дождался, когда она приоткроет глаза. И когда она увидела его, тут же приподняла лицо и поцеловала требовательно и немножко грубо. Но он не удивился этой порывистости, всё шло по плану. От скованной и напуганной Симы ничего не осталось и это была восхитительная перемена. Женщина не должна быть одинаковой в постели и в повседневности. И то, что ему удалось разбудить в ней, ему очень нравилось. И её ласки, на грани грубости и лёгкой дерзости опьяняли и возбуждали. Брала ли она его за волосы или впивалась ногтями в предплечье, это была та Симона, которая, возможно, родилась только сегодня. И которую никто не видел до него. И он чуть не проворонил руку, которая скользнула по его животу и уже почти проникла под ремень брюк. Вот уж нет! Как бы не мечтал он ощутить прикосновение её нежных тонких пальчиков, её рука могла разрушить все планы. Стоило потерпеть некоторый дискомфорт, ради удовольствия довести её до предела. Если он пропустит момент, Сима выведет его из игры мгновенно.
Он перехватил её за запястье и улыбнулся, поцеловав в ладонь. И точно скопировав её движение, прижал её к простыне у Симиного лица. А потом подсунул ладонь под её колено и провёл по задней стороне бедра до самой ягодицы, поднимая на ней юбку. Он помнил про возможное отсутствие на ней белья, но всё равно его брови сдвинулись от мучительного удовольствия, когда рука нигде не наткнулась на ткань. Это было за гранью красоты и сексуальности, и он даже зажмурился на миг, чтобы взять себя в руки. Становилось сложнее удерживаться от порывов и соблюдать последовательность. А Симона отвела в сторону оголившуюся ногу и волнообразно качнула тазом. Его ладонь переместилась на её живот, и он обвёл пальцами пупок, а ниже почувствовал шрам от кесарева и чуть не взвыл от нестерпимого желания. Господи, он с таким трудом пережил шрам на её виске… Сколько ещё таких неожиданных и пленительных сюрпризов спрятано на её потрясающем теле? Симону давно уже покинуло стеснение, она отдалась инстинктам и страсти. Она накрыла его руку своими и столкнула ещё ниже. Что ж, все для тебя, моя хорошая... Она запрокинула голову, высоко подняв над постелью грудь, когда ощутила прикосновение там, где хотела. Её глаза были закрыты, волосы в хаосе, размётаны по простыне, дыхание частое и очень глубокое. Она болезненно впилась пальцами в его плечо и подняла бёдра на встречу руке. Её выдох превратился в конце звучания в лёгкий хрипловатый стон и взбудоражил Ярослава, хотя он думал, что уже на пределе восхищения ею. Сима являла собой невероятное, завораживающее зрелище. Вспомнились её слова «ты же знаешь, я так не умею». Всё ты умеешь, мой ангел... Ослепительная, горячая девушка, которая несколько дней назад собиралась поставить на себе крест, как на женщине. Исключить из своей жизни интимную сферу за ненадобностью. Но, она создана для любви! Она - исключительный, редкий и самый ценный красный алмаз, который достался неумелому и безрукому ювелиру.
Он поцеловал её и перенёс руку обратно на живот, нельзя было дать ей оторваться от земли раньше времени. А она очень даже могла... Провёл пальцами от пупка до груди, оставляя на коже скользкие блестящие следы и улыбнулся от удовольствия. Симины ресницы поднялись, она положила ладони на его щёки и заглянула в глаза, её губы дрожали, но красноречивый взгляд не требовал пояснений. Она, как будто, на мгновение вернулась в реальность, чтобы сказать, что не может больше довольствоваться полумерами, и продолжая смотреть ему в глаза она беспрепятственно на этот раз расстегнула ремень брюк. Они торопливо избавили друг друга от остатков одежды, и она поспешно притянула его к себе, и обвила талию бесподобными ногами. Что же... Мечты Ярослава имели обыкновение сбываться. Но каким бы потрясающим не представлялся ему секс с Симоной, в реальности он намного превосходил самые смелые фантазии. И после первого движения к ней навстречу, он осознал, что для него начался самый сложный этап этой ночи. Сима вскрикнула, больше не скрывая эмоций, она была потрясающе подвижна в своей распятой позиции на спине. Она вся волновалась и переливалась под ним, и страстно встречала каждое его движение. Её руки оказались сильными и вездесущими. Они ласкали, сжимали, давили и терзали его тело. Сима словно бы окутывала его со всех сторон, стремясь слиться во едино. И если раньше он мог ограничивать её прикосновения к себе, то сейчас он ощущал её непрерывно и мучительно ярко. И ему приходилось применять всю свою выдержку что бы продолжать двигаться на ней, в ней, среди неё... Но он, конечно, сможет удерживать темп, не ускоряясь. И даже сможет отвечать на её требовательные поцелуи, опускаясь над ней на локти. Её поцелуи стали похожи на укусы, и она жутко заражала своим очаровательным безумием. Если он закрывал глаза, слишком острыми и опасными становились ощущения в теле, но и смотреть на неё было невозможно, она выглядела лучше любой картинки из дорогого журнала для взрослых. И некоторое время спустя, ему всё-таки пришлось замереть на мгновение, прильнув мокрым лбом к её плечу, но и скованных движений Симиного тела хватало, чтобы причинять нестерпимое наслаждение. И он прихватил её за шею сзади и выдохнул на ухо,
-Не спеши, замри...
Она послушалась, и воспользовавшись близостью провела пальцами по бугоркам его позвоночника от копчика до влажных волос на затылке
-Я что-то делаю не так?
Он усмехнулся, целуя её грудь
-Даришь удовольствия больше, чем можно вынести…
-Правда?
-Похоже, что я шучу? Ну, Сим...
Он снова поднялся над ней, уперевшись на прямые руки, ему хватило этой остановки, чтобы задержаться. Он улыбнулся и толкнул её бёдрами, не прерывая зрительного контакта. И это стало какой-то новой, ещё более высокой ступенью их близости. Симону явно будоражил его взгляд, и она стала распаляться. Видимо, смотрел он правильно. Её стоны стали громче, а движения резче и жёстче. Волосы прилипли ко лбу, влажные бёдра затвердели под его ладонью, сжимая всё сильнее. Руки её крепко стиснули его бока на уровне талии и подгоняли, прижимали, подталкивали… И тогда он отпустил и себя тоже. И смахнув пот со лба, и облизнув пересохшие губы, завёл одну руку под её поясницу и увеличивая темп и силу, стал сам подтягивать и поднимать её таз под себя. И расслышал её возглас сквозь своё громкое дыхание. А потом увидел, или скорее почувствовал, потому что ни черта он уже вокруг не видел… почувствовал, как её тело свело судорогой и пробрало дрожью от губ и до самых пальцев ног. И как крепко она зажала и сдавила его. И после этого момента, его самого хватило на пару фрикций, потому что он давным-давно уже стоял на краю пропасти, в которую очень хотелось сорваться.
Он замер и шумно прерывисто выдохнул, и болезненно зажмурился, продолжая держать её рукой и сильно прижимать к себе. И в блаженстве, ловя последние спазмы и пульсации, и не покидая её тепла, опустился на простыни
Сима тоже тяжело дышала. Она убрала волосы с его лба и нежным заботливым жестом вытерла пот ладонью. Расцепила мокрые от пота ноги.
Ярослав подумал, что его вес в расслабленном виде тяжеловат для неё, и легко коснувшись её губ, он скатился в бок и лёг рядом. Он опустил руки на постель и отдыхал, восстанавливая дыхание. Говорить не хотелось. Хотелось дышать и расслабляться. Он чуть позже будет осознавать и анализировать, какие эмоции подарила эта близость. Ураган Симона оказался мощнее, чем он мог предположить, но он его пережил и сейчас наслаждался штилем. Тело было лёгкое и уставшее. Сима натянула на себя простыню и поднырнула по его руку. От неё пахло сексом, потом и любовью. Сумасшедший запах - аромат уставшего тела партнёра, который вспотел ради твоего удовольствия. Никогда не верил в искренность чувств людей, которые после близости наперегонки несутся в душ.
Пришло неожиданное желание закурить. Оно не посещало его последних пять лет, как он бросил. И он улыбнулся - верный признак того, что всё прошло блестяще.
Сима лежала молча и без движения. Наверное, ей тоже было о чем подумать. Но он оставил её в «окситоциновом раю» одну. И это было неправильно. А вечная шутка о том, что мужчина засыпает после секса, а женщина хочет поговорить - это не шутка вовсе, а гормональный шторм. Окситоцин - гормон любви и привязанности выделяется во время близости в огромном количестве. А у женщин, гораздо в большем, чем у мужчин. И им особенно необходимо тепло после таких моментов. Но Сима не приставала к нему ни с разговорами, ни с объятьями. Но с готовностью прильнула, когда он сам обнял её. Похоже, что на этот счёт в их «семье» тоже были особые правила. Как убирать волосы перед сексом или не целоваться после минета. Ужас, в каких же идиотских предрассудках жила это девушка.
Она лежала на боку, прислонившись лбом к его скуле. Он потрогал ладонью свою щёку и с сожалением подумал, что стоило побриться до выхода в магазин. Но кто же знал...
-Сим, чего ты молчишь?
-А... Надо что-то сказать? Ты был великолепен. Это?
-Нет. Можно на любую тему...
-Ты разлюбишь меня, если я покурю?
Он приподнял голову и посмотрел на неё удивлённо,
- У тебя есть сигареты?! Нет, не разлюблю. Ты куришь, Сим?
Она привстала, удерживая простынь у груди
-У меня много тайн. Было... Не курю, так. Но электронка есть.
Ярослав с готовностью поднялся
-И я хочу. Надеюсь, что ты тоже меня не разлюбишь... - он улыбнулся, - На балкон?
-Не-а, прямо тут, - она соскользнула с кровати, утащив за собой простыню, и пришлось найти на полу свои брюки.
Они с наслаждением курили один стик на двоих, лёжа рядом.
-Теперь я могу поговорить об этом... - произнесла Сима.
-М? И что скажешь?
-Со мной такое впервые... - рассмеялась она, -Веришь?
-К сожалению верю, - он погладил её щёку, - Хочешь расскажу какая ты?
Она скромно опустила ресницы, но кивнула,
-Ты чувственная и пламенная, кто бы мог подумать, да? - он улыбнулся и сделал затяжку, - На ощупь - шелковистая и гладкая, к тебе приятно прикасаться... Ты вкусная, а аромат - это просто взрыв мозга! А когда ты теряешь контроль над собой... слушай, где в тебе прячется такая сила?
-Ой, Боже мой... - она закрыла лицо ладонями, - Оказывается я не могу это слушать...- она взглянула на него над пальцами, - Я была... грубой?
-Резкой, дикой, дерзкой, - он рассмеялся, - Ты была охренительной, Сим. А ещё ты красивая до потери пульса, вся...целиком, -Ярослав знал, что ей надо говорить, это было лекарством, психологическим тренингом, и одновременно безусловной правдой. Его можно было бы обвинить в необъективности, но как рассказать, что видят другие? А он видел именно так.
-А ещё я вся в синяках...
-Я не заметил... Как и волос, которые, возможно, попадали в рот
-А шрамы?
-О, да! Потрясающие шрамы, в потрясающих местах... - он ощутил, как просыпается его отдохнувшее тело, - Их только два?
-Больше, ты плохо смотрел... - она приблизила лицо и чмокнула его куда пришлось, словно поблагодарила за такую высокую оценку. Пришлось под ухо. Очень вовремя... Его как раз начинало накрывать горячей волной. Не собираясь это игнорировать, он сел и подтащил её к себе на колени, усадив в позу наездницы лицом к себе
-Покажи остальные, Сима, - поцеловал с новой силой, взяв за голову под волосами. Откуда она бралась, эта сила, если только перестали дрожать от напряжения руки и едва высохли волосы надо лбом? Но простыня уже соскользнула с её груди, и она не обратила на это никакого внимания. Она спросила серьёзно и без смущения
-Перекур законен? Ещё?
Он длинно выдохнул и провёл ладонями от её лопаток до попы,
-Тобой можно насытиться?
-А тобой?
Ночь получилась горячая. Прямо огненная. И «ночь» - это очень условное обозначение, потому что времена суток спутались за последние 2 дня. И просыпаясь в номере за блекаут шторами он понятия не имел не то, чтобы о часах, а даже о том увидит ли он солнце или звёзды в окно. Так что огненной была не ночь, а несколько часов проведённых в Симины объятиях. Сколько это продолжалось - сложно сказать. Он наивно полагал, что времена, когда можно было трахаться так же долго, как отработать смену на заводе, остались в далёком студенчестве. Что у «взрослых» так не бывает. Но опять же, у него просто не было Симы. Её невозможно было поцеловать «просто так», на сон. Его тело воспринимало каждое самое лёгкое прикосновение к ней, как ключ на старт. Но и она полностью оправдывала своё имя. В ней была заключена бездна эмоций и чувственности. Она, как батарейка, накапливала и аккумулировала эту энергию в себе, не тратила на протяжение всего своего неудачного брака. А потом подарила Ярославу за одну ночь. Именно этой сексуальной энергетикой и пробивало, словно разрядом тока, при любом прикосновении к ней. Именно эту энергию, возможно, и почувствовал он в день их знакомства. Её магнитное поле искрило и потрескивало от этой энергии, а он угодил в него и сразу это ощутил. Иначе как объяснить, что он потерял рассудок мгновенно? Разве он мог знать, что в постели она будет именно такой? Получается, что знал.
Сейчас всё тело его болело от утомления в самых неожиданных местах. Но настроение было хорошим. Восхитительным, если быть точнее. Она была рядом - это раз. И она была его самой лучшей любовницей - это два. Он наконец ощутил её «своей» - это три. Страх, что она может внезапно исчезнуть отпустил. Теперь у них была довольно крепкая связь. Пусть это была всего лишь половая связь, но безусловно крепкая. Ярослав ощущал, что он ей теперь тоже нужен. Она была открыта с ним, и не стеснялась ни своего удовольствия, ни оргазмов. И это вселяло оптимизм и веру, что это волшебство не покинет его жизнь скоро.
Ярослав встал и заглянул за штору. Ага, день. Ещё совсем недавно его жизнь была расписана по минутам, и он смотрел на наручные часы не менее, чем раз в час, чтобы не выпасть из графика. Теперь ему было достаточно знать, что сейчас день, чтобы чувствовать себя вполне комфортно. Ещё он знал месяц и год, и то, что от начала его «отпуска» прошло не больше недели. И достаточно. Он подобрал с пола раскиданные вещи и взглянул на спящую подругу. Она спала, по-детски засунув руки пол щёку. С невинным и слегка удивлённым выражением на лице. Сложно было поверить, что разбросанные по полу вещи, были стянуты с него и раскиданы этим трогательным ангелом. Он постоял, рассматривая её и улыбаясь. То, что она с ним - это чудо, в которое даже не до конца верилось. Он вышел из комнаты и наконец пошёл в душ. Рассмотрел своё лицо в зеркале и сразу взялся за бритву. Он старался не позволять себе так зарастать. Интересно, что они делали дольше занимались сексом или спали?
Когда он вышел она ещё спала. И он выскочил из номера, в ближайший магазин. Есть хотелось страшно.
А вернувшись он еле смог дождаться её выхода из душа, и не приступить к завтраку одному. Сима была улыбчива, но молчалива. И так же соблазнительна в джинсах и футболке, потому что он теперь хорошо знал, какая она под ними. Пока они ели, он несколько раз ловил на себе её улыбающийся взгляд, но как только поднимал глаза, она опускала ресницы
-Сима, что?
-Ничего...- улыбнулась она, отправляя в рот ложку творога, -А что?
-Ты смотришь и улыбаешься
Она пожала плечами,
-Настроение хорошее, набери Ваську, пожалуйста...
-Хочешь поехать сегодня? - он попытался скрыть разочарование в голосе, очень хотелось ещё немножко побыть с ней вне дел и времени. И ни с кем не делить. Господи, откуда в нём такой эгоизм? Откуда чувство собственничества?
-Очень скучаю по нему.
-А потом?
-Я не поеду в Москву пока. Не буду устраивать перевозку тела и похороны. Мы с Васей будем отдыхать дальше, пока всё не уляжется. Как будто ничего не произошло, понимаешь? У него есть другие родственники. Я приеду после. И вступлю в права наследства и... ненависть его родни. Мне плевать на это. Мы с Васей получим всё, что нам полагается... А сейчас у нас лето. И мы поедем в ту деревню в дом с баней. Как её? Грегорьевское?
-Вдвоем? - Ярослав не поверил своим ушам. Она не приглашает его с собой?
Она поднялась и подошла к его стулу сзади, наклонилась, обняв за шею обоими руками, но он напрягся, готовясь услышать что-то неприятное.
-Неужели ты думаешь, что я хочу отпускать тебя? -спросила она у самой его щеки.
-Сейчас будет какое-то «НО», -произнёс он, замерев,
-Но... и просить тебя о чём-то ещё я больше не имею права. Я - вдова с работой на удалёнке, ты - достояние общественности, всеми любимый, семейный, занятой..., и ты очень много для меня сделал
-Сима, ещё раз, ты хочешь поехать туда с Васей вдвоём?
-Ну, конечно, я хочу с тобой... - она чуть-чуть потянула за ворот его футболки и прижалась губами к ключице, - Разве не заметно?
-Тогда забудь, наконец, про общественность и про то, чьё я достояние...
-Ты с нами?
-Да.
Окно было распахнуто настежь, занавеска открыта, комната наполнена свежим ночным воздухом. В лесу пели соловьи. Скоро они займутся прокормом птенцов, но этой ночью можно слушать их последние песни, от которых замирает сердце. В небольшое окно заглядывает чёрное небо, усыпанное звёздами. Бесконечное число звёзд. Это потрясающе красивое зрелище. Отлично просматривается млечный путь. А если продолжать смотреть ещё дольше, то появляется и богиня Гера, которая в смятении отталкивает от себя новорожденного Геракла, и струя молока, брызнувшая из белой груди. Хотя нет, это должно быть уже сон. Ярослав отвернулся от окна к стене и закрыл глаза. Здесь было очень приятно засыпать. Без смартфона и новостей, но со звёздами и соловьями.
Сима вошла беззвучно, но он почувствовал по колебанию воздуха в комнате. Немного пошуршала одеждой. Он сначала ощутил прохладу на спине от поднятого одеяла, а через миг тепло от её прильнувшего тела.
-Не хотел Василий засыпать? - сквозь сон спросил он
-Перевозбудился сегодня. Нельзя давать столько купаться.
Он накрыл ладонью её руку, которая обняла его сзади. Теперь все было идеально - звёзды, соловьи и Симона.
-Комары гудят, может закрыть? - спросила Сима, некоторое время вслушиваясь в тишину.
-А как же особый вид летнего удовольствия - расчёсывание комариных укусов?
-Ты гедонист, - усмехнулась она ему в затылок, - Тебе мало удовольствий?
-Сим... ещё слово и мне придётся повернуться к тебе...
-Молчу
Она действительно умолкла, но поводила ладонью ему по груди. Он улыбнулся, и никак не отреагировал. Тогда она спустила руку и легко ногтями провела по самому низу живота. И он порывисто повернулся и навис над ней, упираясь на локоть, а она расхохоталась. И вдруг - флешбэк, вспышка, кадр из недалёкого прошлого, как она рассмеялась впервые... И можно взять её хохочущую, и притянуть к себе... Теперь можно. От её кожи пахло солнцем и речной водой...
-Не забудь, что у меня спина сгорела, - смеялась она ему в волосы,
-Тогда попрошу на верх...
Три недели совместного отпуска превратились в жаркий марафон. Днём их одолевала летняя солнечная жара, пока они проводили время на реке или на прогулках с Васей. Ночью они могли принадлежать только друг другу. И предавались страстному безумию, вспотевая ещё интенсивнее, чем в знойный июньский полдень на пляже.
Симона спала в его постели и была с ним каждую ночь, если он не успевал уснуть, пока она укладывала ребёнка. Или по утрам, если он засыпал раньше. Он зря полагал, что она подарила ему всё накопленное в их первую совместную ночь. Сима оказалась неисчерпаема и неутомима. И она была наркотиком - чем больше он её пробовал, тем сильнее её хотелось. Засыпать, сжимая её в объятиях было комфортно и правильно, а просыпаться от её ласки– волнительно и волшебно. Словно проваливаешься из сонной истомы в любовную без перехода через действительность. Сима оказалась очень внимательной к нему, а точнее к его чувственному удовольствию. Она моментально брала на вооружение то, что ему нравилось и отбрасывала не эффективные приёмы. Открывала новые замочки, изучала точки и с каждым разом доводила настройку до идеальных параметров. Словно искусственный интеллект, она собирала и анализировала все его запросы и выдавала результат, исходя из его пристрастий. И если он считал, что в первый раз с ней было бесподобно, то это он просто не подозревал, что будет дальше. Сказать, что она была лучшей его партнёршей - это не сказать ничего. Она умудрялась вытаскивать из его тела такие ощущения, которых он раньше в себе не подозревал. Выжимать из его души эмоции, которые удивляли своей мощью и остротой. И он с ней становился другим. Оголённым до нервов, чувствительным до боли. Как будто раньше он жил под лёгким наркозом и мог чувствовать только в полсилы, а теперь анестезия прошла... И каждый раз падая на подушки в полуобморочном состоянии, он повторял себе, что такого просто не может быть... Но это было. И Сима целовала его лицо, словно пыталась успокоить и привести в себя. И вытирала пот, а иногда и слезы, которые непроизвольно выступали из - под зажмуренных век на пике наслаждения.
Но с ней не хотелось расставаться ни на мгновенье и вне постели, и Ярослав научился терпеть ненавистное солнце и зной, чтобы не упускать драгоценное время, которое можно было провести рядом. Пока можно. О будущем они не говорили. Он пытался быть счастливым здесь и сейчас. И получалось. Про Москву не хотелось думать в принципе. Там их, конечно, ожидал целый ворох проблем и заморочек, которые потребуется решить и уладить, чтобы оставаться вместе. Это был сложный, а главное долгий разговор. И жалко было на него времени из их сладкого, как сон, и безумного отпуска. Про все московское он решил подумать уже в Москве, но то, что Симона не исчезнет из его жизни… Не должна исчезнуть было совершенно очевидно. Но она исчезла.
То, что это не случайность, а её осознанный выбор, он понял сразу, как услышал слова про абонента, который не доступен. Он положил смартфон на широкий подоконник и уставился в окно своей московской квартиры. На столицу опускалась ночь, но этот город, конечно, не будет спать. Москва никогда не спит. Он прижался виском к откосу окна и прикрыл глаза. Сегодня был тяжёлый день, и не верилось, что расставание с ней тоже было сегодня. Казалось, что уже очень давно. И после их прощания на автовокзале он уже успел поговорить с большим количеством народу и многое выслушать в свой адрес. Удивление, тактичные упрёки, даже некоторое разочарование высказали ему родственники и коллеги по поводу его таинственного месячного отсутствия. Но ещё большее возмущение вызвало у них его нежелание рассказывать о том, где и с кем он проводил время. Родня просто возмущалась его скрытностью, а пиар директор и по совместительству друг Слава даже попытался надавить, призывая к ответу, но быстро сдался. Он хорошо знал Ярослава и что давление на него – это пустая трата времени и собственных сил. Тем более, артист заявил о своей готовности к работе и уверил, что следующие 11 месяцев он полностью в их распоряжении. Его кухонный стол был завален бумагами. Предложения, приглашения, графики гастролей подтверждённых и ещё только ожидающих подтверждения. Серьёзные концерты и корпоративы, выгодные по оплате мероприятия и благотворительные акции. Всё это наслаивалось друг на друга, приходилось на одни и те же даты. Всё было аккуратно рассортировано по таблицам и нужно было посидеть и расставить приоритеты и попытаться свести график. А после завтра уже стартовали сольные концерты. Он всем был нужен. Даже одновременно в нескольких местах. Всем, кроме Симоны, которая так нужна была ему самому. И вместо того, чтобы браться за работу он вспоминал её глаза, когда она была готова сесть в такси. Вася уже восседал в детском кресле, а она стояла, держась за открытую заднюю дверцу, и смотрела на Ярослава. Они уже попрощались, и он обещал позвонить вечером. И она кивала и говорила, что будет ждать его звонка. А потом она снова подошла и обняла. И они ещё долго целовались, пока Вася не начал канючить. Было очень жаль, что сказка закончилась, и её влажный, блестящий взгляд не вызвал у него опасений… Если бы он знал, что ощущает вкус её губ в последний раз... Идиот, он её упустил… Потерять человека в Москве было все равно, что потерять в лесу. Нужно невероятное количество времени и ресурсов на поиски. А времени теперь не будет. Совсем. И нужно ли её искать, если она сделала это осознанно? Мысль о том, что Сима его бросила не укладывалась пока в голове. В это невозможно было поверить и осмыслить. И он уже предчувствовал, что, когда осознание придёт – будет больно. Очень. А чуть позже он вступил в первую стадию принятия неизбежного - отрицание. И ему показалось, что она не могла так поступить. Слишком откровенно и ярко она наслаждалась его обществом, чтобы уйти. Этого просто не могло быть. Потому он непременно почувствовал бы обман.
(Конец шестой части)
***
Все события и персонажи вымышлены.